Мария Клемм сначала пожила некоторое время у Ричмондов, потом гостила у других сочувствующих ей людей; но совершенно очевидно, что иногда терпение хозяев истощалось. В конце концов она нашла себе пристанище — последнее — в «Церковном приюте и лечебнице» в Балтиморе.

А тем временем, сразу после смерти По, его слава начала расти, особенно в Англии и во Франции. Он совершенно покорил Верлена и Рембо; и Малларме и Бодлер перевели на французский язык «Ворона», тем самым отдав дань уважения американскому поэту, который в некоторых отношениях стал предтечей европейского романтизма и особенно символизма и сюрреализма. Бодлер говорил, что, читая стихотворения и рассказы Эдгара А. По, он обнаруживал в них «не только темы, которые грезились мне, но и выражения их, которые находил сам и которые По обозначил за двадцать лет до меня». Реми де Гурмон заявил, что По больше принадлежит французской, нежели американской литературе. Валери сказал Андре Жиду, что «По — единственный безупречный писатель. Он никогда не ошибался».

Теннисон писал о По как «о самом оригинальном гении, которого только произвела на свет Америка», достойном стоять рядом с Катуллом и Гейне. Томас Гарди считал По «первым, кто до конца осознал возможности английского языка», и Йейтс не сомневался в том, что По был «величайшим из американских поэтов». Многим обязаны По и такие издатели научной фантастики, как Жюль Верн и Герберт Уэллс, да и Артур Конан Дойль признавал мастерство По в жанре детектива. Им восхищались Ницше и Кафка, находившие сходство печальной его судьбы и собственных душевных терзаний. Его обожали Федор Достоевский, Джозеф Конрад и Джеймс Джойс, видевшие в его творчестве зачатки современной литературы. В конце концов сирота обрел семью.