собой право контроля над всеми внутренними делами западных зон Германии, не говоря уже о сфере внешних сношений. Эта статья сформулирована настолько «эластично», что оккупанты могут вмешиваться решительно во все мероприятия марионеточных немецких властей. Марионеточное правительство наспех сколачиваемой «германской федеральной республики» не получает и тени реальной власти. Ему отведена роль послушного исполнителя приказов оккупационных властей. Таким образом, западногерманское государство будет управляться на деле англо-американо-французскими властями и служить объектом эксплоатации для англо-американского империализма.

В Германии опубликование оккупационного статута было встречено бурей негодования. Даже продажные немецкие политиканы из западных зон, давно состоящие на американской службе, вынуждены были на словах отмежеваться от политики оккупационного статута. Эта показная оппозиция не смогла, конечно, замазать лакейской роли тех немецких политиков, в первую очередь шумахеровцев, которые уже давно расчищают путь для закабаления западной части Германии англо-американским империализмом. Их «протесты» против оккупационного статута явились лишь манёвром, рассчитанным на обман масс.

Наконец, в Вашингтоне был завершён сговор по вопросу о судьбе тяжёлой индустрии западной части Германии. Крымские и потсдамские решения по репарационному вопросу, предусматривающие демонтаж ряда германских предприятий, не являющихся необходимыми для мирной экономики страны, и передачу их оборудования в виде репараций странам, пострадавшим от германской агрессии, были сразу же встречены в штыки американскими монополиями, в особенности теми из них, которые имели «интересы» в Германии. Эти круги провели приведённую выше статью 115 закона «об экономическом сотрудничестве», уполномочившую администратора по проведению «плана Маршалла» добиваться отмены демонтажа предприятий западногерманской тяжёлой индустрии под предлогом их использования в целях «восстановления Европы». После принятия закона «об экономическом сотрудничестве» американским конгрессом государственный департамент развил большую активность в этом направлении, причём реализация этой статьи закона была фактически передана в руки американских дельцов, являющихся совладельцами германских концернов или имеющих особые виды на тяжёлую индустрию Рура и Рейна. Уже 10 сентября 1948 г. администратор по осуществлению «плана Маршалла» Гофман на пресс-конференции, ссылаясь на упомянутую статью закона от 3 апреля, объявил о создании промышленного комитета для рассмотрения «вопроса о том, какие промышленные предприятия Западной Германии, в настоящее время намеченные к вывозу в счёт репараций, имели бы значение для программы европейского восстановления в случае, если бы они были оставлены там, где они находятся, и продолжали бы работать».

Вскоре стал известен состав этого комитета. Его председателем был назначен президент «М. А. Ханна компани» Джордж М. Хэмфри, а членами — президент «Интернейшнл Харвестер компани» Джон Л. Маккеффери, президент «Вестингауз электрик манюфэкчуринг компани» Гуилм А. Прайс, президент крупнейшей машиностроительной фирмы «Цинциннати миллинг машин компани» Фредерик В. Гейер (одновременно он является директором «Сентрал траст компани», которая была создана генералом Дауэсом, ответственным за перевод миллионов американских долларов в догитлеровскую Германию), президент «Дженерал моторс компани», входящей в финансовую «империю» Дюпонов, связанных картельными соглашениями с германским химическим трестом «И. Г» Фарбениндустри», Чарльз Е. Вильсон.

Таким образом, состав комитета Хэмфри не оставлял ни малейших сомнений в характере и направлении его действий. Пересмотр судьбы западногерманского военного арсенала был передан американским компаньонам группа, Тиссена, Шницлера и других германских монополистов, приведших Гитлера к власти и вооруживших его полчища. Одновременно дипломатия доллара, действуя на почве «плана Маршалла», заставила правительства Лондона и Парижа предоставить комитету Хэмфри полную свободу действий. 27 октября 1948 г. государственный департамент опубликовал совместное заявление Соединённых Штатов, Англии и Франции, в котором говорилось:

«Три правительства договорились о том, что необходимо пересмотреть некоторые части репарационных списков с тем, чтобы определить, в какой степени отдельные заводы, значащиеся в этих списках, могли бы лучше служить нуждам восстановления Европы, если бы они были оставлены в Германии, а не вывезены и восстановлены в другом месте».

В этом заявлении обильные ссылки на «восстановление Европы» призваны скрыть суть дела, заключающуюся в незаконном отказе западных держав от выполнения принятой ими репарационной программы, имеющей целью как раз помощь в восстановлении стран, оказавшихся жертвами гитлеровской агрессии. Срыв репарационной программы диктовался, разумеется, отнюдь не интересами «восстановления Европы», а интересами восстановления американо-германских монополий тяжёлой индустрии и обеспечения им господствующих позиций в Западной Европе.

Комитет Хэмфри посетил Германию и «изучил положение» на 381 заводе. 6 декабря 1948 г. в английском министерстве иностранных дел началось совещание комитета Хэмфри с английскими и французскими представителями по составлению перечня германских промышленных предприятий, которые должны быть исключены из списка предприятий, подлежащих демонтированию в счёт репараций. 12 января 1949 г. комитет Хэмфри представил доклад администратору Управления экономического сотрудничества, рекомендуя сохранить в Германии 148 заводов полностью и ещё десятка два предприятий частично. Всё это — предприятия тяжёлой индустрии, игравшие важную роль в вооружении гитлеровской Германии. Рекомендация комитета Хэмфри была одобрена администратором, который предложил государственному секретарю добиться согласия английского и французского правительств на сохранение этих заводов.

В результате вашингтонских соглашений было объявлено, что Соединённые Штаты, Англия и Франция договорились о резком сокращении демонтажа и вывоза промышленных предприятий из Западной Германии. Из списка демонтируемых предприятий были вычеркнуты ещё 159 заводов. В их числе — 32 металлургических, 88 металлообрабатывающих, 32 химических и 7 заводов цветных металлов. Кроме того, французское правительство приняло решение о дополнительном освобождении от демонтажа 40 заводов в своей зоне оккупации. Наряду с этим отменены существовавшие ранее ограничения в области тяжёлого и лёгкого машиностроения, производства электроаппаратуры, синтетического аммиака, точных и оптических приборов, цветных металлов, ванадия, а также ограничения производства тракторов. В нарушение Потсдамского соглашения Соединённые Штаты, Англия и Франция разрешили гитлеровским промышленникам западных зон Германии довести уровень производства до 85 тыс. т алюминия, 33 млн. шарикоподшипников, возобновить выпуск лёгких станков, некоторых видов тяжёлых станков, ванадия, хлора, аммиака, тяжёлых тракторов. Им разрешено строить суда водоизмещением до 7 200 т, закупать за границей танкеры водоизмещением до 10 700 т и общим водоизмещением до 100 тыс. т и грузовые суда до 7 200 т и общим водоизмещением до 300 тыс. т.

Представители западных держав лицемерно ссылались при этом на интересы развития немецкой мирной промышленности. Однако именно мирные отрасли находятся в Бизоний в загоне. Они лишены сырья, их душат английские и американские конкуренты. Зато быстро развёртываются отрасли промышленности, связанные с военным потенциалом.

После подписания Северо-атлантического договора официальная и официозная печать западных держав открыто заговорила о предстоящем вооружении Германии. Так, официоз французского министерства иностранных дел газета «Монд» 6 апреля писала:

«Нравится вам это или нет, но Северо-атлантический договор предусматривает в будущем вооружение Германии, и это так же верно, как то, что в каждом яйце содержится зародыш».

Это заявление раскрывает роль, отведённую германскому империализму в том заговоре против мира, который нашёл своё воплощение в Северо-атлантическом договоре.

Обособление маршаллизированных стран от остальной части континента явилось важным шагом в