козочка тоже: Йозефа других не бедней.Вечером трижды, попробуй, в окно постучи —дверь приоткроется, звякнут в потемках ключи.Молча вдовец к ней приходит еще дотемна,молча — кабатчик, пусть лезет на стенку жена,молча — барышник с кольцом, только чтоб ни гу-гу,молча — бирюк-винокур, зашибивший деньгу.Горькой настойкой она угощает гостей,есть постоянный запасец домашних сластей,после — Йозефа постель приготовит свою.Ежели что — так заварит себе спорынью.Пышно цветут золотарник, татарник и дрок.Нет никого, кто Йозефе послал бы упрек.Дом, и коза, и кусок полевого кута, —совесть Йозефы пред всеми на свете чиста.
Песня на окраине
Испятнан гарью городскойпоследний ряд лачуг,и только чахнет день-деньскойза ними жалкий луг.Как ты отчаянно мила,тебе так мало лет;я — городьба, на мне смола;ты — яблоневый цвет.Под вечер забрести сюда,на насыпь лечь вдвоем;гудят всё время проводао чем-то о своем.Брусчатник вечно перегрет,летит по ветру шлак;я — словно коксовый брикет,ты — словно алый мак.Проходит ночь, полдневный знойпо скупости храня;курится над любой стенойгорячий воздух дня.Акациями на юруовеян наш ночлег;я — пыль, что прячется в кору,ты — первый сладкий снег.
Коль хоть один открыт трактир…
Спешат кабатчики: скорейзадвинуть сталь щеколд;огонь бессонных фонарейнеумолимо желт.Ползет из подворотных дыр —тяжелое тепло.коль хоть один открыт трактир —ну, стало быть, свезло.Пусть циферблату и темно,у стрелок — свой делёж;акаций запах сладок, ногорчит, едва вдохнешь.Ползет со стен отмокший мелпод ноги, как назло;кто шлюху зацепить сумел —тому, считай, свезло.Шлагбаум фыркает огнем,край неба — чуть белей;пыль, та же самая, что днем,кружится вдоль колей.В ночлежку лучше б ни ногой,да больно тяжело, —ну, прикорни часок-другой:тебе, считай, свезло.
