ее воспитывает, если такой умный!

– Кому, папе? – с интересом спросила Варя, и глаза ее оживленно заблестели. – Папа добрый! – и она снова уткнулась в креманку с мороженым.

– Нет, ты слышала? – прошептала Людмила, и глаза ее тоже заблестели – но уже от злости. – Готовься, Марусечка, что Егор тебе скоро тоже что-нибудь эдакое ляпнет… Папа добрый! А я, значит, фашистка, раз мороженое есть не даю, собаку не покупаю, в бассейн ходить запрещаю…

За столик сзади села компания французов – они смеялись, весело обсуждали что-то, размахивали руками.

Людмила замолчала, с отвращением оглянулась на них.

– Россия очень переменилась, – флегматично произнесла ее старшая сестра, подняв вилку. – Я пятнадцать лет тут не была. Приехала – и прямо обалдела… Ничего не узнала. Чужой город!

– Правда, теть Ларис? Совсем-совсем? – заерзала Варя. – И меня тоже не узнала?

– Варенька, детка, да тебя еще в проекте не было, когда я отсюда уезжала! – умилилась Лариса и звонко чмокнула племянницу в перепачканную шоколадом щеку.

Маруся снова рассеянно улыбнулась. Чем дальше, тем больше она думала о Егорке. Это был первый раз, когда она оставила его матери – только на этот вечер. Первый раз, когда они расстались так надолго. «Ладно уж, отдыхай, – сказала Лилия Сергеевна, когда Маруся привезла к ней внука. – И, пожалуйста, не беспокойся – я прекрасно со всем справлюсь!»

Но Маруся не могла не беспокоиться. «Я же не сказала ей, что Егор не любит простой кефир, ему надо сделать сладкий… Но не слишком! А привезла ли я запасные ползунки? Нет! – испугалась она. – Или все- таки привезла?..»

В этот момент появился Богдан. Синие глаза, испанская бородка, рваные джинсы, клетчатая ковбойка нараспашку… Выглядел он довольно мрачно – плюхнулся на свободный стул и сразу же заказал официантке стакан водки. Та, трепеща, немедленно отправилась исполнять его приказание – ни рваная рубашка, ни ковбойка ее не смутили. Богдан был их клиентом…

– Папуля! – обрадовалась Варя. – А теть Лариса прямо о-бал-де-ла, когда в Москву приехала… Она даже меня не узнала!

– Вообще, у нас шампанское, – сдержанно заметила Людмила. – И ты же знаешь, я ненавижу, когда вот ты с таким лицом, в таком виде… У меня сегодня день рождения, между прочим.

– Поздравляю, – буркнул тот, не обращая ни на кого внимания, и залпом опрокинул в себя стакан водки, только что поднесенной официанткой.

– Богдан, а почему ты заказал столик на первом этаже, а не на втором? – нервно спросила Людмила, теребя в руках салфетку.

– Папуля, а собачку ты мне купишь наконец? – со взрослыми интонациями протянула Варя. – А, па-ап?

Сестра Лариса вздохнула сокрушенно:

– Да, Богдан, почему вы не кабинет заказали? Между прочим, у Людочки все-таки праздник…

– Па-ап, ну что ты молчишь? Я тебя спрашиваю – ты купишь мне собаку или нет? – строго, с надрывными материными интонациями поинтересовалась Варвара, уронив солонку. – Да или нет? Ты мне прямо скажи!

– Сразу бы намекнули, чтобы я в гостинице остановилась, а не у вас… – забубнила Лариса.

– Ты что, оглох? – с раздражением воскликнула Людмила. – Я, между прочим, хочу знать, почему ты…

Но она не успела договорить фразу.

– Господи, как вы меня все допекли! – с тоской произнес Богдан, глядя в потолок, точно собираясь завыть на блестящую хрусталем люстру. – Сил моих нет…

Он бросил на стол купюру и твердым шагом вышел из зала.

– Теть Ларис, а как это – «в проекте»? – с любопытством спросила Варя, словно ничего особенного не произошло. – А, как это?

Людмила снова уставилась на скатерть широко открытыми глазами.

– Люда, что ты? – коснулась ее локтя Маруся. – Все в порядке. Наверное, он просто устал… Не в духе.

– Козел он, вот кто, – мрачно произнесла Людмила.

– Если папочка козел, то ты, мамочка, коза. А я тогда кто? – принялась серьезно рассуждать Варя. – А я тогда получаюсь козочка! Но вот кто у нас в семье теть Лариса, я просто ума не приложу… Теть Ларис, давай ты будешь коровкой, а?..

– Мне пора, – сказала Маруся, глядя на часы. – Я Егорку с мамой оставила!

– Ладно, мы тоже пойдем, – вздохнула Людмила.

Возле входа стояла машина Людмилы – хорошенькая малолитражка золотистого цвета.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо… На метро быстрей получится! – покачала головой Маруся. – Мне по прямой, без пересадок.

– Ну да, сейчас же сплошные пробки… – усмехнулась Людмила. – Ладно, пока, подруга. Хотелось повидаться в кои-то веки, а этот хрен все испортил.

– Если папа хрен, то ты, мама, горчица. А я тогда кто получаюсь? А я буду кетчупом. Нет, я буду – васаби. Ма-ам, помнишь, мы в японском ресторане эту… всякую дрянь ели с васабей? Нет, с васабью… Ма- ам, а как правильно?

Лариса с трудом втиснулась на переднее сиденье.

– До встречи, – Людмила поцеловала Марусю. – Ты очень изменилась, знаешь?

– Разве?

– Да. Сидела с таким отсутствующим видом, о чем-то думала… Хотя понимаю, нелегко тебе!

…На самом деле Марусе было очень легко. Она ворвалась к матери, сразу же бросилась к Егорке – тот сидел на диване, сосредоточенно мусоля во рту сушку, и смотрел рекламу по телевизору.

– Золото мое… Принц! Самый любимый! – принялась тормошить его Маруся. – Мама, он не плакал? Он кефир пил?

– Он прекрасно себя вел! – с гордостью произнесла Лилия Сергеевна. – Ты знаешь, я тут, на досуге, составила ему гороскоп, и такие удивительные вещи открылись! Вот послушай… – Она нацепила на нос очки и включила ноутбук.

– Мама, я тебя умоляю! – закричала Маруся негодующе.

Она не хотела ничего знать – хотя, по выражению лица Лилии Сергеевны, перспективы у Егорки были самые радужные.

– Планированием семьи ты не занималась, а теперь даже не хочешь Егорушкину жизнь спланировать! – обиделась она.

– Ты о чем? Мама, я же тебе тысячу раз говорила, что не верю во все это! – жалобно произнесла Маруся. – И в то, что рождение детей можно как-то спланировать – тоже не верю!

– А если бы верила, то родила бы в браке! И все были бы счастливы!

– Нет, – покачала Маруся головой. – Ты знаешь, мама, я ни на минуту, ни на секунду не жалею о том, что родила Егорку. Да, я совершенно не планировала это, я была легкомысленна, но и слава богу – иначе у меня не было бы теперь моего мальчика! – Она укусила сына за пятку, и тот, хохоча, принялся отбрыкиваться. – Вот если спросить у тех женщин, которые тоже не собирались заводить ребенка, а он, этот ребенок, все-таки появился на свет, жалеют ли они о чем-то? Так вот, я больше чем уверена, они все скажут: нет.

– Вообще, ты права, – задумчиво зевнула Лилия Сергеевна. – За нас решают звезды – когда рожать, а когда нет…

– Мама, ты сама себе противоречишь! – засмеялась Маруся. – То говоришь – надо планировать, то – звезды сами за нас все решат…

Маруся одела Егора, и они отправились домой.

Она не подозревала, что с этой ночи в их коммунальной квартире начнут происходить некие события.