У пирса их уже дожидался «жучок». Старшина катера, бородатый моряк с грудью, отлитой словно из танковой брони, нетерпеливо выглядывал из рубки. Разглядев подходившего Побережного, старшина покрутил головой.

— Наконец-то! Я уж думал, ты умирать там собрался, Дмитрич!

— Не торопись сам на тот свет, Петя. Там, говорят, кабаки тоже позакрывали, — ответил Побережный, грузно спрыгивая на палубу.

— Мне-то что, — сказал нетерпеливый Петя, — я дома. Это вам нужно торопиться, пока берег рабочий. Вишь, Дунькин-то Пуп как обметает? Придет норд-вест, упаси господи, обратно не добежим.

— Добежим, — успокоил старшину Побережный. — Ты только не махай, Петя. Давай лучше запускай свои лошадиные силы.

Кирилл в рубку не поместился. Туда еле-еле втиснулся Побережный, потеснив старшину.

— Ты в кубрик иди, — сказал Побережный. — Я позову, когда надо.

Кирилл пропустил слова начальника мимо ушей. У него не было ни малейшего желания забираться куда-то ниже ватерлинии, когда можно было расположиться и наверху. Он зашел за рубку и пристроился на кожухе машинного отделения.

Катер отошел от пирса, и уже через минуту Кирилл оценил все преимущества выбранного им места. Во-первых, на кожухе было тепло — горячий воздух исходил от него, как от хорошей батареи центрального отопления. Во-вторых, через решетку кожуха можно было заглядывать в машинное отделение, где возился с разными ручками и маховиками чумазый машинист. И в-третьих, с кожуха прекрасно просматривалось все, что делалось в проливе.

Пролив выглядел мрачно. Сумерки еще не наступили, но небо вдали уже сливалось с темной, отливающей глянцем водой; и скоро Кирилл перестал различать очертания оставшегося позади пирса. Клочьями пополз туман, и крики глупышей, доносившиеся из него, напоминали жалобные крики людей, просивших о помощи.

Заметно качало. На середине пролива качку сменила бестолковая водная толчея — здесь сталкивались встречные течения, и поэтому даже в тихие дни фарватер бурлил, словно по нему текла не вода, а расплавленная магма.

«Жучок» кидало из стороны в сторону, и Кирилл слышал, как в рубке чертыхался старшина.

На полпути они обогнали МРТ — малый рыболовный траулер. Утлое деревянное суденышко, похожее на колумбовские каравеллы, сидело в воде чуть ли не по самую палубу. Такелаж траулера обледенел и позванивал на ветру, как стеклянный; с высокой кормовой надстройки свисали самые настоящие сталактиты.

Несколько человек на палубе скалывали лед. Завидев приближающийся «жучок», они перестали работать и, опершись на ломы, молча провожали катер взглядами. Наверное, траулер изрядно помотало в море, и сейчас он с полными трюмами спешил к родному берегу, который вырастал на глазах, где уже загорались огни, суля долгожданный отдых.

Порыв ветра разорвал туман, открыв справа основание каменной стены, о которую с оглушительным грохотом разбивался прибой. Подножие стены было белым от пены. Ветер подхватывал ее и разносил над водой.

Потом стена кончилась, за ней открылся пологий песчаный берег, на котором, как туша обсохшего кита, чернел остов выброшенного штормом судна. Корпус судна был изъеден ржавчиной, внутри с рокотом перекатывалась галька.

И, глядя на эти безмолвные останки, Кирилл впервые подумал о жестокости и неумолимости океана.

В рубке хлопнула дверь, и на палубу спустился Побережный. Не замечая Кирилла, он направился было к кубрику.

Кирилл окликнул начальника.

— А, вот ты где, — сказал Побережный. — Чего ж в кубрик не пошел?

— Дышу, — ответил Кирилл. — Вдыхаю, так сказать, ветер странствий.

— Ну вдыхай, вдыхай…

Было видно, что разговор его нисколько не занимал, он был весь в думах о предстоящих хлопотах.

Побережный достал папиросы, но так и не закурил, сунул пачку обратно в карман и стал разглядывать приближавшийся берег с таким вниманием, будто видел его впервые.

— Петр! — крикнул он, когда катер, обогнув волнолом, очутился на спокойной, как поверхность лагуны, воде. — Ты в ковш больно-то не залезай. — Приткнись где-нибудь поближе. Лучше всего во-он за тот пал зацепись, там, кажись, нарта стоит.

— Добро! — откликнулся старшина. Он лихо развернул «жучок» и осадил его перед самым пирсом.

С проворством, которое Кирилл всегда замечал в начальнике в ответственные минуты, Побережный выпрыгнул на деревянный настил и надел на пал швартовы.

— Ты подожди здесь, — сказал он Кириллу. — Нарта точно нас ждет… И мешки наши, а людей никого нет. Небось в столовой отсиживаются. Пойду погляжу.

— Может, перетащить пока мешки? — предложил Кирилл.

— Дело, — согласился Побережный. — Спроси у Петьки брезент и клади прямо на палубу.

И он ушел, подминая снег дядистеповскими сапогами.

Быстро темнело. В холодном сумраке повсюду загорались огни. Сначала их можно было пересчитать по пальцам, но вскоре все видимое пространство впереди было тесно набито ими. Занесенные снегом дома с трудом угадывались на фоне уходящих за облака гор, и казалось, что огни висят в воздухе. Они горели одинаковым желтоватым дрожащим пламенем, и только слева, на обрывистом склоне небольшой сопки, как глаз недремлющего циклопа, мигал красный огонь входного створа.

Кирилл давно погрузил мешки, а Побережного все не было. Ветер как будто стих, потом подул с другой стороны, с гор, как веником обметая их морщинистые крутые бока. На ровном и гладком плато, обрывавшемся прямо в море и прозванном почему-то Дунькиным Пупом, загуляли снежные смерчи. Они с невероятной быстротой пересекали плато и исчезали у края — будто прыгали в море.

Старшина вполголоса ругался и смотрел на часы.

Наконец Побережный появился на пирсе в сопровождении плюгавого, жокейского вида парня, который, не поспевая за крупно шагавшим Побережным, все время сбивался на рысь.

— Передай этому рохле, — донесся до Кирилла гневный голос шефа, — что я до него доберусь! Откуда я знаю, что самолет уже в воздухе? Я что, в кармане локатор таскаю? Заводи, — сказал он старшине, подходя. — Да побыстрей крути шатунами, норд-вест потянул.

— А я что говорил? — сказал старшина.

— «Говорил, говорил!» Ты бы поработал с такими охломонами, не то бы запел. Самолет на посадку заходит, а этот недотепа радист клопов давит! Из-за него сегодня почту не отправил, колосник ему на шею!..

Назад шли в кромешной тьме. Прожектор освещал только узкую полоску воды впереди катера, и старшина поминутно включал сирену. Истошный вопль, похожий на крик неведомого животного, закладывал уши и рождал смутную тревогу в душе.

Накрывшись брезентом, Кирилл сидел на мешках, пытаясь разглядеть, не мелькнет ли где огонек. Рядом сопел Побережный. На этот раз он не пошел в рубку. Видимо, он чувствовал себя спокойнее возле своих мешков.

Надсадно стучала машина. Несколько раз катер резко вильнул в сторону, и в свете прожекторного луча мимо, словно призраки, промелькнули бесшумные темные силуэты — встречные суда. Надвигался шторм, и суда торопились в укрытие.

Кирилл вспомнил Женькины слова. «Может, и верно, проскочили, — невольно подумал он. — Может, болтаемся уже где-нибудь в Охотском. Чем черт не шутит…» Потом он почувствовал, как перемещается центр тяжести, и понял, что они поворачивают. И почти сразу же он увидел далеко впереди дрожащие красные сполохи, похожие на зарево от пожара.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату