«Омскшина» («Сибуру»), Московский шинный завод (правительству Москвы), Волжский трубный завод (МДМ-банку). По официальной версии ИБГ, эти продажи осуществлялись в рамках стратегии специализации на основном бизнесе. Причем основной бизнес определялся достаточно узко — нефтедобыча, нефтепереработка и торговля нефтепродуктами — и не включал даже нефтехимию. Для внешнего наблюдателя равноправной выглядит и альтернативная версия — продажи были связаны просто с потребностью ИБГ в деньгах (например, для урегулирования конфликта с тем же К. Дартом).

В 2000–2002 гг. основным бизнесом ИБГ оставался нефтяной. По динамике производственных и финансовых результатов ЮКОС являлся наиболее успешной российской нефтяной компанией, а по агрессивности экспансии уступал, пожалуй, только значительно меньшей по размерам ТНК (точнее, ее акционерам).

Основные приобретения были сделаны в Восточной Сибири. Во-первых, весной 2000 г. ЮКОС получил в управление Ангарскую нефтехимическую компанию (АНХК), расположенную в Иркутской области и до 1999 г. входившую в состав нефтяной компании «Сиданко», а весной 2001 г. купил контрольный пакет ее акций. Во-вторых, осенью 2000 г. был приобретен контрольный пакет акций ВосточноСибирской нефтегазовой компании (ВСНК).

Обе покупки были перспективными и рискованными одновременно. АНХК — одно из крупнейших, но одновременно и одно из самых проблемных нефтеперерабатывающих предприятий России. Обеспечить его эффективную работу крайне трудно по объективным причинам, и ЮКОСу это, строго говоря, не удалось. ВСНК также достаточно специфическое приобретение. Ее единственный ценный актив — месторождения в Юрубчено-Тохомской нефтегазовой провинции (Эвенкийский автономный округ, позже влился в состав Красноярского края) с прогнозируемыми запасами 850 млн тонн, а подтвержденными — несколько менее 100 млн тонн. Однако на протяжении всей своей истории она не осуществляла сколько-нибудь масштабной деятельности, впервые начав добычу нефти лишь в 2000 г. и в очень небольших масштабах. Тем не менее ЮКОСу удалось подготовить месторождения ВСНК к масштабной разработке и сделать это, по мнению технических специалистов, на высоком уровне.

Восточно-сибирские приобретения ЮКОСа были непосредственно связаны с его стратегией проникновения на рынки Китая, которая заявлялась руководством компании как приоритетная. В 2000 г. он впервые за 40 лет начал экспорт российской нефти в Китай по железной дороге — около 1 млн тонн — и рассчитывал в 2003–2004 гг. увеличить его до 4 млн тонн [85].

Тогда же было объявлено о том, что ЮКОС намерен стать главным действующим лицом на порядок более масштабного российско-китайского проекта — нефтепровода «Ангарск — Дацин» [86] пропускной способностью 30 млн тонн в год и стоимостью 1,7 млрд долл. Компания заявляла, что готова предоставить гарантии как минимум на половинную его загрузку и предлагала ввести нефтепровод в строй в 2005 г. Российские власти на словах поддержали проект и начали межправительственные переговоры с Китаем. Однако переговоры шли вяло, и к концу 2001 г. удалось договориться лишь о начале разработки ТЭО. Резко против выступила «Транснефть», заявившая, что магистральный нефтепровод большой мощности, ориентированный на одного потребителя, — неприемлемый вариант, угрожающий экономической безопасности России. «Транснефть» выдвинула альтернативный маршрут — к портам Дальнего Востока (ныне реализуемый как нефтепровод ВСТО). Тем не менее М. Ходорковский продолжал жестко отстаивать свой вариант на всех уровнях, в том числе и публично, что, возможно, послужило одним из существенных поводов для ухудшения отношения к нему со стороны российского политического руководства.

В Западной Сибири можно отметить два события. Первое — весной 2002 г. завершилась приватизация ВНК: за 225,4 млн долл. было продано 37 % ее акций, остававшихся в федеральной собственности. ЮКОС смог купить госпакет практически по стартовой цене, став в результате владельцем более 90 % акций ВНК. После этого у миноритарных акционеров была выкуплена основная часть оставшихся акций.

Второе событие — создание совместного предприятия с венгерской компанией MOL для разработки Западно-Малобалыкского месторождения. Этот проект не являлся по масштабам ЮКОСа крупным, но это был первый известный нам случай серьезных (более 100 млн долл.) восточноевропейских инвестиций в нефтяную промышленность России.

В каспийском регионе ЮКОС впервые обозначил свое присутствие летом 2000 г., став совместно с «ЛУКойлом» и «Газпромом» учредителем Каспийской нефтяной компании. Вначале доли всех трех учредителей были равными, однако в 2001 г. «Газпром» практически вышел из проекта, а доли ЮКОСа и «ЛУКойла» выросли до 49,9 %.

Три существенных приобретения были сделаны в 2001–2002 гг. ЮКОСом в Европе.

Во-первых, он приобрел два инжиниринговых подразделения оказавшейся в состоянии банкротства компании Kvaerner. Во-вторых, были куплены 49 % акций словацкой государственной компании Transpetrol — оператора магистральных нефтепроводов (ей, в частности, принадлежит 500-километровый участок нефтепровода «Дружба»). При этом по договору с владельцем контрольного пакета — правительством Словакии ЮКОС получил три места из пяти в совете директоров. В-третьих, у американской Williams International и правительства Литвы был куплен контрольный пакет акций Мажекяйского НПЗ (Литва) и даны гарантии поставок на него российской нефти. Заметим, что этот НПЗ интересовал российских нефтяников с момента распада СССР, и в течение многих лет основным претендентом на него был «ЛУКойл». То, что ЮКОСу удалось обойти традиционного соперника, рассматривалось тогда многими экспертами не только как серьезный успех в конкурентной борьбе, но и как признание Европой ЮКОСа самой «правильной» среди российских нефтяных компаний.

В 2001 г. было заявлено, что ЮКОС в соответствии с доминирующими тенденциями в мировом ТЭКе намерен превратиться из нефтяной в универсальную энергетическую компанию и потому планирует занять значимые позиции в газовой промышленности и электроэнергетике.

Началом движения в этом направлении стала покупка в том же году 50 %-й доли в компании Urengoil, владеющей лицензией на разработку Яро-Яхинского газонефтяного месторождения в Ямало-Ненецком АО (впоследствии доля ЮКОСа была доведена до 100 %). Примерно через год были совершены две значительно более крупные сделки. В том же Ямало-Ненецком АО под контроль ЮКОСа перешли газодобывающие предприятия «Арктикгаз» (с доказанными запасами 200 млрд куб. м газа) и «Роспан» (работающее на Новоуренгойском и Восточноуренгойском месторождениях с запасами более 560 млн куб. м газа и 96 млн тонн газового конденсата). В последнем из указанных предприятий партнером ЮКОСа стала ТНК с пакетом акций 44 %.

Со второй половины 2001 г. ЮКОС активно скупал также акции региональных энергетических систем, входящих в РАО «ЕЭС России». В середине 2002 г. он владел блокирующими пакетами «Томск-энерго», «Кубаньэнерго», «Белгородэнерго», «Тамбовэнерго», а также 15 % — «Ставропольэнерго».

Кроме того, в рассматриваемый период произошли весьма важные события в плане корпоративного развития ЮКОСа. Во-первых, в течение 2000 г. была завершена консолидация акций дочерних предприятий (см. выше). К концу года доля ЮКОСа (вместе с ВНК) в акционерном капитале «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» составила более 95 %, Куйбышевского, Новокуйбышевского и Сызраньского НПЗ — приблизилась к 100 %, а Ачинского НПЗ — превысила 75 %. В сбытовых предприятиях она составляла от 75 до 98 %. В течение 2001 г. осуществлялась конвертация акций дочерних предприятий в акции с очень высоким номиналом. Ее целью было сделать необмененные акции дробными, выкупить их в принудительном порядке и таким образом полностью избавить «дочек» от внешних акционеров. Такая же процедура осенью 2001 г. была начата и на АНХК.

Во-вторых, в конце 2000 г. был выкуплен пакет акций ЮКОСа, оказавшийся в собственности иностранцев после кризиса 1998 г. и сосредоточившийся в конце концов у южноафриканского Standard Bank. После этого, по данным ЮКОСа, более 80 % акций оказались под контролем его менеджмента, в том числе 62 % принадлежали пятнадцати основным акционерам, большая