заинтересованных стран на то, чтобы капитальное оборудование, которое намечено к вывозу в качестве репараций из трёх западных зон оккупации Германии, было оставлено там, если оставление его в Германии будет с наибольшей эффективностью служить целям восстановления Европы».
Таким образом, в «плане Маршалла» западным зонам Германии с самого начала было отведено привилегированное положение. Курс был взят на первоочерёдное восстановление военно-экономического потенциала германского агрессивного империализма. Заявкам, служащим этой цели, оказывалось предпочтение перед любыми заявками стран, пострадавших от германской агрессии. Пресловутый вопрос об очерёдности, вокруг которого в так называемой организации европейского экономического сотрудничества особенно бурно кипели страсти, неизменно решается в пользу Рура и в ущерб другим участникам «плана Маршалла». На долю западных зон Германии приходится наибольший процент ассигнований по «плану Маршалла», они получают четвёртую часть, если не больше, всех ассигнований для Западной Европы.
Американская политика, направленная на возрождение агрессивных сил германского империализма, противоречит жизненным интересам всех стран Европы. Но правящие круги Англии, Франции и других западноевропейских государств, впрягшись в колесницу империализма доллара, предают национальные интересы своих стран.
«План Маршалла» знаменовал собой полный разрыв с той политикой в отношении Германии, которая была провозглашена в совместных решениях союзных держав, принятых во время войны и сразу после её окончания. Во время войны державы антигитлеровской коалиции договорились о том, что после победы над фашистской Германией необходимо будет в течение некоторого времени оккупировать её территорию для создания гарантии в том, что «Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир всего мира», как сказано в решениях Ялтинской конференции. Тогда же были определены цели оккупации Германии: уничтожение германского милитаризма, искоренение нацизма, ликвидация военно- промышленного потенциала Германии, суровое наказание военных преступников, возмещение ущерба, нанесённого гитлеровской Германией жертвам её агрессии, демократизация политической и общественной жизни германского народа, а также принятие других мер, которые, как указывалось в решениях Ялтинской конференции, «могут оказаться необходимыми для будущего мира и безопасности всего мира».
Как в ялтинских, так и в потсдамских решениях было провозглашено, что союзники не намерены уничтожить или ввергнуть в рабство немецкий народ. Союзные державы заявили, что они ставят своей задачей «дать немецкому народу возможность подготовиться к тому, чтобы в дальнейшем осуществить реконструкцию своей жизни на демократической и мирной основе», с тем чтобы он с течением времени смог «занять место среди свободных и мирных народов мира». Союзники со своей стороны в потсдамских решениях взяли на себя обязательство подготовить мирное урегулирование для Германии, чтобы тем самым положить конец состоянию войны в Европе. Намеченная тогда в совместных решениях союзных держав программа была программой демилитаризации и демократизации Германии. Эта политика соответствовала коренным жизненным интересам всех миролюбивых народов, стремящихся к длительному миру и безопасности, ибо её претворение в жизнь было призвано уничтожить опаснейший очаг агрессии в сердце Европы, каким на протяжении многих десятилетий являлась милитаристская, империалистическая Германия.
Но правящий лагерь Соединённых Штатов и Великобритании ставил перед собой совершенно другие цели. Пока шла война, эти цели маскировались, после же окончания войны маски были сброшены. Господствующие монополистические круги англо-саксонских держав видели в поражении Германии не средство к достижению прочного мира, а устранение опасного конкурента на мировом рынке, ликвидацию серьёзного соперника в борьбе за мировое господство.
Поэтому решения Ялтинской и Потсдамской конференций стали предметом яростных атак со стороны агрессивных англо-американских кругов. Реакционная пресса по обеим сторонам Атлантического океана с самого начала не скрывала своего недовольства этими решениями, а крайне реакционные органы Херста сразу же взяли их под сильнейший обстрел. После окончания войны, когда Соединённые Штаты и идущая в их фарватере Великобритания порвали с политикой честного сотрудничества миролюбивых народов и взяли открыто экспансионистский и агрессивный курс, враждебное отношение к ялтинским, и потсдамским решениям стало чем-то вроде свидетельства политической благонадёжности для руководящих политиков этих стран.
В результате поворота к политическому курсу, нашедшему своё выражение в пресловутой «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла», западные державы стали проводить в германском вопросе линию, не имеющую ничего общего с прежними соглашениями между Советским Союзом, Соединёнными Штатами, Англией и Францией. Место согласованной политики в германском вопросе заняли сепаратные действия западных держав. Цели оккупации Германии, торжественно провозглашённые в совместных решениях союзных держав, были преданы забвению. Более того, западные державы взяли в отношении Германии курс, прямо противоположный тем задачам оккупации, которые были провозглашены в Ялте и Потсдаме.
Авантюристическая ставка на возрождение германского империализма, поставленного на службу интересам американской экспансии в Европе, с самого начала составляла самую сердцевину «плана Маршалла». Если до поры до времени эта
Представление о действительных целях «плана Маршалла» в Германии давал уже доклад Льюиса Брауна, председателя фирмы «Джонс Мэнвилл корпорейшн», входящей в состав финансовой группы Моргана. Этот посланец Моргана посетил Германию по предложению американского губернатора генерала Клея, который просил его составить доклад для военного министерства. Браун разговаривал с влиятельными политиками и деловыми людьми Соединённых Штатов, брал интервью у самых реакционных политических лидеров и монополистов Германии, а также Англии, Франции и других западных европейских стран. Представленный им «Доклад о Германии» за несколько месяцев до опубликования был разослан правительственным учреждениям и руководящим чиновникам американской военной администрации в Германии. Практически он явился официальной директивой, обязательной к исполнению. Он был опубликован в виде книги осенью 1947 г., накануне Лондонской сессии Совета министров иностранных дел.
Браун откровенно объявил ошибкой участие Соединённых Штатов в войне против гитлеровской Германии. Неменьшую ошибку, по его мнению, совершило американское правительство, отказавшись принять «капитуляцию обломков единственного политического режима, который мог бы сохранять видимость политической структуры в Германии», т. е. отказавшись заключить мир с созданным в момент разгрома гитлеровской Германии эрзац-правительством Деница, который предлагал Англии и Соединённым Штатам заключить сепаратный мир для продолжения совместной войны против Советского Союза.
Поскольку эти «ошибки» нельзя уже исправить, Браун требовал привлечь к воссозданию германского военно-промышленного потенциала промышленных магнатов, которые привели Гитлера к власти. Он писал: «Только лидеры промышленности, которые всю свою жизнь были связаны с производственной машиной, знают, как заставить её работать».
В программе, намеченной Брауном, предусматривалось восстановление всей сети германских монополий. Наряду с этим он предлагал предоставить германским промышленникам американские займы, чтобы обеспечить безраздельное господство американских монополистов в экономике западных зон Германии. Для возрождения системы германских монополий под верховной опекой Уолл-стрита Браун предлагал дать германским промышленникам возможность восстановить свои связи за границей.
Не довольствуясь обеспечением монопольного положения США в Западной Германии, Браун требовал восстановления господствующего положения Германии в Европе, намереваясь использовать её в качестве опоры в борьбе против сил демократии и социализма. Именно этой цели, по его намётке, должно служить восстановление германских трестов и картелей в виде системы, все рычаги управления которой должны находиться в распоряжении банкиров Уолл-стрита.
Браун в своём «Докладе о Германии» намечал программу расширения германского экспорта вдвое по сравнению с довоенным его объёмом. Он писал, что «план Маршалла» не даст положительных результатов, пока политика по отношению к Германии не будет коренным образом пересмотрена в намеченном им направлении. По его мнению, Рур должен быть превращен в крупный филиал американских трестов,
