должном уровне и все водонепроницаемые люки, двери и горловины были плотно задраены, как предписывалось боевым уставом, затопление отсека динамо-машин и нескольких смежных с ним небольших помещений привело к поступлению самое большее 250–300 т воды. Это, вместе с водой, принятой для спрямления, а также водой, залившей провизионную кладовую и шкиперскую, не превысило бы 1100 т. Подобное давало увеличение осадки на 0,5 м (до 8,8–8,9 м) и теоретически предоставляло «Славе» шанс на отход каналом на север.
Конечно, подобный вариант развития событий не освобождал личный состав линкора от необходимости приложения интенсивных усилий по борьбе за живучесть (постановка подпор, ликвидация течи, откачка неповреждённых отсеков и т. п.). Однако главный специалист корабля в данной части, трюмный инженер-механик лейтенант К. И. Мазуренко (в бою также исполнял обязанности старшего инженер-механика) в своих воспоминаниях был настроен в этом отношении весьма оптимистично.
Таким образом, два первых попадания в итоге стали фатальными для «Славы» и решили, по словам её штурмана лейтенанта Д. П. Малинина, участь корабля. Весь нос линкора до переборки на 26 шп. ниже броневой палубы (кроме нескольких мелких отделений за форштевнем и бортовых отсеков правого борта) заполнился водой. Её общий вес достигал 1130 т. Для выравнивания крена и дифферента в отсеки правого борта от 32 шп. в корму была принята вода; контрзатопление довело её общий вес внутри корабля до почти 2200 т, а в последующем, вследствие фильтрации воды через разошедшиеся листы обшивки в бортовые отсеки, котельные и машинные отделения, он превысил 2500 т. Моонзундский канал стал для «Славы» непроходим. [291]
К вопросу дисциплины «Славы» во время боя возвращался в своём отчёте и командующий МСРЗ. По итогам операции вице-адмирал Бахирев с похвалой отмечал действия в сражении «Баяна» и «Гражданина», миноносцев VI и IX дивизионов, а также тральщиков. Но для «Славы», которая после первых полученных попаданий фактически начала самостоятельный отход с позиции, не отвечала на сигналы и вообще «нервничала во время боя», он добрых слов не нашёл. Трудно упрекнуть бесстрашного адмирала в такой суровости. Однако всё же следовало бы принять во внимание состояние большинства команд, которые были уже далеко не такими, как хотя бы погода назад.
Сведения об итоговом расходе боезапаса за время боя отсутствуют. Известно, что носовая башня линкора за всю первую часть сражения (с 10.05 до 11.20, т. е. в течение 75 минут) выпустила всего 11 снарядов. Если принять, что кормовая установка, действовавшая в более выигрышном секторе углов горизонтального наведения, произвела близкое, но чуть большее количество выстрелов, а во время второй фазы боя (с 12.10 до 12.45) поддерживала примерно такую же скорострельность, то получим ещё 10–15 выстрелов, или в общей сложности 35–40 выпущенных за бой 4 октября 12? снарядов. Эта цифра в пропорции соотносится с аналогичным показателем «Гражданина», который из обеих исправных башен произвёл за бой 58 12? выстрелов.
Потери на «Славе»
После перехода личного состава с севшей на мель у входа в канал «Славы» на ней осталось несколько тел погибших моряков линкора (их снесли в церковную палубу). Личности троих из них установить не удалось. Раненые были эвакуированы на миноносцы и затем отправлены в госпиталь. Некоторые впоследствии скончались. Согласно сведениям, которыми располагает автор, «Слава» в бою 4 октября 1917 г. понесла следующие потери (см. табл. на с169).
По поводу потерь на «Славе» капитан 1-го ранга Антонов упоминает в своём рапорте, что «ввиду гибели всех списков и невозможности восстановить их сразу, т. к. часть команды была в отпусках и командировках, точную цифру потерь до сих пор выяснить не удалось». Однако вряд ли приведённая выше цифра потерь может существенно отличаться от фактической (если отличается вообще). По этому поводу следует заметить, что для 7 попавших в корабль 12-дм, по всем расчётам, бронебойных снарядов это цифра весьма и весьма невелика и может объясняться только типом этих снарядов — окажись они фугасными, картина повреждений и потерь оказалась бы куда хуже. Цифра потерь на «Славе» отчасти соотносится с потерями на «Гражданине», получившем два 12? снаряда с «Кронпринца». «Гражданин», получивший два чувствительных попадания в корпус, имел всего 5 раненых (один впоследствии скончался).
Результативность огня германских дредноутов
Цифра потерь и количество попаданий, которые пришлись в русские корабли, приводит к вопросу о результативности огня дредноутов П. Бенке. Исследование этого аспекта представляется отчасти возможным на основе «Боевых журналов» «Кёнига» и «Кронпринца», фрагменты из которых за период «Альбиона» автору любезно предоставил Г. Стаф. Из журнала флагманского германского линкора следует его расход боезапаса. Там значится, что с 7.15 до 7.23 (время германское, на два часа назад против русского) дредноут выпустил 14 12-дм снарядов по «Дельному» и «Деятельному», с 8.00 по 8.35–19 по «Славе» с предельной для себя дистанции (109,7 кб) в первой фазе боя. С 12.12 по 12.39–60 по «Славе» (с дистанции 109 кб, сокращённой до 89) и 20 по «Баяну» во второй фазе боя, а также в течение этого же промежутка времени подавил 18 снарядами батарею на о. Вердер (4 6-дм орудия) и затем ещё 13-ю — батарею на Мооне у деревни Вой (4 10-дм орудия). Суммарный расход боезапаса «Кёнигом» составил 117 «полубронебойных» (так значится в журнале) и 27 фугасных 12дм снарядов, а также 1 150-мм фугасный (по батарее Вердера).
Потери личного состава линкора «Слава»
Логично предположить, что фугасными снарядами «Кёниг» стрелял по миноносцам и батареям, в то время как на долю «Славы» достались бронебойные, поскольку 12-дм «полубронебойные» в германском флоте, как и в русском, не применялись. Таким образом, всего по «Славе» «Кёниг» выпустил 79 снарядов, из них 60 во второй фазе боя, из которых попал семью. Это приводит к совершенно выдающейся меткости германского дредноута — почти 12 %. Стрельбе благоприятствовала отличная видимость, однако она велась на предельных дистанциях и отчасти с хода. Откуда такой результат?
Ответ на этот вопрос следует из действий «Кронпринца». В первой фазе дредноут дал 5 залпов по «левому кораблю» — так германский флагман обозначал цели в своих распоряжениях во время боя (т. е. «Гражданину»), попаданий не добился. Перед началом атаки полным ходом нордовым курсом, с чего началась вторая фаза боя, он в 11.55 получил распоряжение флагмана следующего содержания: «Я намереваюсь атаковать „Славу“. Примите чуть в сторону, чтобы тоже иметь возможность вести огонь». Таким образом, правомочно предположить, что Бенке первоначально собирался ударом обоих дредноутов вывести из боя более дальнобойный русский корабль, а затем покончить со вторым.
За это допущение говорит тот факт, что «Кронпринцу» после сигнала в 10.15 «открыть огонь» было через минуту приказано «огонь перенести направо», т. е. на «Славу». Таким образом, компаньон «Кёнига» вёл огонь по двум целям: и по «Славе», и, двумя башнями, по «левому кораблю» — «Гражданину». Боевой журнал «Кронпринца» отмечает 4 попадания, к сожалению, не фиксируя, в какую именно цель они пришлись: в 10.20 «в левый борт, между передней башней и командирской рубкой», в 10.34 «в носовую часть перед передней башней» (с 105 кб), в 10.35 «вплотную за командирской рубкой» и в 10.36 «в правый борт средней части у передней дымовой трубы».
Известно, что «Гражданин» получил оба его попадания около 12.35, за несколько минут до прекращения немцами огня из-за выхода русских из сферы действия их орудий. Получение им одного из них весьма точно совпадает с наблюдаемым с «Кронпринца» его попаданием в 10.36 (время немецкое). Отсюда следует, что первые три могли прийтись в «Славу».
Приведённый набросок распределения попаданий, конечно, достаточно схематичен и страдает отсутствием многих деталей (в частности, неизвестен расход боезапаса «Кронпринца»). Однако он позволяет объяснить исключительную результативность немцев — если три из семи попаданий в «Славу» пришлись с «Кронпринца», то доля попаданий германских дредноутов снижается до примерно 7,3 %. Итог, нельзя не признать, всё-таки выдающийся.
Результативность огня «Славы»
Согласно отчётам с русской стороны, «Слава» не раз поражала снарядами неприятельские корабли. Вот несколько свидетельств подобного рода. В. Г. Антонов (командир линкора): «…один [тральщик] после
