присоединился Виктор Киселев — шесть звездочек, но у Тараканчикова к тому времени их было уже семь, а у Платова — восемь.
Однако для прикрытия Москвы требовались новые самолеты, и КБ «МиГ» работало над заменой у МиГ-3 двигателя с водяным охлаждением, снятого с производства, на имевшийся двигатель воздушного охлаждения. К весне 1942 г. была построена опытная серия из пяти самолетов МиГ-9 с этим двигателем, и три из них направлены для войсковых испытаний в 34-й полк.
В связи с этим 20–28 августа 1942 г. отец совершил на одном из этих самолетов 15 полетов, в ходе которых выполнил стрельбу по наземной цели — щиту и упражнения по боевой подготовке. Поэтому его портрет и копия соответствующей страницы летной книжки были уже в наше время выставлены в музее конструкторского бюро «МиГ». При этом работники музея обратили внимание на следующую запись:
По их словам, это подтверждение принципиально важного для истории КБ факта участия опытного истребителя МиГ-9 в боевых вылетах. Однако самолет показал неудовлетворительные характеристики и не был принят на вооружение. В 1946 г. под названием МиГ-9 пошел в серию другой самолет — первый советский реактивный истребитель.
Летчики 34-го иап продолжили боевую работу на МиГ-3, и отец в сентябре совершил на нем 27 боевых вылетов на патрулирование и перехват противника, а также 6 полетов на У-2 между Калинином, Торжком и Клином, разыскивая место гибели 8 сентября старшего сержанта Ю. К. Максимова.
В тот день отец и сержант Белоусов парой взлетели с аэродрома Клин на перехват высотного разведчика и преследовали его, ориентируясь по инверсионному следу, но не догнали. Однако после этого противника атаковали младший лейтенант Г. И. Федосеев и старший сержант Ю. К. Максимов, которых подняли ему навстречу со второго аэродрома полка — Алферово.
После трех атак вражеский разведчик с дымящимся мотором и преследовавший его Максимов скрылись в облаках. Федосеев, не найдя самолеты ведомого и противника ни над облаками, ни под ними, вернулся на аэродром один. Поиски летчика отцом на У-2 тоже успеха не имели. Через две недели пришла справка очевидца, который видел, как тогда из облаков вывалились и упали за линией фронта два горящих самолета — наш истребитель и бомбардировщик противника. Эта справка была расценена как подтверждение тарана, совершенного Юрием Максимовым в облаках.
В октябре — декабре у отца всего 26 боевых вылетов, остальные инструкторские и учебно- тренировочные, а командир полка в служебной характеристике пишет о нем: «
Расследование показало: «
1943 год
К этому времени немецкие бомбардировщики были вынуждены окончательно прекратить налеты на Москву, но к столице постоянно пытались прорваться высотные самолеты-разведчики, в основном Ю-88. Самолеты этого типа обладали летными качествами, позволявшими немцам применять их также как пикирующие бомбардировщики и даже истребители. Используя эти качества, высотные разведчики часто при атаке перехватчиков резко, иногда как истребители, переворотом через крыло переходили в пикирование, выходя из него на бреющем полете.
В результате этих эволюций и на фоне поверхности земли летчики ПВО нередко теряли цель, тем более что «юнкерсы» иной раз снижались и пытались уйти на высоте всего 5—10 метров. Тем не менее Сергей Платов и Николай Тараканчиков в январе сбили по такому разведчику. «Сценарий» был один: «юнкерсы», атакованные на высоте около 8000 метров, пикировали почти до земли, но истребители огнем пулеметов проводили их до столкновения с ней.
Однако высота и продолжительность последнего боевого вылета отца на МиГ-3, который он выполнил в начале января, кажутся странными:
Возможно, неисправность изношенного МиГа заставила прервать полет.
В конце января поверка техники пилотирования на «спарке»:
Здесь пример путаницы, допускавшейся в записях летной книжки — разрешение на самостоятельный вылет на Як-1 получено 30 января, а четыре тренировочных полета и боевой вылет на нем якобы выполнены накануне:
Но это всего лишь штабные неувязки, а одна из эскадрилий полка в феврале была перевооружена на истребители Як-1, которые обладали хорошими летно-пилотажными качествами и были простыми в пилотировании. Поэтому летчики звена управления полка, в которое вошел отец, поскольку в январе стал помощником командира полка по воздушно-стрелковой службе, тоже пересели на этот тип самолета.
В феврале всего 6 боевых вылетов, и в их числе новый вид боевого применения, когда летчик сам ищет себе цель для атаки:
В начале марта учебно-тренировочный вылет на МиГ-3:
Решение командира: «
В последующие дни марта восемь боевых вылетов на перехват противника, и в том числе:
Этот воздушный бой был связан с чередой знаменательных событий.
100-я, 101-я и 102-я победы 34-го иап и летчик В. Ф. Коробов
9 марта старший лейтенант Коробов в паре с сержантом Захаровым вылетели на перехват немецкого разведчика Ю-88, который уходил на запад, и начали преследовать его на высоте 7000 метров. Недалеко от линии фронта на встречном курсе появились вызванные, наверное, разведчиком на помощь два Ме-109, которые шли на высоте 4500 м, не заметили пару Коробова и проскочили дальше. «Юнкерс» был все еще далеко и, видимо, уже недосягаем для перехватчиков.
Поэтому Коробов, развернувшись на 180° и разогнавшись на пикировании, обрушился на ведомого летчика немецкой пары. Но тот не принял боя и сам, перейдя в пикирование, ушел к линии фронта. Коробов, используя запас скорости, атаковал ведущего, поймал его на выходе из боевого разворота, и после первой же очереди «мессер» перевернулся — видимо, летчик был убит, вспыхнул и, кувыркаясь, пошел к земле. Это была сотая победа на счету летчиков 34-го полка.
