Угрюмый, Ильич, — набросились на полицейских. Бились с остервенелым упорством — кулаками, стульями. Отлетел с разбитой челюстью перекачанный борец с преступностью. Согнулся второй, получив по животу «мобильным» предметом мебели. Мясистый громила (неужели настоящий полковник?) уже задыхался, отступал, блокируя удары предплечьями. Прыжок, обманный финт, резкий удар лбом в переносицу — а дальше несложно, просто добить четырьмя прямыми ударами…

— Верка, ты живая?! — метался он по замкнутому пространству.

— Нет, я на грани вымирания… — стонала за кадром Верка. — У меня теперь голова на полчетвертого…

— Главное, чтобы у мужа не было на полшестого… — нервно хихикал Макар, которому было стыдно, что драка закончилась без него.

— Фаткин, ты в порядке?

— Царапина… — стонал Фаткин с таким надрывом, словно ему отсекли по меньшей мере голову.

Взбешенные пираты вязали избитых полицейских, волокли на палубу, бросали в шлюпку. Заработала лебедка, и мелкое суденышко опустилось на воду.

— И в чем прикол? — не понял Угрюмый.

— Пусть поплавают, — процедил Максим. — Взбесили они меня. А яхту утопим. Все равно старье, пусть новую покупают…

Двадцать минут на привычный грабеж. Только деньги, впрочем, немалые — пятнадцать тысяч североамериканских «рублей». Плюс моральное удовольствие — когда через вскрытые кингстоны хлынула вода и бог Посейдон поволок яхту в свои пучины…

Мчались на запад в угрюмом молчании. Работал «авторулевой» — часть системы автоматического регулирования курса. Пираты, нахохлившись, оккупировали квартердек, мазались зеленкой, бинтовали ссадины и порезы. Коля Селин уныло разглядывал в зеркальце заплывший глаз.

— Налюбовался? — проворчал Угрюмый. — Дай сюда мордогляд, — отобрал у Коляши зеркало и хмуро уставился на аналогичный синяк. Удалились в каюту Макар и Бобышка. Расстояние между этой парочкой неумолимо сокращалось, становясь критически опасным. Слишком долго они шли к этому дню. Ильич перехватил взгляд Максима, выразительно кивнул, скрывая усмешку. Возникал еще один источник беспокойства. Светка и Фаткин сидели особняком от прочих, сестрица бинтовала Фаткину плечо, а он при этом нормально себя чувствовал и что-то мурлыкал Светке на ухо. Ранение оказалось несерьезным — порвало кожу и зацепило мышцу. Светка улыбалась, застенчиво опускала глаза. «Он, она и полный идиотизм», — мрачно подумал Максим. Хотя если вдуматься… Почему-то Светка уже два дня не прикасалась к бутылке.

— Минус на минус… — проницательно заметил Угрюмый. Он смотрел туда же.

— Дает жирный минус, — ворчливо отозвался Максим.

— Не скажи, — погрузился в философию Угрюмый. — Вот, казалось бы, Фаткину твоя Светка не нужна. Светке Фаткин — на хрен не нужен. Но вместе с тем им вместе кайфово, а тебе еще лучше — у твоей сеструхи бесплатный вертухай. Не могу на них смотреть, — Угрюмый отвернулся. — Тоже хочу к своей телке.

— У тебя есть постоянная телка? — удивился Максим.

— Есть, — подумав, кивнул Угрюмый. — Та самая Юлька с «Андромеды». Постоянно про нее, заразу, думаю, хреново на душе… Зацепила, стерва…

— Так позвони, — пожал плечами Максим. — У нас награбленных мобил — выше меры. Только выбрось потом.

— Можно, да? — обрадовался приятель.

Яхта уходила в нейтральные воды, постоянно меняя курс. Если их искали — то не в этом квадрате. В последующие сутки приключения носили довольно странный характер. В сумерках Угрюмый уловил сигнал SOS и прибежал с докладом — Максим сидел в маленькой каюте и исподлобья разглядывал закупоренную бутылку виски. До греха не дошло — всех свистать наверх! Яхта шла в указанные координаты. Так уж вышло, что пираты оказались ближе всех. Молодые парень с девушкой угодили в драматическую ситуацию. Старый парусный вельбот, оснащенный моторной тягой, пробил днище в килевой части — видно, наткнулся на банку, с которой его благополучно стряхнуло. В трюм хлестала вода. Залатать пробоину было нечем. Паренек с перекошенным лицом пытался стащить с кильблоков крошечную шлюпку. Но заклинило лебедку! Плакала хорошенькая девчушка — ничего себе закончилось романтическое плавание на дедовском корыте! Когда из сумерек вылупилась «Пенелопа», она уже отчаялась, сидела на палубе с отсутствующим лицом. Паренек не сдавался, отламывал доски от надстройки, чтобы смастерить подобие плота. А от вельбота осталась только палуба — все остальное ушло под воду — да и та угрожающе кренилась. Пираты на всякий случай надели маски.

— Сбрендили? — покрутил Максим пальцем у виска. — Вы чего ушли в такую даль на этом корыте? Ладно, у бабы мозгов нет, но ты-то вроде не дурак?

— Да по ходу дурак… — Парень робко улыбался. Люди в масках смотрелись, конечно, не очень положительно, но лучше, чем никакие.

— Это пираты… — сделала крупные глаза девчушка. — Боже правый, это те самые пираты, о которых трындит телевизор…

— Часто трындит? — спросила Бобышка, сбрасывая штормтрап.

— Ага, — кивнул паренек, подсаживая подругу. — Вы носите почетное звание «Враг народа». Обещают к вашей поимке привлечь Черноморский флот. Если полиция не справится.

— А с нами вы что сделаете? — спросила девчушка, проворно забираясь на палубу и с любопытством озираясь. — У нас из денег рублей четыреста осталось… А вещи, похоже, утонули…

— Вечная ей память… — пробормотал Макар, глядя, как уходит под воду надстройка вельбота.

— Нищета, — вздохнул Максим, подхватывая девушку под локоток. Ее приятель висел на штормтрапе — вовремя подоспела помощь. — Выбирайте, молодые люди. Можем вас в рабство продать — нашим турецким коллегам. Можем доставить до ближайшего судна, и оно отвезет вас на берег. Иначе говоря, готовы причинить вам добро.

— Мы выбираем последнее, — чуть не хором сообщила молодежь. — А потом создадим о вас в Интернете положительный образ, основанный на реальных свидетельствах. Если предок, конечно, не прибьет нас за «Удачу», — сконфуженно добавил паренек.

— «Удача» — это… — на всякий случай уточнил Максим.

— Она утонула, — вздохнул спасенный. — Я предку, между прочим, говорил, что название никудышное…

В последующие полчаса они узнали о себе много нового. О том, что в их компании «гражданским лицам» совсем не страшно. Что интернет-сообщество и широкие слои населения, условно именуемые «обычными людьми», считают их не злодеями, а благородными пиратами, наводящими страх на «золотых тельцов», наживших свои богатства преступным путем. Иначе говоря, «обычные люди» к их деятельности относятся положительно. И парень с девчонкой сами бы охотно примкнули к пиратам, но, во-первых, у них учеба, во-вторых, тогда их предок точно прибьет, а в-третьих, они еще молодые, и в планах на жизнь не значится отбытие срока за бандитизм. Разрешат ли уважаемые пираты снять их судно на сотовые телефоны, а заодно и самих пиратов — чтобы было чем похвастаться перед мировым сообществом?

— Ой, да снимайте, — отмахнулся Максим. — Но только со спины и без компрометирующих ракурсов. И сразу заготовьте ответы на вопросы следователей по особо важным делам.

На фоне темнеющего неба возникли очертания неплохой яхты, и Угрюмый задался новым философским вопросом: закон ли это — если есть роскошное судно, то им заправляют обязательно сволочи?

— Можем проверить, — покарябал макушку Ильич.

Возражающих не нашлось. «Мы совсем обнаглели», — подумал Максим. И хлопнул по плечам оробевшую молодежь:

— Вам крупно повезло, молодые люди. Можете наблюдать пиратов в действии. Только никаких снимков. Сдать телефоны и спуститься в кают-компанию — там имеются иллюминаторы. И свяжите-ка их, парни, — плотоядно оскалился Максим. — На всякий случай, для их же пользы. Дабы видели, что это пленники.