ответ. Возможно, она его уже знает.

Он прошел к левому краю витрины, продолжая наблюдать за входом в банк. Какой-то продавец улыбнулся ему через стекло и тем напомнил, что не следует привлекать к себе внимание. Борн вынул пачку сигарет, закурил и снова взглянул на часы. Без восьми три.

И тут он увидел их. Его. Трое хорошо одетых мужчин быстро шли по улице Мадлен, о чем-то разговаривая, хотя глаза у всех были устремлены вперед. Обходя медлительных пешеходов, они извинялись с вежливостью, не вполне парижской. Джейсон вгляделся в того, что шел посередине. Это был он. Человек по имени Йоханн.

Посигналь Йоханну, чтобы шел в дом. Мы за ними вернемся.

Эти слова сказал на Штепдекштрассе высокий сухопарый мужчина в очках с золоченой оправой. Йоханн. Они прислали его сюда из Цюриха, он видел Джейсона Борна. И это кое о чем говорило: у них не было фотографии.

Троица подошла к входу. Йоханн и человек, что был справа от него, вошли в здание, третий остался у дверей… Борн поспешил к телефонной будке. Выждав четыре минуты, он в последний раз позвонит Антуану д’Амакуру.

Он бросил сигарету около будки, придавил ее ногой и открыл дверь.

— Monsieur, — послышалось снаружи.

Джейсон быстро обернулся затаив дыхание. Невзрачный человек со щетинистой бородкой указывал ему на будку:

— Le telephone — il ne marche pas. Regardez la corde.[44]

— Merci bien. Je vais essayer quand meme.[45]

Человек пожал плечами и отошел. Борн вошел внутрь. Четыре минуты прошли. Он вынул из кармана монеты — на два звонка хватит — и набрал первый номер.

— Банк Валуа слушает. Добрый день.

Спустя десять секунд д’Амакур был у аппарата, в его голосе звучало напряжение.

— Это вы, мсье Борн? Кажется, вы сказали, что идете к нам.

— Планы изменились, к сожалению. Я позвоню вам завтра.

Вдруг Джейсон увидел через стекло будки, как через улицу на площадку перед банком завернул автомобиль. Третий мужчина, тот, что стоял у входа, кивнул водителю.

— …могу быть полезен? — спрашивал д’Амакур.

— Прошу прощения?

— Я хотел узнать, могу ли я быть чем-то полезен. Ваш счет у меня, для вас все приготовлено.

Еще бы, подумал Борн, игра стоила свеч.

— Послушайте. Сегодня после обеда мне надо лететь в Лондон. Я сяду на один из этих челночных рейсов, но завтра вернусь. Держите все при себе наготове, хорошо?

— В Лондон, мсье?

— Я позвоню вам завтра. Мне еще надо найти такси до Орли.

Он повесил трубку и посмотрел на вход в банк. Не прошло и полминуты, как Йоханн со своим коллегой выбежали оттуда, сказали что-то третьему, потом все трое сели в поджидавший их автомобиль.

Машина убийц продолжала охоту, направляясь теперь в аэропорт Орли. Джейсон запомнил ее номер, потом позвонил еще раз. Если платный телефон в банке теперь не занят, Мари поднимет трубку, как только он начнет звонить.

Она ответила:

— Да?

— Что-нибудь видела?

— И немало. Тебе придется заняться д’Амакуром.

Они ходили по магазину от прилавка к прилавку. Мари держалась, однако, вблизи большого окна с фасада, ни на минуту не спуская глаз с ворот банка на той стороне улицы Мадлен.

— Я выбрал для тебя два шарфа, — сказал Борн.

— Не стоило. Тут все слишком дорого.

— Теперь около четырех. Если он еще не ушел, то не уйдет до конца рабочего дня.

— Вероятно. Если ему надо было с кем-нибудь встретиться, он бы к этому времени уже это сделал. Но мы должны были в этом убедиться.

— Ручаюсь, что его друзья теперь в Орли, мечутся от секции к секции. Они не могут определить, каким рейсом я лечу, потому что не знают, каким именем я назвался.

— Они рассчитывают, что тебя опознает человек из Цюриха.

— Он высматривает темноволосого прихрамывающего мужчину, а не меня. Послушай, идем в банк, и ты мне покажешь д’Амакура.

— Нам туда нельзя, — сказала Мари, покачав головой. — У камер на потолках широкоугольные объективы. Если они посматривали пленки, то узнают тебя.

— Блондина в очках?

— Или меня. Я там была. Служащая в приемной или секретарша смогут меня опознать.

— Это если у них регулярно проверяют пленки, в чем я сомневаюсь.

— У них для этого может в любой момент появиться повод…

Мари вдруг замолчала и схватила Джейсона за руку, она смотрела в сторону банка.

— Вон он! Тот, что в пальто с черным бархатным воротником, — д’Амакур.

— Тот, что рукава поддергивает?

— Да.

— Я его засек. Увидимся в гостинице.

— Только осторожно. Очень осторожно.

— Заплати за шарфы, они там на прилавке.

Джейсон вышел из магазина, щурясь от яркого солнца, высматривая в потоке машин щель, чтобы перейти улицу. Щели не было. Д’Амакур повернул направо. Он шел неторопливо, так не ходит человек, спешащий на встречу. Он чем-то напоминал слегка помятого павлина.

Борн дошел до угла и, перейдя улицу на зеленый свет, догнал банкира. Д’Амакур остановился у газетного киоска, чтобы купить вечернюю газету. Джейсон встал напротив магазина спортивных товаров, а потом вновь последовал за банкиром.

Впереди было кафе: темные витрины, двери массивного дерева с тяжелыми ручками. Не требовалось большого воображения, чтобы представить себе, что там внутри. Это было питейное заведение для мужчин и для приходящих с мужчинами женщин, которых другие мужчины не станут обсуждать. Самое подходящее место для спокойного разговора с Антуаном д’Амакуром. Ускорив шаг, Джейсон поравнялся с банкиром. Он заговорил на неуклюжем, англизированном французском, на каком изъяснялся по телефону.

— Здравствуйте, мсье… Я думаю… что вы… мсье д’Амакур… Кажется, я не ошибаюсь?

Банкир остановился. В его холодных глазах появился испуг, он узнал этот голос. Павлин поежился в своем пальто и прошептал:

— Борн?

— Ваши друзья теперь, должно быть, очень озадачены. Я полагаю, они носятся по всему Орли, гадая, почему вы дали им ложную информацию. Быть может, преднамеренно?

— Что? — От испуга он вытаращил глаза.

— Давайте зайдем сюда, — сказал Джейсон, крепко взяв д’Амакура за руку. — Я думаю, нам надо поговорить.

— Я абсолютно ничего не знаю. Я только выполнял инструкции. Я тут ни при чем.

— Сожалею. Когда я разговаривал с вами в первый раз, вы сказали, что не можете подтвердить по