Стройная, без сухости, оживленная, даже когда просто стояла, опустив руки, она двигалась по-детски авторитетно; ее голос грудного оттенка звучал открыто и приятно, как будто она всегда испытывала удовольствие от того, что говорила.

— У меня от зноя немного кружится голова, — сказал Сульт. — Разрешите посидеть немного в этой прохладной комнате.

Девушка поспешно придвинула к нему стул, он уселся и начал обмахиваться широкой шляпой, поля которой почти касались его плеч.

Девушка села в кресло и возобновила вязание из белой шерсти. «Это будет платок, — сказала она, встряхивая связанной полосой. — Такой большой, как одеяло».

Хотя у Сульта не создалось впечатления, что эти слова обращены к нему, он все же спросил, долго ли она будет его вязать.

— Месяца полтора, — ответила девушка, услышав шаги на дворе, вышла, возвратясь с молодой женщиной в кожаной рыбацкой шляпе, короткой юбке и белой блузе с расстегнутым воротником. У женщины были густые черные волосы, ее смуглое худощавое лицо выражало упрямство и скрытность. Она медленно улыбнулась.

— Меня зовут Харита, — сказала ей хозяйка старого форта. — Я дочь Ферроля.

— В таком случае можно переговорить с вами, — заявила посетительница. — Я с острова д'Авалес. — Она пристально взглянула на Сульта. — Не вас ли я видела вчера? Вы шли с учителем Ледервеем, таща какие-то сетки.

— Да, я гостил у него, — сказал Сульт. — Ледервей — мой старый приятель, и мы оба любители- натуралисты; ловили целый день у скал мелких морских животных.

— Так. Я к вам, милая Харита, с просьбой устроить фейерверк; заказ для вашего отца. Хотите, поговорим?

— Очень кстати, — засмеялась Харита, — сидим без денег.

— Меня зовут Бонифация Дорлент, у нас через две недели будет семейный праздник, — объяснила женщина, подходя с Харитой к столу, где они сели, и Харита, взяв с книжной полки лист бумаги, приготовилась записывать.

— Двойной день рождения, — объявила Бонифация, указывая на вошедшего мужчину. — Мой и моего жениха, Юста, Юстина Флетча. Желательно щит с вензелями и разные веселые штуки.

Малодушно оставаясь сидеть, Сульт слышал весь разговор. Если говорила Бонифация, начисляя количество ракет, колес и фугасов, Харита водила карандашом, рисуя по прихоти листья и размышляя; сама делая замечания, она смотрела на Бонифацию, живо повертываясь к собеседнице. «Еще можно такую ракету, — говорила Харита, — из нее высыплются звездочки и потекут, как по бархату, золотые капли. Фугасы я вам советую с огненными гроздьями, рождающие другие гроздья. Колесо есть такое — сначала вертится в одну сторону, а потом в другую».

— Жаль, что я не знал, чем занимается ваш отец, — сказал Сульт, — я тоже заказал бы фейерверк.

Харита рассеянно обернулась: «Ну вот, теперь вы знаете».

— Да, кстати, моя сестра любит фейерверки, и я потом буду с вами говорить.

— Хорошо. Погодите, — спуталась Харита, поправляя цифры. — Итак, мы с вами условились, Бонифация. Это все?

— Все. А затем скажите, сколько это будет стоить.

— Я не знаю; отец сообщит вам.

— Приезжайте к нам, на д'Авалес, с отцом 26-го, — обсуждая свой заказ, Бонифация решила пригласить Хариту с ее отцом в день праздника для того, чтобы Ферроль особенно хорошо сделал работу и, быть может, прибавил бы что-нибудь в виде подарка к условленному списку изделий.

Хариту не пришлось долго упрашивать: девушка еще не была на острове, и ее привлекла мысль провести вечер на празднике зажиточных рыбаков.

— Но я не могу обещать вам за отца, — прибавила она, давая свое согласие, — тем более, что должен же кто-нибудь здесь остаться.

— Если хотите, — заявил Юстин Флетч, — мы пришлем вам двух рыбаков, которые здесь посторожат и переночуют.

— Вы видите, как Юст предупредителен, когда нужно, — стесненно заметила Бонифация, не совсем довольная вмешательством жениха. — Тогда вашему отцу нет причин оставаться дома. А мы пришлем за вами большую хорошую лодку, так что вы будете ехать спокойно и в безопасности.

— Благодарю вас, — с удовольствием сказала Харита, — я к вам приеду.

Бонифация почувствовала к Харите своеобразное женское недоверие, а Харите понравилась Бонифация, она даже расположилась к ней и встала ее проводить; та уже начала собираться, но, замедлив, спросила молодую хозяйку:

— Правда ли, дорогая Харита, что у вас взращены какие-то особенные, чудно-прекрасные цветы, которые вы никогда и никому не показываете?

Девушка обаятельно покраснела, и Сульт заметил ее смущение: лгать и притворяться она не могла, а отвечать подробно ей не хотелось. Ее взгляд замкнулся, утратив веселое выражение, и, беспомощно разведя руками, Харита нерешительно произнесла: «Не знаю, что вам на это сказать. У меня, правда, есть немного цветов, которые — это тоже правда — я никому не показываю, но никак я не думала, что о них станет известно».

— Как же! Говорят — ну хоть, например, у фермера Коллотина, где мы были прежде, чем зайти к вам, — цветы у вас больше Юстовой шляпы и такие красивые, что не наглядишься.

Сульт искренне пожалел девушку — так, видимо, неприятен ей был этот разговор, но любопытство его возросло.

— Ну, может быть, когда вам наскучит одной любоваться этими цветами, вы их нам покажете, — захохотал Юстин Флетч.

— О, нет! — живо возразила Харита, уже тихо смеясь. — Нельзя. Никто не увидит их.

— Ради шести стаканов воды! — воскликнул плененный очевидностью тайны Сульт.

— Почему?

— Я могла бы вам не ответить, — мягко обратилась к нему Харита, — тем более, что никто не вправе допытываться у меня такого ответа, но так и быть, скажу. Чтобы понять, почему не показываю эти цветы, надо их видеть. Поэтому-то их и нельзя никому видеть.

— Замысловато сказано! — проревел Юст, в то время как Бонифация пристально и тяжело рассматривала Хариту и, обескураженная оборотом разговора, слегка надулась.

— Боитесь, что их кто-нибудь стянет? Ну, так приезжайте в д'Авалес, я вам покажу такие тюльпаны, каких, верно, нет и в ваших оранжереях. Мы чиниться не будем! Идите! Смотрите! Хватит на все глаза, даже еще останется!

Довольный своей речью, Юст рассмеялся и обтер лицо пестрым платком.

— Теперь мне уж так захотелось увидеть, что я не отстану от вас, — сказала, поднимаясь, Бонифация. — Но вы не волнуйтесь так, милая. Что делать? Ваше право, ведь вы хозяйка в своем доме, а мы — люди, право, не гордые и не обижаемся. Идем, Юст. Приезжайте, дорогая Харита.

Они вышли, а Сульт задержался.

— Что же вы? — спросила Харита. — Они будут ловить вашу лодку.

— Меня интересует вопрос, — объяснил ей Сульт, — если никто не видел ваши цветы, как могло стать известно о них?

— Вот я стою и думаю: как? Я была, правда, поражена.

— Должны были вы сказать, что у вас ничего нет.

— Может быть. Теперь мне следующее пришло в голову: однажды мой отец был дома один…

Дополнения

Вы читаете Недотрога
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

7

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату