Но окончательно сняла напряжение принцесса, подозвав бывшего слугу ближе движением сгибаемого указательного пальца. Красный как рак — ему поклонился при всех граф! — Сашка осторожно маленькими шашками приблизился ближе. Леди Астория продолжала манить, и младший лейтенант вынужден был нагнуться к ней. Взметнувшиеся руки цепко ухватили его за уши, и со словами «Дай поцелую, радость моя» принцесса звонко чмокнула Сашку в щеку.

— Леди, вы меня дискредитируете! — расхохотался Кирилл в мгновенно наступившей тишине. — Целовать при моих офицерах всего лишь младшего лейтенанта.

— Придется присвоить внеочередное звание, — притворно вздохнул Михаил, тоже не скрывая улыбки.

— Так тому и быть, — совершенно серьезным тоном припечатал полковник.

Сашка, в секунды побелев, стоял ни жив, ни мертв — на него свалилось дворянство! Пусть не наследственное, для этого аж до целого майора дослужиться надо, но все же…

Что самое интересное — даже у присутствующих младших лейтенантов благородного происхождения на лицах не появилось и тени недовольства. А ведь им теперь придется первыми отдавать Сашке честь.

— Повеселились и, будя, — Тихо пробурчала явно довольная за бывшего смерда леди Вероника, сама взлетевшая из слуг прямо в лейтенанты. Но вот она происходила пусть из давно обедневшей, но благородной семьи. И, испросив у герцога взглядом разрешение говорить, повернулась к старшему лейтенанту Астахову: — Граф, вашей роте десяти тысяч стрел хватит?

— Дополнительно к основному боекомплекту, графиня? — решил уточнить сэр Даррен. Обращение офицеров вне строя по дворянским титулам уставом допускалось.

— Естественно, сэр, — кивнула главный интендант. При равных дворянских званиях допускались сокращения.

Граф ненадолго задумался и потребовал больше: — Минимум двадцать тысяч потребуется, леди. Стрелки у меня отменные, но целить?то все равно будут по ногам. А попасть в ногу поднятой в галоп лошади… Графиня, а может быть, на тридцати тысячах сойдемся?

— Торг тут неуместен, господин старший лейтенант! — она вскочила и неуверенно посмотрела на Кирилла: — Почти половина всего запаса…

— Выдай, милая, выдай, — кивнул герцог, потом чуть задумался. — Хотя… — и кивком подозвал графа к карте. — Вот что, сэр Даррен, выдвигайся?ка ты со своей ротой немедленно, бросив все барахло на хозвзвод, — юноша впервые назвал графа на «ты», и тот просиял, как надраенный серебряный полтинник. — А буквально через два–три часа вслед за тобой пойдет сюда, — Кирилл указал на безымянную деревушку у начала болот, в семи километрах от поселка, — взвод разведки с дополнительными боекомплектами стрел и запасными лошадьми на всю твою роту, — заметив, что старший лейтенант порывается что?то сказать, Кирилл остановил его движением руки: — Да знаю я, что заводные кони в твоей роте у всех есть. Еще лошади будут никак не лишними. Тебе предстоит продержаться как можно дольше, но сразу как поймешь, что еще минута и будет поздно — уводишь своих людей! Вот тогда?то избыток сменных коней никак не помешает. Налегке пойдешь как можно быстрее и оторвешься от противника. И только попробуй мне потерять хоть одного человека! Вот тогда уже ни на какое прощение не рассчитывай.

День по насыщенности событиями был удивительно богатым, но усталости совершенно не чувствовалось. Сюзанна после родов, первого кормления и весьма плотного обеда немного прикорнула, а он так и просидел, переводя взгляд с жены на детей. А сейчас с удивлением наблюдал, как она, скинув платье, распеленала дважды уже налопавшихся спящих малышей и уложила загорать на чистую пеленку.

— Не замерзнут? — сразу забеспокоился Затонов.

— Что ты, у них великолепных механизм терморегуляции, — улыбнулась женщина. — Подрастут, так хоть по снегу босиком в любой мороз бегать будут. Пошли купаться?

— Тебе разве можно? Все?таки…

— Брось, Паша, сам же видишь, какие они маленькие, — она положила рядом для сравнения свою руку. Каждый из новорожденных мог свободно уместиться на ее не такой уж и крупной ладони. — А мой организм обычной женщины рассчитан на земного ребенка, который раз в десять больше. Потому и родила с такой легкостью, — и с улыбкой пошутила: — Как пукнула!

Сюзанна решительно вскочила и потянула его в воду. Подполковник сопротивляться не стал, но все?таки беспокойно оглянулся перед прыжком с мостков. Впрочем, кто их тут тронуть может? Его семья — единственные жители этой маленькой рукотворной долины.

Они купались и бесились как дети, все время перешучиваясь друг с другом. Нырнув в очередной раз и обогнув под водой жену, он хлопнул ее по попе, но ожидаемой ответной реакции отбрыкивания ногой не было. Вынырнул и услышал ее громкий крик «Ффу!». Проследил за взглядом Сюзанны и, ужаснувшись, рванул на берег — Боня и Тепа со счастливыми повизгиваниями облизывали детей и катали их по пеленке языками. Затонов шуганул явно обиженных таким обращением щенков и осторожно подхватил малышей. Они… спали. Еле заметно посапывали носиками, плотно сжав безгубые еще ротики.

— Целые?! — выдохнула подбежавшая жена.

Подполковник поднес раскрытые ладони к ее лицу. Она, убедившись, что все нормально, поочередно чмокнула обоих малышей в животики. Озадаченно посмотрела, осторожно забрала одного, покатала с ладони на ладонь и… сама лизнула. Вытянув из пакета чистую пеленку, положила на нее и повторила действия языком со вторым. Уложив и его, с улыбкой объяснила:

— Детишки во сне обделались, а Боня с Тепой их вычистили своими языками.

— Это не опасно? — забеспокоился Затонов. — Не тяпнут? Охотничьи инстинкты…

— Нет, — покачала головой Сюзанна, — помнишь, ты смеялся, когда они меня обнюхивали? У детей пока тот же запах. Не забывай, что наши волкодавчики хотя и немного, но все?таки разумные. Сами, в случае чего, полягут, но малышей в обиду не дадут.

Она деловито открыла контейнер и, расстелив скатерть, начала выкладывать продукты. Загадочно улыбнувшись, достала из морозильного отделения на глазах запотевающую бутылку. Из другого ящика вытащила большую миску с сырым мясом и, сорвав упаковочную пленку, свистнула. Примчавшиеся мигом щенки с довольным урчанием немедленно принялись поедать парную телятину.

— Как будто их сегодня вообще не кормили, — прокомментировал подполковник.

— Что ты понимаешь? Из хозяйских рук всегда вкуснее, — встала на защиту щенков жена.

Он только хмыкнул, налил в ее бокал сока, откупорив бутылку, наполнил свою стопку, поднял и произнес очень короткий тост:

— За тебя!

— А как же… — так и не закрыв рта, Сюзанна указала рукой на детей.

— Первый тост — за тебя! — и, легонько пристукнув по бокалу в ее руке, опрокинул стопку в рот.

Нормально закусить им не дали. Сдвоенный писк возвестил о проголодавшихся малышах.

— Сейчас, мои дорогие, сейчас, — засуетилась Сюзанна. Подтянув к себе пухлую бутылку с водой, ополоснула груди, тщательно вытерла полотенцем и, приложив дите к одной, охнула и пояснила: — Патриция, — приложив к другой, улыбнулась: — Мишенька.

А потом движением фокусника… убрала руки. Малыши, вцепившись в соски деснами, висели и по– прежнему сосали мамкину грудь, сосредоточенно втягивая щеки.

— Продолжим? — задорно улыбнулась она.

Затонов кивнул, но так и не смог оторвать завороженного взгляда от жены и детей. Пить ему почему?то расхотелось — он уже чувствовал себя пьяным от счастья…

Герцог буквально ощущал растущую в городе тревогу.

В первый день после прибытия армии к Лемурбергу все было еще совершенно нормально. Захватили полуторатысячный табун боевых коней и набитый всякой разностью обоз, принадлежавший этому, как его Сашка потом обозвал, злыдню. Барон, под чьей рукой стоит город, при встрече окрысился, но после