– Кажется, я выбила ему глаз и определенно треснула вазой по лбу, – гордо заявила мадам Ползунова.

– Гм, – согласно кивнул инспектор. – Введите, – крикнул он стоявшему за дверью комнаты полицейскому.

На пороге появилась парочка Юлиных любимцев. Жуан и Кака выглядели расстроенными и помятыми. Кака, как обычно, тихо поскуливал, прячась за Жуана. Жуан держал в своей большой грубой ладони изящную наманикюренную лапку своего хрупкого чувствительного друга. На лбу у него наливалась густой синевой объемная шишка, правый глаз заплыл. У Кака был разбит подбородок, а тоненькие кривоватые ножки были покрыты синяками и ссадинами.

– Этого я не била! – непроизвольно воскликнула Юля.

– А что они вообще делали в доме? – ожила Васильева, вскакивая с дивана и вытягиваясь во весь свой небольшой рост. – Вы, олухи царя небесного, я из-за вас чуть с ума не сошла от страха!

– Это они отключили сигнализацию? – повернулась Юля к инспектору.

– Ничего мы не отключали! – пискнул из-за спины Жуана Кака. – Мы просто кушать хотели. – И он опять разрыдался. Эмоциональный фон у парнишки был никудышным. Надо бы посоветовать ему валерьянки попить.

Полицейские во главе с инспектором с недоумением уставились на садовников.

– Вчера мы готовили званый обед для гостей, и поскольку у хозяйки не было продуктов, мы использовали свои, – неспешно, с достоинством и даже гордостью принялся объяснять Жуан.

– Обед? – приподнял густые брови инспектор. – Вы что, окончили кулинарные курсы?

– Каждый португалец в душе кулинар, – в приступе романтики романтично закатил глаза Жуан.

– Ну, ну, – скептически отреагировал инспектор, глядя на траурную каемку под ногтями Жуана, а Юля с Аськой отвели глаза.

– Мы принесли все, что у нас было, и положили в хозяйский холодильник. Обед удался на славу, особенно десерт, – великодушно отметил Жуан и светло улыбнулся Кака, тот пугливо выглянул из-за спины приятеля. – Сами мы так и не пообедали, потому что обслуживали прием. – Инспектор снова вскинул брови. – А ночью уж очень есть захотелось, и мы подумали, что не будет ничего страшного, если мы пойдем и поедим своей еды. Свет включать не стали, чтобы никого не будить. Мы уже поели и собирались уходить, когда на нас напало что-то страшное. Оно было огромное, черное, непонятной формы.

Кака снова уткнулся носом в локоть друга и испуганно заскулил.

– Я сразу понял, что это и убило того господина. Оно швырнуло меня на пол, я сбил стул, больно ударился головой о ножку стола, хотел отползти, чтобы не удариться об столешницу затылком, но оно начало бить меня ногами, едва не выбило глаз. Я кричал, вырывался, а оно все било, и било, и било, – тут уж и Жуан совершенно явственно всхлипнул, – и отбило мне все внутренности. – Он протянул руку и, задрав майку, показал лиловый от кровоподтеков живот. Юля забилась в уголок дивана, полная жалости к несчастной жертве обстоятельств. – Где-то рядом кричали женщины, но я их не видел. Кака перепугался и убежал. Он такой худенький и робкий. – Жуан с нежностью взглянул на бедняжку. – Я все время пытался встать, и мне это даже удалось, но тут этот монстр ударил меня по лбу, у меня все поплыло перед глазами, и я снова упал. А когда смог осмотреться, его уже не было. Я знал, что Кака убежал, и решил проверить, как там хозяйка и ее гостья. Я слышал какой-то шум в ее спальне, подкрался, попробовал приоткрыть дверь, но она оказалась забаррикадирована, тогда я решил, что с ними все в порядке, и пошел к себе. Потому что меня очень тошнило и я боялся испачкать пол в доме. Наверное, у меня сотрясение, – печально проговорил он, глядя на дам грустными преданными глазами.

Юля чуть не плакала от жалости. Так отделать бедного голодного садовника!

Инспектор смотрел на дам невинным взглядом, а оба полицейских едва сдерживались от смеха, по их щекам текли слезы.

Ситуацию разрядила Аська. Она спросила совершенно серьезным, лишенным всякого намека на игривость голосом:

– Так кто же отключил сигнализацию?

– Думаю, вы просто забыли ее включить, – устало ответил инспектор, очевидно окончательно записав обитателей виллы в законченные, безнадежные психи.

– Нет. Я абсолютно точно ее включала. И думаю, что на пульте должен был отразиться сигнал. А также должно быть зафиксировано, в каком часу ее отключили.

Инспектор серьезно, уважительно взглянул на Аську и вытащил из кармана телефон. Пока он задавал вопрос и ждал ответа, к нему подошел один из полицейских, посланных на осмотр территории, и что-то тихо, напряженно стал рассказывать инспектору в самое ухо. По мере рассказа лицо последнего мрачнело все больше.

Инспектор поднялся и, бросив садовникам, что они свободны, велел дамам не покидать дом, а сам быстро удалился в сопровождении полицейского, двое других остались караулить подруг.

Анри явился на виллу, едва полицейские ее покинули, и с тех пор на протяжении уже четырех часов оказывал беспрерывную психологическую поддержку ее обитательницам. Юле он уже порядком надоел, но вот Аська самозабвенно флиртовала с ним, наплевав на ночное происшествие.

Когда инспектор после довольно продолжительной отлучки явился в гостиную, выяснилось, что бедняжка Мезе полночи пролежала в своей кровати связанная, с заклеенным скотчем ртом. Ее нашел полицейский, посланный на осмотр участка и мимоходом заглянувший в гараж и ее квартиру. Горничная совершенно ничего не понимала, была до смерти напугана, безостановочно рыдала и была совсем на себя не похожа. Лохматая, в халате, накинутом поверх сорочки, она смотрела на всех глазами, полными ужаса, и сквозь икоту пыталась объяснить, что же с ней стряслось.

– Я спала и вдруг сквозь сон почувствовала, что кто-то до меня дотрагивается. Я хотела закричать и не смогла, а потом меня связали, и все. Я слышала, как они ковыряются в гараже, но боялась пошевелиться. Я даже не пыталась развязаться. Потому что, пока я лежу связанная, они меня не убьют, а если попытаюсь сбежать… – Тут ее икота снова перешла в рев, и Аська протянула ей рюмку с корвалолом.

Инспектор больше бровями не двигал и насмешливо на подруг не поглядывал, а, напротив, выглядел весьма озабоченным и злым. Игривость его как рукой сняло. С пульта охраны ему сообщили, что сигнализация была включена в двенадцать сорок пять, а отключена в два ноль пять.

В гараже часть бетонных блоков, из которых были сложены стены, была изъята из кладки, словно кто-то задался целью разобрать ее по камушку. Там же обнаружили кирку. Отпечатков на ней не было.

Было очевидно, что группа злоумышленников, а возможно один злоумышленник, настойчиво, раз за разом возвращается в Аськино жилище с неизвестной целью.

Инспектор дал распоряжение усиленно патрулировать окрестности виллы, пообещал завтра же установить камеры наружного наблюдения и отбыл.

Явившийся ему на смену Анри тут же предложил переехать в жуткий домишко и стать для дам надежной опорой и охраной. Аська от этого предложения всячески отказывалась, кокетничала и строила глазки, и спустя пару часов Юля окончательно одурела от их общества и сбежала к себе в комнату. Там она вспомнила о забытой на вокзале сумке и, решив, что ей не вредно проветриться, собралась ехать за ней, но передумала.

Сперва ей захотелось искупаться. Она просто вымоталась за последние дни. Она плохо спит, не бывает на экскурсиях, в доме постоянно происходят всякие ужасы, да она даже до океана ни разу не доехала! И потом, столько происшествий за одну ночь! В голове царил такой сумбур, что даже за руль садиться было страшно.

Юле хотелось побыть одной, в состоянии полнейшего безмятежного покоя или хотя бы его видимости.

Облачившись в купальник и прихватив полотенце, она отправилась к бассейну. Чтобы не проходить мимо воркующих на террасе голубков, она обошла дом с другой стороны и пошла к бассейну вдоль небольшого звонкого ручья с маленькими водопадиками и белыми гладкими камушками, разбросанными на дне. Они редко пользовались этой тропинкой, и теперь Юля с изумлением увидела, что все садовые скульптуры в этой части сада аккуратно обкопаны.