разбирает слегка лишь хронологию некоторых патриархов турецкого периода, не принимая на себя труда ставить и решать другие вопросы относительно книги. Возьмем на себя труд определить научный авторитет изучаемого сочинения Икономоса. Едва ли нужно прибавлять, что сам Икономос отнюдь ни одной строчкой своего сочинения не помогает критику ориентироваться в тех вопросах, о которых у нас речь. Научный авторитет каждого исторического сочинения (помимо талантов автора), несомненно, больше всего зависит от того, какими источниками пользуется автор, и как он это делает. Какие же источники у Икономоса? Источники его не новы - и при некотором внимании их можно достаточно разглядеть. Начало рассматриваемой части «Каталога», т. е. рассказ о патриархе Геннадии Схоларии, написан под влиянием византийского историка Франдзия, с некоторыми существенными прибавками, которые могли остаться в голове автора от чтения разных книг в разное время, затем «Каталог», описывая правление Константинопольских патриархов, начиная от преемника Геннадия до Иеремии II, т. е. до 70-х гг. XVI в., довольно рабски придерживается известного труда Дамаскина Студита (в переделке Малакса) «Historia Patriarchica», причем местами присоединяются мысли самого автора, Икономоса, но мысли малого научного значения. Там, где кончается рассказ о патриархах указанной «Historia Patriarchica», составитель «Каталога» берет в руки «Церковную историю» Мелетия Афинского и выписывает из нее известия о Константинопольских патриархах конца XVI и всего XVII в., привнося иногда сюда заметки о тех же патриархах из сочинения Досифея Иерусалимского «О патриархах Иерусалима». Но все на свете имеет конец: наступил конец и тем источникам, из которых так легко было Икономосу выписывать известия касательно патриархов Константинопольских конца XVI и XVII в. Нужно было Икономосу искать еще какой- нибудь источник для греческой церковной истории XVIII в. Поиски для автора не составили труда. Он хватается за «Церковную историю» Вендотиса, представляющую собой продолжение «Истории» Мелетия Афинского (о Вендотисе несколько подробнее скажем в своем месте) и описывающую историю патриархов Константинопольских почти всего XVIII в., и начинает компилировать Вендотиса. Но вот беда, Вендотис очень не мягок в отзывах об упомянутых патриархах, а между тем Икономосу по одной причине, о которой сейчас упомянем, непременно нужно было, чтобы патриархи выглядели лучше, чем их рисует продолжатель Мелетия. Как поступить при таких обстоятельствах? Икономос ничуть не растерялся. Он отыскал одну истинно достойную сожаления книжонку (отыскал если не в рукописи, то у Фабриция) некоего Димитрия Прокопия, писателя XVIII в., под заглавием «Краткий перечень ученых греков» («???????????? ??????????? ??? ?????? ???????». Vid. Sathas. Biblioth. Т. III. ?. 480 ?. ?. ?.), в которой, между прочим, заключаются характеристики патриархов Константинопольских первой половины XVIII в. со стороны их образованности. Все характеристики эти чрезмерно похвальны и замечательно шаблонны. Они так похожи одна на другую, как будто бы автор (Прокопий) сам у себя списывал их. Книжонка Прокопия так ничтожна, что Гедеон, если не ошибаемся, только чуть ли не один-другой раз цитирует ее. Но для Икономоса она оказалась кладом. Похвальные отзывы ему пришлись очень кстати. По Вендотису и Прокопию Икономос описывает краткую историю патриархов Константинопольских XVIII в. до патриарха Самуила (до последней четверти этого века). Затем всякие определенные источники для Икономоса оскудевают (ибо тогда еще не было издано, например, Макрея), и потому с патриарха Самуила до 1836 г. (XIX в.) нашему составителю «Каталога» пришлось самому собирать сведения по истории Константинопольских патриархов. Откуда брал эти сведения Икономос, это может решить только грек, ученый, конечно. Да и этот, полагаем, не раз запнется в решении вопроса, так как Икономос мог описывать XIX в., как современник, по неписанным, а потому неопределенным источникам. Вот качества труда Икономоса. Едва ли кто решится обвинять нас в излишней строгости суждения, если мы скажем, что произведение Икономоса отнюдь не могло служить к его славе. Такой ученый человек, как Икономос, и вдруг сочиняет незначительную компиляцию. Вот, по нашему мнению, причина, почему Икономос не подписал своего имени на произведении, а взял для этой цели малоизвестное имя какого-то Маты, конечно, с доброго согласия этого навплийского архидиакона. Но и после всех этих разъяснений остается открытым вопрос: да зачем самому Икономосу нужно было сочинять такую не способную прославить имя сочинителя компиляцию? У Икономоса была особая практическая цель, которая и объясняет очень достаточно самое его предприятие. Когда жители Мореи (Морея есть испорченное слово «Ромея»), к которым принадлежал и сам Икономос, отложились от турецкого владычества, то у них явилось непреодолимое желание отложиться и от патриарха Константинопольского и учредить у себя автокефальную Церковь. Икономос не сочувствовал этой последней мысли и старался удержать своих земляков от разрыва с Константинопольской патриархией. Чтобы дать своим стараниям в этом отношении большую силу, Икономос, как мы полагаем, и написал свой «Каталог» который должен был доказывать жителям свободной Греции, что они грешат, приписывая патриархам злоупотребления и деспотизм; но что, напротив, эти патриархи были, как показывает история, людьми очень достойными. Таково, по нашему мнению, происхождение «Каталога» Икономоса. Что намерение Икономоса при составлении его «Каталога» действительно состояло в том, чтобы поднять престиж Константинопольских патриархов, это можно наблюдать на самых первых страницах труда указанного ученого, где читаем: «Доныне не прервалась и вовек не оскудеет златая цепь (sic!!!) достойных преемников Первозванного (св. Андрея) и пастыреначальников Великой Церкви» (Христ. Чтение. Т. I. С. 613). Так как цель у Икономоса была утилитарная, то ему и не было надобности очень много заниматься изучением истории патриархов: ему нужно было лишь нахватать известное число фактов, служащих его цели, а больше автор ни о чем и не заботился. Поэтому же Икономос очень обрадовался вышеупомянутой книжонке Прокопия, благодаря которой он мог смягчать резковатые отзывы Вендотиса о Константинопольских патриархах XVIII в. Какое же значение в науке может иметь «Каталог» Икономоса? Для истории патриархов XV, XVI, XVII и большей части XVIII в. «Каталог» этот имеет очень малое значение: почти все его содержание полностью можно отыскать в первоисточниках. И мы видим, что Гедеон почти совсем избегает цитировать Икономоса, когда дело идет о патриархах указанных веков; точно так же будем поступать и мы. Для конца XVIII и начала XIX в. труд Икономоса сохраняет значение, но небольшое, потому что цель его произведения тенденциозна. Гедеон иногда берет Икономоса себе в советники, когда дело идет о временах, которые давний ученый знал в качестве современника; последуем и мы мудрому примеру константинопольского историка. Сочинение Икономоса не так давно (1884 г.) в оригинале вышло вторым изданием в Афинах и почти ничем не отличается от прежнего. Этим вторым изданием владеем и мы. Русский перевод книги сделан, по словам проф. И. Е. Троицкого, кандидатом Академии Сахаровым, служившим при Афинской миссии; 3) ??????.??????? ??? ???????????? ????? ??? ??? ???? («Хроника патриаршего дома и храма» - в Константинополе). ?????????????????, 1884. Вот еще сочинение Гедеона. Оно имеет своей задачей проследить те перемены, какие претерпевало резиденция патриарха в столице. Для нас оно важно постольку, поскольку разъясняет дело по отношению к турецкому периоду. Патриарх Константинопольский, как известно, не сразу стал жить в Фанаре, а перед этим последовательно жил еще в разных частях Константинополя. Как и при каких обстоятельствах это произошло - вопросы любопытные. Впрочем, должны оговориться, что детальная разработка вопросов о патриаршем доме и храме, как это находим у Гедеона, при тех небольших размерах, какие должен иметь наш труд, и при скромности задачи, нами на себя принятой, представляет почти роскошь для нас; но известно, что по части ученых пособий приятнее изобилие, чем недостаток. Сочинение написано частью на основании первоисточников, частью на личных наблюдениях автора. В русской литературе ссылок на эту книгу мы, кажется, совсем не встречали; 4) ???????? ???????.??? ??????? ???????? ???????? («Новый синопсис разных историй - от сотворения мира до настоящего времени»). Венеция, 1637. Это сочинение Матфея Кигалы, или Кикалы, совершенно неизвестно в русской науке. Мы ни у одного русского писателя не встречали следов пользования «Синопсисом» Кигалы; мало того, один русский ученый историк, найдя в иностранном источнике, относящемся к XVIII в., упоминание о «Хронографии» Матфея (т. е. о «Синопсисе» Кигалы), даже усомнился, что существовала на свете «Хронография» Матфея, принял указание на Матфея за ошибку автора и предложил читателю вместо имени Матфей читать Дорофей (Монемвасийский). Так мало у нас знают историки XVII в. Матфея Кигалу! О «Синопсисе» этого историка, быть может, следовало бы вести речь при «обзоре источников» (каковой сделан нами раньше); но, принимая во внимание полную несамостоятельность «Синопсиса», там речь о нем была излишней. Тем не менее, по некоторым своим сторонам «Синопсис» может оказывать нам хотя и не существенную, но добрую услугу - при написании истории патриархов турецкого периода; вот почему мы и решились сказать здесь о нем несколько слов. Константин Сафа весьма недоволен рассматриваемым трудом Кигалы и смотрит на появление его в свет как на одно из темных пятен в истории греческой литературы. Нам часто приходится не соглашаться с этим