«Бог не допустит, чтобы оно испортилось от твоего вопроса», — подумал Ферроль. Кратко поблагодарив за внимание, он раскланялся и пришел в лавку, где Харита, пунцовая от возбуждения и удовольствия — покупать, смотрела материи, которые показывал ей сумрачный, кроткого вида сын Гальтона, брала муслин, полотно и грубую ткань для рабочей одежды. Зная, что мешать ей теперь нельзя, Ферроль сказал только: «Харита, мы встретимся теперь с тобой на берегу моря. Тащи добычу лишь пока самую необходимую, не забудь водки, табаку и еды. Если будет тяжело нести, найми экипаж; я же пойду на склад строительных материалов».

— Ага, хорошо, — рассеянно ответила девушка, глядя на отца, как бы сквозь слой воды. — Я справлюсь.

Она осталась соображать, мерить и покупать, а Ферроль отправился за досками, балками, толем, инструментами и стеклом.

Когда Ферроль оставил Рейтара, тот немного посидел у стены, а затем приступил к своей тяжелой работе. В одной нише был уже сложен им простой, прочный очаг, и Рейтар даже набил топку древесным ломом, так что Харита могла начать стряпню сразу. К полудню Рейтар выкопал яму для извести, разрыл и уровнял землю внутри будущего дома, убрал остатки камней. Он работал быстро и сосредоточенно, без лишних движений. Выпрямляясь передохнуть, глазами он продолжал искать причину очередного усилия, опережал работу ясным представлением того, как она будет сделана. Когда он задумывался, земля вокруг его ног начинала быстро покрываться розовыми пятнами, как будто воздух метил ее кровью. Эти пятна появлялись на коленях и даже на руках Рейтара. Не осмеливаясь всматриваться в это явление, он спешил снова заняться делом, и пятна понемногу исчезали.

Окончив все, что мог сделать лопатой и киркой, причем едва ли пошло у него на отдых более десяти минут, Рейтар стал настилать пол. Стены разделяли пространство на два помещения: одно большое, другое поменьше, и в каждом из них было по окну. Рейтар приступил к полу большого помещения. У него была собрана отдельная группа плоских камней. Он укладывал и утаптывал их рядом, соображая форму этих небольших плит, чтобы меньше было возни с отбиванием этих краев. Оббивать камни он мог только киркой, что было очень неудобно; поэтому, разыскав среди кучи железа тяжелый болт с гайкой на конце, Рейтар действовал им, как молотком.

Он безумно устал, но не хотел отдыхать, потому что с усилением зноя розовые пятна стали появляться все ярче и чаще. Спасаясь, Рейтар посмотрел вверх на синюю высоту; в ней пролетела птица, роняя красные капли. Беспомощно озираясь, несчастный человек взял бутылку с водой, чтобы намочить голову и лицо; в это время усталая, но счастливая Харита появилась в тени прохода, помахала рукой и сказала: «Добрый день, титаны! Да ведь здесь можно теперь танцевать! Чудеса! Здравствуйте, Рейтар. Там человек привезет тележку с поклажей. Пожалуйста, снесите все сюда. Я, кажется, очень жадна и не удержалась, всего набрала. Ах, я вижу очаг!»

Харита подбежала к очагу, заглянула в топку и рассмеялась.

— Благодарю вас, Рейтар, — сказала восхищенная девушка. — Лучше нельзя! И на прутьях, и на листе!

— Да, я знаю огонь, — сказал польщенный Рейтар, у которого исчезла галлюцинация. — Как в лесу, так и дома я умею обращаться с огнем.

Рейтар вышел за пределы блокгауза и увидел, что босоногий подросток-негр в конической соломенной шляпе тащит обратно в Лиму плетеную ручную тележку. Покупки Хариты были сложены у входа. Рейтар принес ящик с посудой, корзину провизии и свертки материи. Разгрузка тележки в пустынном до сих пор месте, видимо, интересовала негра; он, пока вез, задал Харите несколько вопросов, на которые получал естественные для того дела ответы.

Конспирация Хариты тронула и взволновала Рейтара. Снеся на внутренний двор поклажу, он принялся молча курить, смотря на девушку особенным, полным взглядом. «Такова моя жена, моя Леона, — подумал Рейтар. — Она, конечно, старше и опытнее этой блаженной, но сущность одна: прежде всего забота о других». Но Харите было теперь не до его мыслей, не до выражений его лица. Она вытащила припасенный передник и, облачась, захлопотала у очага; в трех эмалированных кастрюлях надо было варить мясо, бобы и овощи. «Мы, знаете, пока будем есть кое-как и кое-что, — сообщила Рейтару девушка, расставив на земле тарелки, кастрюли, стаканы, чашки, ведро для воды и большой жестяной бак такого же назначения. — Впоследствии припомню всю кулинарию».

— Я принесу воды, — сказал Рейтар, подходя к ведру.

— Оставьте, я принесу воду сама, — заявила девушка. — Сидите пока. Ах, я забыла! Вот вам водка, вот вам сыр и копченая рыба. Вот хлеб… Поешьте, пожалуйста; выпейте, прошу вас!

Рейтар молча взял бутылку и, аккуратно открыв ее штопором складного ножа, стал пить до тех пор, пока хватило дыхания. Взглянув на остаток, он выпил еще, затем полностью осушил бутылку и съел кусок сыра. После этого его одичавшее, изнуренное лицо пришло в порядок. Он глубоко вздохнул и закурил трубку.

— Так ее! — сказала изумленная девушка. — Однако вам не повредит эта детская порция?

— Нет, — серьезно ответил Рейтар. — Ничего не повредит человеку, если он знает свои силы.

— Мой отец послал вашу телеграмму, — сказала Харита, беря ведро. — Ободритесь. Ваши обстоятельства исправятся.

Она вышла на берег и увидела Флетчера, который подъезжал к блокгаузу верхом на маленькой, выпуклой со всех сторон темной лошади, с серой гривой. Флетчер покинул седло и подошел к девушке, говоря:

— Как я вижу, хозяйственные дела начались. Что же у вас здесь? Я хочу посмотреть.

— Там Рейтар, — вопросительно произнесла Харита. — Он будет в душе меня бранить.

— Дело это важное, — ответил Флетчер, — вы под моей охраной, так что я должен знать о Рейтаре не менее вашего. Но не беспокойтесь, я отвечаю за всё.

— В таком случае ожидайте меня на внутреннем дворе, — сказала девушка, отходя к ручью. — Я мигом вернусь.

Флетчер завел лошадь в тень первого входа, привязал повод к кусту и медленно прошел внутрь блокгауза. Он был удивлен зрелищем произведенной работы, если бы не увидел сразу Рейтара, который настилал пол. Рейтар был не пьян, но примирительно отуплен вином; поэтому некоторое время спокойно рассматривал владельца блокгауза, пока не сообразил, — кто стоит перед ним.

Номер газеты был у Флетчера в кармане, а потому фермер и удивился, и ужаснулся.

— Дегж, — невольно сказал он, — что случилось?

Рейтар приложил палец к губам. Подойдя к Флетчеру, он опустил тому руку на плечо и тихо произнес:

— Ни слова этим людям о Дегже. Вы благородный человек, и я не боюсь ни души, ни языка ваших, но… но о чем мы говорим? Здесь все известно?

— Милый мой, Гертон лежит в тридцати пяти километрах от Лимы, а газеты получены час назад.

— Но я не чудовище, — сказал Дегж. — Вы знаете меня. Произошло беспримерное несчастье. Сейчас все узнаете.

— Дегж, — сказал Флетчер, бессознательно сжимая руку проводника, — вы сошли с ума. Это так!

— Бесполезно так говорить. Я был, есть и буду здоров. Впрочем, пока девушка не вернулась, расскажу вам эту историю.

Машинально оглядываясь, Дегж начал говорить Флетчеру вполголоса нечто такое, отчего тот побледнел до неузнаваемости. Сам Дегж внешне оставался спокоен, лишь иногда останавливаясь, чтобы коротко, резко вздохнуть. На его счастье торопившаяся Харита запнулась о камень, пролив воду, почему ей пришлось еще раз сходить к ручью, и Флетчер полностью уразумел суть происшествия.

— Теперь смотрите, — закончил Дегж. — Как это было бы на ваш характер? На мой — так, как оно вышло.