Нам не хватало времени, чтобы разыскивать идолов и даже архитектурные детали. Обломки скульптур могли валяться тысячами у стен развалин, но у нас не было сил разрывать мох или переворачивать бесчисленные камни, рассеянные повсюду вокруг Чунйашче.

На десятый день мы начали исследовать прибрежный участок лагуны, покрытый манграми или высокой травой, и вскоре наткнулись на еще крепкое прямоугольное строение с полуобвалившейся крышей и мощными колоннами в дверных проемах. На стенах внутри храма сохранилось множество следов фресок, покрывавших разные слои штукатурки. Перевернув наугад какой-то камень, я заметил на нем резьбу и стал очищать его от мха и земли. Вскоре я с удивлением смотрел в блеклые выпуклые глаза большой головы странного идола — самой прекрасной скульптуры, найденной мной на побережье. Идол достигал трех футов в высоту и фута в ширину и был слишком тяжел, чтобы его можно было взять с собой, поэтому мы устроили для него укрытие под большими каменными глыбами. Только после этой находки Коба-Кама стал проявлять интерес к руинам. Идол подтверждал наши рассказы о древних майя, и теперь индеец с воодушевлением помогал нам раскапывать черепки и искать новые постройки.

В полумиле от поселка нам встретилась пирамида десятифутовой высоты с тремя часовенками на вершине. Мы только было принялись разыскивать вокруг нее черепки, как вдруг из-под руки Коба-Камы выскочил огромный тарантул, а Мари-Клер, которая после трех недель постоянного страха перестала наконец думать о змеях, наступила на какое-то бревно, и из-под него неожиданно выскользнула ядовитая коралловая змея. Все это заставило нас действовать немного осторожнее.

Казалось, древнему городу не будет конца, и мы должны были признать, что одним нам со всеми находками не справиться. А сколько еще новых открытий ожидает нас здесь!

На десятый день кончилась фотопленка. К тому времени мы уже стали ощущать последствия климата и однообразного питания. К клещам и комарам добавились еще и блохи, которых было видимо-невидимо в хижине, где мы спали. Особенно страдала от укусов Мари-Клер, целыми ночами не смыкавшая глаз от страшного зуда. Однако дух ее вовсе не был сломлен, она ни за что не соглашалась отпускать меня в джунгли одного. За все это время наша скудная диета из бобов была нарушена только один раз, когда Кама подстрелил большого черного фазана.

Еще в начале нашего пребывания здесь мы договорились с рыболовами из кемпинга Бока-де-Пайла, что они подбросят нас на своей плоскодонке к дальнему берегу лагуны Чунйашче. Однако прошло уже три дня после назначенного срока, а у нас никто не появлялся. Мы опасались, что судно, курсирующее между Косумелем и Бока-де-Пайла, не может пробиться через рифы. У Коба-Камы была долбленая лодка, но такая маленькая, что втроем в ней, конечно, не уместиться. Мы с Мари-Клер были уже слишком измучены, чтобы отважиться пройти пешком пятьдесят пять миль через джунгли обратно к Танкаху. И вдруг Коба-Кама предложил нам свою помощь.

— Я сделаю лодку побольше, — сказал он.

Мы с радостью услышали, что на сооружение лодки потребуется всего четыре дня с того момента, как будет срублено дерево. Но к сожалению, пришлось отказаться от этого заманчивого предложения, потому что для спуска на воду лодки весом в несколько тысяч фунтов понадобилось бы не меньше десятка мужчин. Было решено идти до Танкаха пешком.

Вечером накануне ухода мы просмотрели свои карты и насчитали там сто восемь построек, среди них двенадцать пирамид, пять больших дворцов, девять храмов (одно- и двухкомнатные здания, почти все с колоннами у входа), дюжина платформ, больше двадцати маленьких часовен хорошей сохранности, множество земляных насыпей и с полдюжины развалившихся зданий, где еще вполне отчетливо был виден план расположения комнат.

В целом Чунйашче занимал почти квадратную милю. И большинство всех зданий были открыты тут нами впервые! Подумать только, какой большой город был затерян и забыт целых четыреста лет. Объяснить это можно лишь густотой джунглей. В свой первый приезд я даже не подозревал о существовании такого количества развалин в Чунйашче. Все, кто там был до меня, видели среди густых зарослей всего двенадцать построек да еще разные насыпи. Не исключена возможность, что джунгли на побережье Кинтана-Роо скрывают десятки других крупных городов.

Если учесть, что большинство открытых нами развалин были культовыми или административными зданиями и что когда-то здесь были еще тысячи исчезнувших теперь деревянных хижин, где жили более бедные люди, то можно себе представить, сколько народу населяло город в древние времена.

Чунйашче относится, вероятно, к периоду Майяпан, он процветал между тринадцатым и пятнадцатым веками нашей эры. Трудно сказать, почему о нем совсем не упоминается в старинных испанских хрониках или в более поздних обзорах, вплоть до 1926 года. Может быть, как и большинство городов майя, Чунйашче был заброшен по каким-то неизвестным причинам еще до прихода испанских завоевателей и с тех пор свободолюбивые индейцы упорно скрывали его местонахождение. Их потомки и сейчас еще почитают это место как святыню.

И вот мы покидаем Чунйашче. Направляясь к Танкаху по тропинкам в джунглях, мы шагали как бы через столетия. Скоро Чунйашче стал уже казаться нам неправдоподобным сном из далекого прошлого, сном, который мы никогда не забудем. Только наши карты и фотографии будут свидетельствовать, что город существует на самом деле.

Много нерешенных загадок оставили мы в Чунйашче, хотя теперь у нас нет сомнений, что это был самый крупный город на побережье Кинтана-Роо. Понадобится очень много труда, пока исследователи вырвут у цепких лиан все тайны этого давным-давно потерянного города.

Настанет время, когда в Кинтана-Роо придут наконец археологи и досконально изучат открытые мною храмы, дворцы, пирамиды, часовни. Но до тех пор все эти постройки будут оставаться как бы моей собственностью, а Кинтана-Роо загадочной землей последних независимых майя.

К сожалению, в Кинтана-Роо происходят слишком быстрые перемены. Распространение цивилизации намного ускорит исчезновение последних «мятежных индейцев» и положит, таким образом, предел долгой истории майя, которые столько веков оставались хозяевами джунглей Юкатана. Придет день, когда только чачалака будет взывать здесь к божествам Востока, Запада, Севера и Юга — божествам четырех стран света, что властвуют над лагунами, над бескрайними джунглями, над выжженными солнцем песчаными берегами Кинтана-Роо.

Юности свойственна тяга к романтике и жажда познания неизвестного; самопожертвование и стремление к подвигу — одно из характернейших и самых драгоценных ее свойств. Этим качествам обязана своим появлением в свет и лежащая сейчас перед читателем книга.

Стремление к неизведанному, желание увидеть своими глазами то, о чем рассказывают или пишут другие, — вот что побудило молодого французского студента, проходившего деловую практику в банковских учреждениях Нью-Йорка, оставить все удобства и развлечения большого города, затеряться в зеленом океане джунглей и часами шагать под палящим солнцем или с риском для жизни пробираться по болотам. Для такого решения необходима как увлеченность идеей, так и сила воли. И автор книги «Затерянный мир Кинтана-Роо» доказал делом, что он обладает и тем и другим.

Мексиканские Соединенные Штаты, как официально называется это государство, или Мексика, как мы чаще говорим, — одна из крупнейших стран Американского континента. По численности населения она уступает только США и Бразилии, а по размерам территории — США, Канаде, Бразилии и Аргентине. Площадь ее охватывает около двух миллионов квадратных километров. Сложное строение поверхности, близость к тропику, положение между двумя океанами — Тихим и Атлантическим — обусловили необычайное разнообразие ее природных и климатических условий. Субтропическая и тропическая растительность в одних районах и выжженные солнцем пустыни в других, покрытые вечными снегами горные цепи и непроходимые болота — все это одинаково характерно для Мексики. Но богатство природы не всегда является только положительным фактором, иногда именно оно ставит серьезные препятствия перед исследователем. В книге Песселя имеется немало тому примеров, потому что район его путешествия