Всё будто Вначале, всё как на картине:Вот Облако медленно сходит со склоновИ Огненный столп обнимает в низине.В песчаное стеклышко видишь Творца ты.Все просто, чудес никаких не случалось,Пророчество в сводах воздушной палатыНи старше, ни младше — таким и осталось.
Когда, что солома, песок полыхает,Напрасно светило неслыханной мощиДвухтысячелетнее древо пытает:Его окружает круг тени, круг нощи.Оно свои ветви в суглинок вогналоВ борьбе вековой наподобие свода.Когда-то, наверно, оно засыпалоПод сказ о скитаньях Пустынного Рода.Я ухо к стволу приложил. Что-то в древеМолило: «Спаси, мне постыла темница!»Топор бы! Взрубить бы жужубу в Хацеве!А вдруг моя грусть в той жужубе томится…
Как лисы глядят, чьи хвосты поджигая,Самсон истребил филистимлян станицы:Скалистые торсы, щетина стальная —Как будто сошли с пожелтевшей страницы.По зову Синая к нему на вершиныС Днепра, и Дуная, и Вислы явилисьИз тел своих вылепить, словно из глины,Пророков черты, что в той глине таились.Знакомы едва, и молитвы забыты,Лишь буквы сидура спаслись от изъятья.Но Голос, в горючем терновнике скрытый,Сплотил этих лис, и теперь они — братья.
Орлы
Орлица, как будто волчица (крылатаОт злости), бросается, сдавленно лая,Ко мне, и укрытье, где дремлют орлятаВ росистой тени, от меня защищая.Но тут же мой камень встречает орлица,И вот уж пробит неприступности щит им,И, вскинув крыло, камнем падает птица,Орлят укрывая крылом перебитым.И прежде чем прочь от нее разбегутся,Все в искрах затменья, земля с небесами,Птенцы сквозь росистый свой сон проклюются,Бескрыло взлетят и спасут ее сами.
Вади Джерафи
Прославлено вади Джерафи семиждыИстонченным золотом эха, как в сказе(«Умножатся зов и прозванье семижды»),Поведают вам бедуины в экстазе.
