октября 1905 г. дарованных ещё Александром II свобод и автономии. [94]
5 ноября «Слава», «Император Александр II» и «Память Азова» вошли в гавань. 7 ноября главный командир Балтийского флота вице-адмирал К. П. Никонов своим приказом № 504 предписал судам отдельного отряда броненосцам «Слава» и «Император Александр II», а также крейсерам «Память Азова» и «Адмирал Корнилов» окончить кампанию и перейти на паровое отопление. 9 ноября на «Славе» был спущен брейд-вымпел капитана 1 ранга Цывинского. Линкор вступил в вооружённый резерв.
В январе 1906 г. по предписанию морского министра А. А. Бирилёва была образована «Комиссия по устранению перегрузки на вновь строящихся судах» под председательством командующего Отдельным отрядом судов Балтийского моря, назначенных для испытаний, контр-адмирала А. Н. Паренаго. Единственным новейшим крупным кораблём на Балтике в это время была «Слава», поэтому основное внимание комиссия уделила именно ей. Констатировав в заседании 4 февраля, что «в настоящее время броненосец имеет осадку на 2 фута более положенного по чертежу» и что «для уменьшения осадки на 1 дм требуется снять 55 т груза», пришли к выводу о необходимости облегчения корабля на 1320 т. Однако подобная операция признавалась неосуществимой «без ущерба для боевой способности броненосца, при условии капитальных переделок, стоимость которых будет очень значительна». [95]
Таким образом, предстояло изыскать экономию без принципиальных изменений. Это виделось как «снятие излишних грузов, не имеющих влияния на боевую способность броненосца, не прибегая ни к каким переделкам; упразднение излишних надстроек, как не имеющих значения в бою; и замена 75-мм батареи, как расположенной низко над ватерлинией, 4-мя орудиями калибра 120 мм — по 2 в носу и корме, причём последнее имеет значение скорее в боевом отношении, чем в отношении уменьшения перегрузки, т. к. выигрыш в весе от этой замены полностью пойдёт на сплошное бронирование борта ниже батареи». [96]
Повторно (после инициатив З. П. Рожественского в 1904 г.) предлагалось снять все 47-мм пушки, кроме 4 для салютов, демонтировать электромоторы вертикального наведения 6-дм орудий и двигатели прибойников 12-дм орудий. Также признавалось возможным уменьшить запасы материалов и провизии до 2 месяцев, снять подводные минные аппараты и сетевое заграждение, выгрузить запасные части по механической части, упразднить верхнюю радиорубку, некоторые мостики и понизить коечные сетки на полубаке (см. табл. ниже).
Реализация всех предложений комиссии могла привести к разгрузке «Славы» на 261 мт. Однако в заключении комиссии оговаривалось, что «ввиду отсутствия подъёмных средств для паровых катеров броненосца необходимо будет взамен стрел Тамперлея поставить две электрических 20-тонных лебёдки, имеющихся на Балтийском заводе, что увеличит нагрузку броненосца на 12–13 т». Поэтому общий выигрыш в весе не должен был превысить 250 т, что давало уменьшение углубления на 12 см. От замены 75-мм батареи несколькими 120-мм орудиями, как признавалось, «выигрыша в весе не получится». Из этого следовало, что подобное «предлагается только ввиду улучшения боевых и мореходных качеств корабля, но нужно заметить, что переделки эти потребуют значительных денежных затрат». Таким образом, предложения комиссии, подписанные капитанами 1 ранга Н. О. Эссеном, Лозинским, М. В. Князевым и Яковлевым и утверждённые контр-адмиралом А. Н. Паренаго, в случае принятия решения об их реализации, не решая проблемы перегрузки «Славы» в принципе, превращались, по сути, в паллиатив. Однако одновременно они требовали достаточно ощутимых затрат и выведения корабля из строя для предлагавшихся переделок. В итоге руководство флота их не поддержало — ограничилось лишь снятием сетевого заграждения, что и так было ранее предопределено решением МТК по Минному отделу, зафиксированным в журнале от 17 августа 1905 г. за № 8, утверждённым морским министром.
Несмотря на недавнее вступление в строй, «Слава», единственный относительно новый балтийский линкор, уже отличалась отчётливым моральным устареванием. Это прекрасно понимали в МГШ, в докладе которого говорилось: «…два эскадренных броненосца [„Слава“ и вернувшийся в феврале 1906 г. в Либаву „Цесаревич“] теперь уже не могут считаться также удовлетворяющими всем требованиям линейных судов, ибо оба они обладают плохими мореходными качествами, выяснившимися у этого типа в бою и, кроме того имеют артиллерию (среднюю) 6?, которая признавалась слабою ещё до войны». [97]
Сводная таблица весов по предложениям о снятии грузов с броненосца «Слава»
Возможно, именно этот факт, одновременно с острейшей необходимостью подготовки офицеров для флота (примерно каждая третья должность оставалась вакантной), побудил морского министра А. А. Бирилёва отрядить оба линкора для продолжительных заграничных плаваний с выпускниками Морского корпуса перед производством последних в офицерский чин. Была, видимо, у адмирала и ещё одна мысль — два единственных балтийских тяжёлых корабля удалялись под благовидным предлогом из отечественных вод и естественным образом отстранялись от риска стать новыми «потёмкиными» в тогдашнее неспокойное для империи и её флота время.
В «Отряде благих намерений» — первый поход, 1906–1907 гг.
В мае 1906 г. на «Славе» развернулась подготовка к плаванию с корабельными гардемаринами и учениками строевыми квартирмейстерами. 1 июня линкор начал кампанию и поступил в Гардемаринский отряд (полное название — «Отдельный отряд судов, назначенных для плавания с корабельными гардемаринами»), куда вошли также вернувшиеся с Дальнего Востока «Цесаревич» и крейсер «Богатырь». [98]
Все три корабля стояли в это время в Либаве. Отсюда они 8–11 июня перешли в Кронштадт для дооборудования внутренних помещений для выпускников Морского корпуса и Морского инженерного училища. Однако приступили к практическим плаваниям не сразу.
В матросской среде были замечены признаки брожения, грозившие вылиться в открытые бунты. Обстановка на «Славе» была чуть ли не самой тревожной. На корабле до самых последних пор на разных доделочных работах были заняты рабочие Балтийского и Кронштадтского заводов, многие из которых были пропитаны левыми настроениями и активно несли их в матросскую среду. В субботу 8 июля 1906 г. со стоявшего на Большом Кронштадтском рейде линкора был списан в «морское арестное помещение» 41 человек нижних чинов всех специальностей — это указывает на разветвлённость радикальных настроений по всем подразделениям корабля. [99] На следующий день «зачищенный» от крамольников корабль вышел в бухту Рогервик на соединение с «Богатырём» и «Цесаревичем». Здесь занимались шлюпочными учениями, купали команду и увольняли её на берег, на ночь ненадолго открывали боевое освещение. 15 июля перешедшую в Ревель «Славу» посетил морской министр А. А. Бирилёв. Сразу после его 20-минутного визита развели пары в котлах № 5–20 и вышли вместе с «Цесаревичем» в Биорке-зунд. По пути пришлось на полчаса застопорить правую машину для исправления повреждения (продуло сальник детандера), после чего снова дали полный ход и к 6.20 16 июля прибыли к месту якорной стоянки, прекратив пары в котлах. [100]
Между тем приближались важные события. 17 июля разразилось восстание в Свеаборге. 19 июля в 6 часов утра «Цесаревич» и «Богатырь» снялись с якорей и ушли к Свеаборгу для подавления мятежа своей крупнокалиберной артиллерией. «Славу» оставили грузить уголь — было ли это мероприятие принципиально необходимым или оно прикрывало отделение корабля для иной цели, в документах прямо не указывается. Однако внимательное изучение записей в вахтенном журнале «Славы» за 19 июля позволяет предположить, что команду корабля не считали вполне надёжной для использования в
