– Мама очень просила. Давно меня не видела. Соскучилась. Что ж я – зверь, чтоб ей отказывать в такой малости? Два дня всего… Да мы и уезжаем в Столицу сегодня в ночь… Короче, Пастух, что я должен выяснить?

– Так, малую малость. Говорят, охота в здешних местах отменная. И рыбалка тоже… Выведи ребятишек на разговор о завтрашней охоте на уток. Их папаши собираются пострелять.

– Узнать – где?

– И где, и когда, и как… Но не дави, не проявляй особого интереса, пусть они сами выбросят козырь против твоих шахмат.

– Охоту что ли?

– Не гоношись. Охота – это тоже искусство.

– Как и любое красивое убийство, – подвел итог Мальчик.

Что он имел в виду? Да что бы ни имел, все – его. Пусть говорит…

А Пастуху очень хотелось бы узнать, куда именно пойдут охотники. Головной боли в разы меньше будет… И ведь может, может разговор с местными детишками получиться: их спорт против спорта Мальчика. Чья возьмет?

Пастух был склонен поставить на Мальчика.

Хотя риски имелись, чего уж там…

А рынок в Городе-Трех-Рыб, он же – Холостяков, был как везде: грязный, шумный, толпливый.

Походили, поглядели, потусовались, приглядели, поторговались, купили. А именно: кроссовки новые, водо-якобы-непроницаемые, носки к ним – толстые, шерстяные. Можно было и резиновые сапоги купить, но продавец кроссовок отговорил. Сказал, что, если на охоту, то на фига сапоги? Сухо сейчас в плавнях. А в воду не полезешь – ноги и не промочишь. Логично.

Далее. Камуфлированная одежда, отечественная, а именно: брюки с пропиткой, под них – портки тренировочные, легкие; куртка с капюшоном на пуговицах; свитерок под куртку, хотя и лето на дворе; шляпу с провисшими полями.

– А ружья не надо? – полюбопытствовал продавец. – А то адресок могу дать…

– У друзей возьму, – сказал Пастух. – Чай, не одежда. Любое хорошее подойдет.

Хотя ружье ему не требовалось.

К одежде справили хрустящую сумку – из тех, плетеных из пластиковых лент, с какими любят путешествовать нашенские вольные продавцы товаров из далеких восточных стран. Сложили туда одежонку, забросили в багажник. Мальчику купили полдюжины футболок, бельишко, носки: все проще новое надеть, чем старое стирать. Да и времени стирать – не было.

Завезли приобретенное в съемную квартиру, пообедали в кафе на Набережной, и уж вечер подоспел. Пришла пора внедрять Мальчика на чужую территорию.

В этот раз Пастух оставил машиненку на съезде с шоссе, то есть подальше от парадных ворот в поселок. До него они легко дошагали, светиться у ворот не стали, пошли вдоль забора, где тянулась хорошо протоптанная местным людом тропинка, а метров через шестьсот-семьсот в заборе, как Пастух и предполагал, обнаружилась дыра. Не бог весть что, а Пастух все же счел это везением, на которое он никогда особо не рассчитывал. Но надеялся. Оно и случилось. И Мальчик немедленно был запущен в дыру.

Пастух сказал перед «запуском»:

– Я тебя в машине подожду.

– Естественно, – согласился Мальчик. – Я ж, не исключено, надолго.

– Ты там поосторожнее… – все-таки добавил Пастух.

Сам не понял – зачем. Вырвалось.

– Уж как-нибудь… – ответил Мальчик рассеянно.

Он уже был – там.

«Там» оказалось краем леса. Именно краем, потому что вне забора никакого леса не росло. А край, в свою очередь, оказался частью чьих-то владений, потому что справа от Мальчика тянулся тоже забор – пониже и пожиже, а впереди по ходу высилось недостроенное сооружение типа дом. Безлюдно было. Тек славный вечер, и строители этого дома отбыли на временный покой.

Мальчик обогнул дом и вышел через калитку на улицу поселка. Никого там не увидел, уличка как уличка, справа забор, слева забор, посреди – неширокая дорожка асфальта. Он пошел по ней, вспоминая, что поселок невелик, куда меньше того, где жил Гольфист. Он довольно быстро услышал шум праздника, в жаркой и влажной тишине – как фон: слишком громкие голоса, чересчур звонкий смех, навязчивая, с перебором, музыка. Он довольно быстро увидел, откуда звучали музыка и смех, он увидел трех мальчишек – примерно ровесников своих – около открытых въездных ворот. Мальчишки внагляк курили.

Мальчик подошел к ним и сказал:

– Привет. Я – Мальчик.

Трое курящих молча смотрели на пришлеца. Двое показались ему ровесниками, а третий был постарше года на три, он-то и курил по-настоящему, а двое лишь подражали ему, не умея и – слишком явно! – не очень-то и желая. Но – право старшего есть право сильного, с ним не поспоришь.

– И откуда ты такой нахальный? – спросил старший.

– Из Столицы. А почему нахальный?

– Потому. Разрешения не спросил. Чего здесь шаришь?

Вопросы старший задавал лениво и явно по обязанности: старший же…

– Гуляю, – сказал Мальчик. – Обхожу дозором.

Его не поняли, цитату из классика не помнили, потому и не засмеялись, даже не комментировали странноватый ответ. Молчали. Дымили.

– А у вас здесь какой-то праздник? – спросил Мальчик.

Он не чувствовал агрессии и поэтому не боялся парней. Он был спокоен и открыт, и спокойствие это было как бы вроде заразным. По-хорошему. Потому что ему точно ответили на вопрос:

– У отца вот этого пацана… – Старший потрепал младшего соседа по плечу, – день рождения.

– Поздравляю, – сказал Мальчик.

– Меня-то за что? – засмеялся парень.

– Отец все же. И друг твоего отца. Верно? – тоже засмеялся Мальчик.

И двое мелких тоже засмеялись. Хотя никто ничего смешного не сказал.

– В карты играешь? – спросил старший, выбрасывая окурок в траву.

Как черту подвел под допросом: то ли за своего признали, то ли просто лень было залупаться по- лысому.

– В шахматы играю. Но и в карты могу. В преферанс, например.

– Пошли пулю распишем, – предложил старший. – Деньги-то есть?

– С собой нет, – ответил Мальчик. – Я же не предполагал…

– Всегда надо предполагать, – наставительно сказал старший. – Не терплю в долг, но уж ладно…

Нормальные, в меру интеллигентные ребятки. Не жлобы. Скучно им было на празднике для родителей.

Они сели в беседке, куда нанятый официант немедленно приволок бутылки и банки с водой, пивом, кокой.

Спросил:

– Что-нибудь еще?

– Позже, – сказал один из мелких.

Взглянул на старшего: верно ли ответил?

Тот легко кивнул: верно, мол.

И понеслась игра.

А Мальчик играть – играл, а косяка кругом давил: видел очень большой и ухоженный парк – со старыми деревьями, с клумбами в саду, на которых росли крупные и яркие цветы, видел легкий открытый павильон – подальше от дома, где шло взрослое гулянье, где орали, хохотали, а то и пели не в лад. Видел и большую круглую беседку, где какая-то женщина – нанятая на вечер няня, вероятно, – занималась малыми детишками, которых ей с лихом хватало: гости с собой привели, семейный вроде праздник. Справлялась