— Я живу в нескольких домах отсюда, вон в том длинном, невысоком здании, — сказала Мэгги.

— А у вас нет желания пропустить по последнему стаканчику?

Они поехали в маленький бар. Хозяин узнал Робина и поставил на стойку бутылку водки. Затем они сразу же принялись спорить о профессиональном футболе.

В конце концов бар закрылся, и Робин проводил ее до подъезда. Некоторое время они молча сидели в темной машине.

— У вас есть наверху водка? — спросил Робин.

— Нет, только скотч.

— Жаль. Спокойной ночи, Мэгги. Я провел потрясающий вечер.

— Спокойной ночи, Робин.

Она наклонилась к дверце, и вдруг, повинуясь какому-то порыву, обернулась и поцеловала его. Затем выскочила из машины и побежала к себе.

Раздевшись, она скользнула в постель и выключила свет. Спать не хотелось.

Кто-то скребся в дверь. Мэгги зажгла свет и посмотрела на часы. Половина пятого. Стук становился настойчивее. Она накинула халат и приоткрыла дверь. Перед ней стоял Робин и размахивал бутылкой водки.

— Я принес свой напиток, — сказал он. Мэгги впустила его.

— Он был у меня в номере. Подарок дирекции. Но я не люблю пить в одиночку.

— Хотите льда?

— Нет, я пью неразбавленную. Она дала ему стакан и села на диван, глядя, как он пьет. Внезапно он повернулся к ней.

— Я уже напился.

Она едва улыбнулась. У нее стучало в висках, а внутри все сжималось.

— Хочешь меня, милая? — спросил он. Она встала с дивана и прошла в другой конец комнаты.

— Да, я хочу вас, — медленно произнесла она, — но не сегодня ночью, а несколько позже.

— Придется сделать это сегодня ночью, завтра я уже уезжаю.

— Отложите свой отъезд на день.

— А почему завтра, а не сегодня?

— Я хочу, чтобы вы обо мне помнили.

— Если ты будешь на высоте, милая, я тебя никогда не забуду.

Она посмотрела на него в упор.

— Простите, но я это уже слышала.

Мэгги увидела, как в его глазах вспыхнуло дружеское любопытство. Вдруг он подошел и быстрым движением распахнул на ней пеньюар. Она попыталась его запахнуть, но он сбросил его и, отступив на шаг, внимательно стал рассматривать ее. Преодолев стыд, она с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Большая, красивая грудь, — сказал он. — Ненавижу большую грудь.

Вдруг он поднял Мэгги на руки, понес в спальню и бросил на кровать.

— Я также ненавижу брюнеток.

Он снял пиджак, развязал галстук. Внезапно она испугалась. В его глазах появилось странное выражение, будто от смотрел на нее, но не видел. Она резко встала, но он снова толкнул ее на кровать.

— Ты не уйдешь от меня, я уже не мальчик.

Удивительно, но это прозвучало так, словно он разговаривал сам с собой, и взгляд у него был, как у настоящего слепца.

Она наблюдала, как он раздевается, и думала, что так, наверное, чувствует себя жертва со своим убийцей: парализованной, неспособной к сопротивлению. Раздевшись, он сел на кровать и посмотрел на нее странным, ничего не выражающим взглядом.

Но когда он нагнулся к ней и нежно поцеловал, все ее сомнения развеялись. Он лег рядом с ней, прижавшись к ее телу. Она почувствовала, как он вздыхает и расслабляется, пытаясь ртом найти ее грудь. Она сильнее прижалась к нему, забыв про все, охваченная нарастающим возбуждением. И когда он взял ее, она кончила вместе с ним. Вцепившись в нее, он снова выкрикнул три слова, которые кричал в Филадельфии: «Mutter! Мама! Мама!» Затем отстранился и откинулся на подушку. В полумраке она видела его застывшие глаза. Он погладил ее по щеке и еле заметно улыбнулся.

— Я совершенно пьян, милая. Но с тобой это было по-другому, не так, как с другими.

— Вы это мне уже говорили в Филадельфии.

— Да? — он даже не удивился. Она прижалась к нему.

— Робин, это было по-другому со многими девушками?

— Нет… да… я не знаю, — он говорил сонным голосом. — Не покидай меня. — Он прижал ее к себе. — Обещай… Обещай, что никогда не покинешь.

— Я никогда тебя не покину, Робин. Клянусь тебе. Он почти спал.

— Все так говорят.

— Нет, я никогда в жизни никому этого не говорила. Обещаю тебе. Я люблю тебя.

— Нет, ты меня бросишь… и поедешь…

— Поеду? Куда?

Ей нужно было это узнать, но он уже уснул.

Небо стало светлеть. Мэгги продолжала лежать с открытыми глазами и смотреть на его лицо. Неужели это возможно? Робин с ней, в ее объятиях! Он принадлежал ей! Мэгги переполнило счастье.

Она увидела, как занимается заря, и восхитилась, с какой быстротой солнце овладевает небом. Скоро его лучи проникнут в комнату и разбудят Робина. Мэгги выскользнула из кровати и задернула шторы. В комнате стало прохладнее.

Она глянула на себя в зеркало. О господи! Вчера она не смыла краску с лица. К счастью, она проснулась первой. Мэгги приняла душ, немного подкрасилась и пошла на кухню. Интересно, любит ли он яйца? А бекон? А может, после водки его будет тошнить от всех запахов?

Был уже полдень, когда она услышала, как Робин ворочается в постели. Налив в стакан томатного сока, она прошла в комнату. Он наощупь взял стакан у нее из рук, так как в комнате было темно.

Она подождала, когда он выпьет, потом отдернула шторы. Солнце залило комнату. Робин два раза моргнул глазами, оглядываясь вокруг себя.

— Боже! Мэгги! — Он взглянул на кровать, потом на нее. — Как я здесь очутился?

— По собственному желанию, в половине пятого утра.

Словно лунатик, он протянул ей пустой стакан.

— Разве… да, я думаю, мы это сделали. — Не сводя глаз с кровати, он тряхнул головой. — Иногда, когда я очень пьян, у меня бывают провалы в памяти… Извините меня, Мэгги. — Вдруг он зло взглянул на нее. — Зачем вы меня впустили? Господи, я ничего не могу вспомнить! Я не могу вспомнить!

Мэгги почувствовала, как по ее лицу потекли слезы, но злость, которую она испытывала в этот момент, придала ей силы.

— Это затасканный метод, Робин! Но можете им воспользоваться, если вам будет легче! Душ — там!

С гордым видом она пошла в гостиную и налила себе немного кофе. Ее злость постепенно улеглась. Изумление, читавшееся в его взгляде, было искренним. Внезапно она поняла, что он говорил правду. Он ничего не помнил.

Робин вошел в гостиную, завязывая на ходу галстук. На руке у него висел пиджак. Он бросил его на диван и взял у нее из рук чашку кофе.

— Если вы желаете яйца или бутерброд… Он покачал головой.

— Мэгги, я потрясен тем, что произошло. Сожалею, что устроил это Энди. Но еще больше мне неудобно перед вами. Вы видите — я ухожу. Вы не обязаны рассказывать об этом Энди. Теперь я у него в долгу, но я найду способ, как все исправить.

— А как же я?

— Но вы ведь знали, что делаете. А Энди ни в чем не виноват. Это ваш друг.

— Я его не люблю.