– Спасибо.

Он слегка улыбнулся. Потом сдвинул брови.

– Но разве это не опасно? Во всех историях говорится, что это очень тяжело… они теряют контроль над собой… люди погибают…

– Нет, этого я не боюсь. Глупенький, неужели ты веришь в дурацкие сказки про вампиров? – Джейкоб явно не оценил мою шутку. – В общем, есть о чем беспокоиться. Однако в конце концов оно того стоит.

Джейкоб неохотно кивнул.

Я прижалась щекой к его теплой коже.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – прошептала я ему на ухо.

– Знаю, – выдохнул он, непроизвольно прижимая меня покрепче. – И ты знаешь, как бы мне хотелось, чтобы этого было достаточно.

– Знаю.

– Белла, я всегда буду ждать на скамейке запасных, – шутливо пообещал он и ослабил объятия.

Я отстранилась – с гнетущим чувством потери: словно что-то оборвалось, и позади, рядом с Джейком, я оставила часть себя.

– У тебя всегда будет запасной вариант, если ты вдруг захочешь.

Я с усилием улыбнулась.

– Пока мое сердце не перестанет биться.

Он ухмыльнулся в ответ.

– Знаешь, не исключено, что даже тогда я тебя возьму. Пожалуй, это будет зависеть от того, как сильно от тебя будет разить вампиром.

– Ты хочешь, чтобы я приехала повидаться с тобой? Или лучше не надо?

– Я подумаю и скажу тебе позже. Возможно, мне понадобится компания, чтобы не сойти с ума. Вампирское светило хирургии пока запретил мне превращаться: это может сдвинуть с места кости. – Джейкоб скривился.

– Будь хорошим мальчиком и слушайся Карлайла. Быстрее поправишься.

– Буду, буду, не переживай.

– Интересно, когда это случится? – сказала я. – Когда твой взгляд упадет на ту самую девушку?

– Не дождешься, – ответил Джейкоб. – Хотя для тебя это наверняка станет облегчением.

– Может, станет, а может, и нет. Скорее всего, я подумаю, что она недостаточно хороша для тебя. Интересно, сильно ли я стану ревновать?

– А вот это будет забавно, – признался он.

– Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, и я приеду, – пообещала я.

Он вздохнул и повернулся ко мне щекой.

Я наклонилась и чмокнула его.

– Я люблю тебя, Джейкоб.

Он рассмеялся.

– А я люблю тебя еще больше.

Джейкоб с непроницаемым видом проводил меня взглядом, когда я выходила из комнаты.

Далеко отъехать не удалось. Когда я окончательно перестала видеть дорогу, свернула на неровную обочину и остановилась. Обмякла на сиденье и поддалась слабости, перед которой устояла в присутствии Джейкоба. Все еще хуже, чем я думала – такого я никак не ожидала! Да уж, Джейкобу это показывать не стоило. И вообще никому.

Однако в одиночестве я оставалась недолго – ровно столько, сколько понадобилось Элис, чтобы увидеть меня, плюс несколько минут на дорогу. Дверца открылась, и Эдвард сжал меня в объятиях.

Сначала стало только хуже. Потому что маленькая часть меня – маленькая, но злая и горластая – вопила на остальную меня и хотела оказаться в других объятиях. А потом свежее чувство вины сильнее растравило боль.

Эдвард молчал, давая мне выплакаться, пока я не забормотала имя Чарли.

– Ты в самом деле готова ехать домой? – недоверчиво спросил он.

Далеко не с первой попытки мне удалось объяснить, что в ближайшее время лучше все равно не станет и надо попасть домой, прежде чем Чарли начнет беспокоиться и позвонит Билли.

Тогда Эдвард повез меня домой – в кои-то веки на черепашьей даже для моего пикапа скорости и крепко обнимая одной рукой мою талию. Всю дорогу я пыталась взять себя в руки. Сначала усилия казались безнадежными. Но я не сдавалась. Мне нужно продержаться всего несколько секунд! Ровно столько, чтобы успеть соврать что-нибудь, найти какой-то предлог, – а потом можно снова развалиться на части. Неужели не продержусь? Я отчаянно пыталась найти в себе скрытые резервы силы.

Резервов хватило лишь на то, чтобы утихомирить рыдания – задержать, но не прекратить. Слезы по-прежнему лились ручьем – с ними я ничего не могла поделать.

– Подожди меня наверху, – пробормотала я, когда мы подошли к дому.

Эдвард на минуту стиснул меня в объятиях – и пропал.

Я вошла в дом и сразу же направилась к лестнице.

– Белла? – окликнул Чарли со своего излюбленного места на диване.

Я молча повернулась. У Чарли глаза вылезли на лоб, и он вскочил на ноги.

– Что стряслось? Джейкоб?..

Я помотала головой и с трудом выдавила:

– С ним все нормально, все хорошо.

Голос прозвучал хрипло и тихо. С Джейкобом и в самом деле все нормально – физически, а на данный момент именно это и волновало Чарли.

– Тогда что стряслось? – Он схватил меня за плечи и пристально вгляделся в лицо. – Что с тобой случилось?

Наверное, я выгляжу хуже, чем ожидала.

– Ничего… просто поговорила с Джейком… о том, о чем нелегко говорить. Со мной все в порядке.

Беспокойство на лице отца сменилось неодобрением.

– Тебе не кажется, что ты выбрала не самый удачный момент?

– Пожалуй… у меня не было выбора: пришло время принимать решение… Иногда компромисс невозможен.

Чарли покачал головой.

– И как он к этому отнесся?

Я промолчала.

Чарли долго вглядывался в мое лицо и наконец кивнул: похоже, нашел ответ.

– Надеюсь, это не помешает ему встать на ноги.

– Он быстро поправляется, – пробормотала я.

Чарли вздохнул.

Еще немного, и мое самообладание не выдержит.

– Пойду к себе, – сказала я, выворачиваясь из его рук.

– Ладно, – согласился Чарли.

Наверное заметил, что вот-вот слезы хлынут ручьем, а именно этого он больше всего и боится.

Спотыкаясь, я вслепую добралась до своей комнаты.

Закрыв за собой дверь, попыталась дрожащими пальцами расстегнуть застежку и снять браслет.

– Нет, Белла, – прошептал Эдвард и схватил меня за руки. – Это часть тебя.

Рыдания снова вырвались на волю, и Эдвард обнял меня.

Бесконечный день все тянулся и тянулся. Кончится он когда-нибудь или нет?

И все же, хотя рассвет никак не хотел наступать, это была не самая худшая ночь в моей жизни. И я была не одна – что меня очень утешало.

Чарли так боялся моих слез, что в комнату не заглядывал, хотя сохранить тишину мне не очень-то удавалось, и вряд ли он выспался.

Теперь, задним числом, все выглядело яснее ясного: я видела все свои ошибки, все промахи – большие и маленькие. Всю боль, которую я причинила Джейкобу, все раны, которые нанесла Эдварду, сложились в аккуратные стопки – не увидеть нельзя и отрицать не приходится.

И тогда я поняла, что все было совсем не так: те магниты, которые я пыталась прижать друг к другу, это вовсе не Эдвард и Джейкоб, а две половинки меня – Белла Эдварда и Белла Джейкоба. Только ужиться вместе они никак не могли, так что не стоило и пытаться.

Сколько же глупостей я натворила!

В какой-то момент я вспомнила обещание, которое дала сама себе рано утром: Эдвард никогда не увидит, как я проливаю слезы из-за Джейкоба Блэка. От этой мысли у меня началась истерика, испугавшая Эдварда куда больше, чем рыдания. Однако и это прошло, когда исчерпало себя.

Эдвард почти ничего не говорил: просто держал меня в объятиях, позволяя заливать соленой влагой его рубашку.

Понадобилось немало времени, чтобы меньшая часть меня выплакала все слезы. И все же я наконец выбилась из сил и уснула. Беспамятство не принесло полного облегчения, но, словно лекарство, приглушило боль – сделало ее терпимой. Однако боль оставалась, даже во сне я чувствовала ее, и это