возлагались на Императорскую германскую Дунайскую полуфлотилию (вооруженные колесные пароходы «Sava» и «Mariza»).

Для обеспечения интересов германского морского командования на востоке при штабе Макензена состоял морской штаб-офицер в качестве полномочного представителя.

Кроме того, в Бухаресте германский Морской генеральный штаб имел подразделение для разработки специальных задач, связанных с подготовкой ведения войны в Черном и Эгейском морях.

Деятельность Дунайской флотилии в 1917 году с военной точки зрения следует рассматривать в первую очередь, как обеспечение овладения в высшей степени важным в хозяйственном отношении районом и использования оккупированной области. Способ, по которому для этой цели применялись речные корабли, доказывает, что и в речной войне применено понятие «fleet in being»[59] и его эффект.

Тот факт, что флотилия полностью и успешно выполнила свои хозяйственно-политические задачи, не упуская из вида основных военных задач, указали Дунайской флотилии тот новый путь, по которому в следующем году она действовала в Черном море и на русских реках.

Новый год начался с мирных переговоров с Россией и перемирием с Румынией. Казалось, что перемирие может быстро закончиться заключением мира с Румынией, поэтому можно было думать, что Дунайская флотилия завершила военные действия, и можно было уже приступать к ее частичному разоружению и переходу к службе мирного времени. Но до заключения всеобщего мира нечего было и думать об ослаблении сил на Дунае, а в последствии обстоятельства очень быстро подтвердили необходимость постоянной готовности речных сил.

12 января 1918 года в Браилове собралась комиссия по перемирию в Черном море под председательством германского вице-адмирала Гопмана. Противную сторону представляли румынский адмирал Балеску, шесть румынских и пять русских офицеров. Но уже 14 января обстоятельства показали несостоятельность комиссии, потому что представители противников не обладали достаточными полномочиями и не проявили никакой склонности к мирному соглашению по восстановлению торгового судоходства и торговых связей на Черном море.

Между тем, 5 января на Дунае прекратилось торговое судоходство. Речной минный отряд вследствие появления плавучего льда должен был перейти для зимовки в Мачин, где его прикрывали от внезапных воздушных атак зенитные батареи. Для защиты от нападений с реки (после освобождения ее ото льда на участке ниже Браилова) приготовили дрейфующие мины.

По ту сторону Серета уже во второй половине января появились признаки, указывающие на хаотическое состояние войск противника. Между частями русской и румынской армии дело доходило до явного разрыва, причем румынам приходилось силой удерживать уставшие от войны русские части. 20 января на виду занимавших Браилов австро-венгерских войск произошло кровавое столкновение между бывшими союзниками. После подхода к румынам подкрепления русские войска отказались от попытки пробить себе путь на родину. Одна войсковая часть (до 4000 человек) решила сдаться войскам центральных держав и под звуки оркестра вступила в Браилов.

На фронте в Добрудже русские также бросили свои позиции, в большинстве случаев почти без боев. Большое количество австрийских военнопленных уже в январе перешло фронт, возвратившись на родину.

Под впечатлением этих событий Дунайская флотилия еще в феврале была привлечена к решению экономических задач. Независимо от этого капитан 3 ранга Цвирковский, командир монитора «Temes», получил назначение в качестве представителя Центрального транспортного управления для регулирования судоходства на нижнем Дунае и в Черном море.

Когда мирные переговоры с Румынией, начатые тотчас же после заключения Брест-Литовского мирного договора, стали приобретать неблагоприятный характер, немедленно были приняты меры, чтобы в случае надобности добиться необходимого решения с помощью оружия. Все корабли Дунайской флотилии, находившиеся на зимовке, перевели на положение 24-часовой готовности к походу на фронт. Как только в конце февраля исчезла угроза от плавучего льда, все исправные корабли перешли в Браилов[60].

2 марта, в день окончания срока перемирия с Румынией, все корабли Дунайской флотилии собрались в Браилове. Уже 3 марта, в первый день атаки, Дунайская флотилия должна была участвовать в нападении на Галац, подавляя неприятельские батареи на Серете. После захвата этой важной гавани Румынии и вытраливания минных заграждений австро-венгерские речные силы снова стали выполнять задачи обеспечения упирающегося в побережье фланга сухопутных войск. Наконец-то, казалось, стали сбываться давно ожидаемые возможности померяться силами в бою с речной флотилией противника.

Но румыны 5 марта уступили. Перемирие было возобновлено, и переход к мирному положению постепенно стал входить в свои права. Со стороны Австро-Венгрии в Бухарест отправился в качестве морского эксперта капитан 3 ранга Олаф Вульф, который уже участвовал в той же роли при заключении Брест-Литовского мира.

На Дунайскую флотилию сначала легла задача как можно быстрее очистить все воды Дуная ниже Браилова от мин — для скорейшего восстановления судоходства в нижнем Дунае, а затем участвовать своими тральщиками в очистке от мин и Черного моря. Командование Дунайской флотилией вечером 8 марта известило по радио коменданта крепости Галац, что речной минный отряд на следующее утро приступит к уборке своих заграждений у острова Хичиул. На рассвете 9 марта из гавани вышли «Una» и «Lelek» и два тральщика «Baja» и «Bacska» под командой капитан-лейтенанта Рудмана; их вел лоцманский катер. Так как из Галаца не поступило никакого ответа, то сначала на остров в виде парламентера был выслан офицер. Румыны сообщили ему, что комендант крепости не только не будет препятствовать тралению, но что они имеют приказание оказать всяческое содействие этому делу. Работа продвигалась быстро, хотя многих мин недоставало: они, по предположениям, были взорваны льдом во время ледохода. Как и предполагалось, румыны, кроме обычных мин, выставили у устья Серета еще и инженерные мины, которые стояли также и у Галаца и у Рени. Кроме того, и русские при отступлении в 1916 году выставили ряд контактных мин, о которых румыны ничего не знали. Поэтому для обеспечения безопасности судоходства следовало протралить все течение Дуная до Исакчи.

С 13 марта речной минный отряд сопровождал монитор «Koros», а сторожевые корабли обеспечивали его сообщение с Браиловым и обозначали ему пределы судоходного фарватера. Мины на проводах были обезврежены румынами, которые приняли участие в их уборке своим флотом.

Так как румыны обязались предоставить точные данные, обеспечивающие быстрейшую очистку фарватеров, то по нескольку раз приходилось проводить повторные заседания с румынскими офицерами для обсуждения этих вопросов. Во время разведывательного похода до Исакчи на сторожевом корабле «Compo», в котором участвовал также и командующий Дунайской флотилией, был осмотрен весь наличный судовой состав на указанном участке, причем установлено, что большая часть коммерческих судов русские увели в Черное море.

Участие Дунайской флотилии в решении экономических задач повлекло за собой выделение ряда офицеров флотилии для работы на Черном море и в состав комиссии по проведению перемирия, которая впоследствии, в связи с окончанием ряда военных переговоров, превратилась в Навигационно-техническую комиссию Черного моря. Кроме того, много морских офицеров резерва было послано в черноморские гавани в качестве капитанов торговых кораблей.

17 марта речной минный отряд, несмотря на продолжительную плохую погоду, после упорной работы очистил Дунай до Сулинского гирла и, таким образом, обеспечил судоходство на всей огромной длине этой реки.

Немедленно началось вооружение кораблей для дивизиона тральщиков Черного моря. 19 марта