взрослая замужняя женщина. И все у нее было хорошо, она даже не мечтала ни о чем, потому что все у нее было. И вот однажды шла она по улице (ну в магазин или с работы, а может, после работы в магазин…) и увидела одного мужчину. Случайно так взглянула, а потом отвела взгляд — чего на чужих пялиться, когда собственный муж есть. Но ее как будто толкнул кто-то, тихонечко так… Она опять на него взгляд перевела, на незнакомца этого. Смотрит и не может понять — какой он, красивый или нет, добрый или злой… Это она как будто загадку решила разгадать — сначала любопытство ею овладело, а потом еще что-то… Они в одной очереди стояли, и ей, в общем-то, скучно было…

Лида, подперев голову рукой, внимательно слушала подругу.

— Так вот… — таинственным шепотом продолжила Валя. — Пошла она за ним вслед. Зачем — сама не знает, но вроде в этом пока ничего особенного нет, ей по дороге сначала было. В руках авоськи тяжелые — колбаса там варено-копченая, сосиски, пельмени, курица мороженая торчит ногами наружу, ботинки мужа из ремонта, с новыми набойками… Типичная, в общем, картина.

— Она, наверное, некрасивая была, — нахмурилась Лида, — для нее все героини романтических историй непременно должны были выглядеть писаными красавицами.

— Это не важно… Впрочем, довольно симпатичная, если тебе угодно. Только такая, немного замотанная жизнью…

— А-а, — многозначительно кивнула Лида.

Идет, авоськи из одной руки в другую перекладывает и все на человека того смотрит, который впереди нее идет. А у него бицепсы, у него спина, у него походка… Вроде и красивее люди попадаются, но нет же — привязалась она к нему, загадку хочет разгадать. А потом он на другую улицу свернул — куда женщине вовсе и не надо было идти. Но на нее такой азарт напал непонятный! Бросила она сумки свои, которые ей очень мешали, в какой-то подворотне и уже налегке за мужчиной припустила…

— Ненормальная… — прошептала Лида.

— Да, она сама про себя так и подумала — «я ненормальная, что же я делаю! Меня там муж после работы ждет, голодный…». А он, незнакомец-то, обернулся и посмотрел на нее так… Словом, от этого взгляда она совсем голову потеряла, и страшно ей стало. Но не потому, что он бандитом мог оказаться или маньяком каким, а потому, что по-настоящему страшно бывает, когда собой не владеешь. А он стоит и смотрит, и как будто взглядом ее зовет.

— А она? — замирающим голосом спросила Лида.

— А она минуту, нет, даже меньше минуты колебалась — идти ей или нет. Потом головой потрясла — вот так, словно наваждение какое отгоняя (только наваждением для нее была ее прошлая жизнь!), — и твердым шагом к нему подошла. Обняла — и все. Пропала навсегда. Домой она в тот день не вернулась. Жила с ним, с человеком этим. Говорили они мало, без слов друг друга понимали — такая любовь. Потом муж ее нашел — вернись, говорит, я все прощу! Она — ни в какую. Бросила ему под ноги кольцо обручальное и ушла. Но на этом дело не закончилось. Она в закрытой организации работала, где всякие новые вооружения изобретали, сверхсекретные. И тут выясняется, что новый ее возлюбленный — шпион.

— Американец?

Нет, русский, но работал на американцев, — на ходу придумывала Валя. — И вот он ей говорит: «Мне надо узнать, что за секретные технологии у вас там используются». Она опять недолго колебалась… Словом, выдала все секреты и маленьким таким шпионским фотоаппаратом все документы у себя на работе перещелкала.

— Сволочь какая! — с восхищением произнесла Лида.

— В общем, разведал он все, что ему надо было, и собирался уезжать. Она, естественно, хочет с ним. Только на самом деле она ему не очень-то была нужна, он ее в основном в шпионских целях использовал, а любить — особо и не любил…

— Валька! — закричала Лида. — Ты опять?! Опять плохой конец придумала!

Валя задумчиво почесала затылок — специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось — и все.

— Ладно, я не буду рассказывать, — вздохнула она.

— Нет уж, теперь до конца! — возмутилась Лида. — Что же это — на самом интересном месте обрывать!

— А закончилось все очень плохо, — продолжила Валя печально. — Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя — как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли — обоих. Вот. Конец фильма…

— Пирогова!!!

— Что же это такое? — В комнату заглянула Лидина мама. — Кто же это шумит тут так?

— Добрый вечер, теть Ань…

— Двенадцатый час, девочки! — укоризненно воскликнула Анна Михайловна. — Лида, ты орешь на весь поселок…

— Мам, у нее опять история плохо закончилась!..

В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.

Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро — в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида — с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями…

— Иволга… — задумчиво произнесла Лида. — Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?

— Старо… — отмахнулась Валя. — Мы уже сто раз шутили по этому поводу!

— Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!

— Сейчас не пароходы, а теплоходы, — рассеянно поправил ее Илья. — Вань, подкинь бутылку — вон она, рядом с тобой лежит…

По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку — на немилосердном солнце всех одолевала жажда.

— В отличие от дождя река — это символ женского начала, — вспомнила Валя. — Мне дед говорил.

— Почему? — пожал плечами Илья, отпив из бутылки.

Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды — волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни… — печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.

— Ты болтушка… — усмехнулся Илья. — И еще ты — легкомысленная…

— Ванечка, я легкомысленная?

— Нет, ты очень хорошая, — с комической интонацией произнес Иван. — Ты говори, говори… Я тебя иногда просто как музыку слушаю.

— Вот и ты!

— Эх, молодежь… — снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) — широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив — равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который