пребывания штаба в г. Одесса.

Для обороны побережья в обе стороны от Одессы было образовано “Управление Одесским округом морской обороны”…»

Союзные войска считали, что кроме выполнения экономических задач, они являются также и освободителями украинского народа от большевистского ига. Но на самом деле население Украины и после ее оккупации в большей части его было настроено коммунистически. Гражданское население рассматривало реквизиции «освободителей» скорее как зло, и только «делало хорошую мину при плохой игре».

Кроме союзных войск центральных держав, были образованы также и украинские части, которые имели, однако, очень слабую дисциплину. Фактически страна была неспокойна, и в ней ежедневно происходили нападения на различные посты и слабо охраняемые железнодорожные станции.

Охрану с моря несли германо-турецкие морские силы. Части австро-венгерского флота, пригодные для использования в открытом море, находились в Адриатическом море и ввиду большого расстояния от него до Черного моря и необходимости пробиваться через превосходные силы противника, попасть в Черное море не могли. Специальная докладная записка о посылке по крайней мере одной из дивизий линейных кораблей в Черное море, поданная командующим австро-венгерским флотом адмиралом Кейлем в начале войны, не соответствовала взглядам ставшего во главе морского управления Австро-Венгрии адмирала Гаусса.

Но так как южная часть России пересекается мощными, большей частью, судоходными реками, которые являются основными путями вывоза всех продуктов, то возникала мысль прикрывать эти сообщения кораблями Дунайской флотилии.

Последним ставилась задача удерживать в подчинении местное население, подавлять всякие попытки помешать перевозкам, обеспечивать от нападений пристани и береговые склады.

В соответствии с этим, из состава флотилии выделили отряд, которому и поручили обеспечить сообщения по русским рекам, что облегчалось тем обстоятельством, что на нижнем Дунае господствовало мирное положение.

Мысль проникнуть в Черное море с мониторами уже давно гнездилась в головах офицеров Дунайской флотилии[67]. Когда было получено приказание о походе в Черное море, то его все встретили с большим подъемом. 1 апреля был сформирован отряд Вульфа — мониторы «Bosna», «Bodrog», «Koros», «Szamos», сторожевые катера «Barsch» и «Wels», а также буксир «Odessa» с угольной и нефтяной баржами.

Отряду были поставлены задачи: дойти до Одессы, а оттуда двинуться по речным системам Днепра и Буга. Это задание требовало определенной подготовки, потому что речные корабли впервые должны были совершить переход через море. Мореходность речных военных кораблей особенно понижалась вследствие их малой осадки и незначительной высоты надводного борта.

С помощью судостроительных заводов и вновь оборудованной плавучей мастерской немедленно приступили к производству соответствующих работ. Они, главным образом, заключались в закреплении всего инвентаря по-походному (в первую очередь — боезапаса), в установке компасов и различных технических устройств в машинах, которые обеспечивали бы работу последних при плавании по соленой воде.

9 апреля командующий Дунайской флотилией контр-адмирал Викерхаузер на «Compo» прибыл в Сулин для осмотра отряда.

С парохода «Carolus», который незадолго до этого возил членов «Натеко» в Одессу, предупредили, что он видел у Аккермана много плавающих мин, поэтому ночное плавание не рекомендуется.

На основании сведений, полученных от осведомленных лиц, вследствие обмеления Днепровского лимана нельзя было рассчитывать зайти в Аккерман для использования его в качестве промежуточной базы, следовательно, переход в Одессу надлежало по возможности провести в течение светлого времени суток.

С целью сокращения пути для производства пробного плавания в составе соединения, 10 апреля в 9 ч все корабли отряда вышли из Сулина и пошли сначала по Старо-Стамбульскому гирлу в Очаковское гирло Килийской дельты, где было решено выждать благоприятную погоду для перехода морем.

Пробный выход выявил целый ряд недостатков. Пароходы с буксирами могли держать лишь ограниченную скорость. Легкая дымка покрывала горизонт и единственный лоцман, находившийся на «Bosna», полностью потерял ориентировку.

Командующий Дунайской флотилией выслал навстречу медленно идущему длинной кильватерной колонной отряду корабль для проводки в Старо-Стамбульское устье. Дух команд, несмотря на мало удачные обстоятельства пробного выхода, нисколько не упал.

При походе по Старо-Стамбульскому гирлу не произошло ничего особенного. В Вилково (Wilkow) увидели первый румынский монитор, а в Очаковском гирле видели еще два. До обеда отряд ошвартовался недалеко от выхода из Очаковского гирла, где командование обменялось установленными визитами с румынским монитором «Mihael Kogalniceanu»[68].

11 апреля с утра держался такой густой туман, что не оставалось ничего иного, как выжидать более благоприятной для выхода погоды. Время ожидания использовалось для более обстоятельного изучения фарватеров и окружающей местности. К вечеру сторожевой катер «Wels» был выслан в устье в качестве метеорологического поста с задачей сообщать элементы погоды. После полученного от него сообщения «ветер 2–3 балла, слабое волнение, ясный горизонт», отряд в 6 ч двинулся из устья Дуная. Корабли шли в строю в следующей последовательности: сторожевые катера «Barsch» и «Wels» с поставленными тралами, затем группа мониторов «Bosna» и «Koros», пароход «Bessarabec» с нефтяной баржей, пароход «Odessa» с угольной баржей и в арьергарде — вторая группа мониторов — «Bodrog» и «Szamos». Сначала пришлось выйти мористее, чтобы обойти бесчисленное количество рыбачьих сетей и вешек, а затем отряд лег на курс близкий к норду, чтобы идти в Одессу вдоль берега. Ветер не превышал силы 3 баллов, хотя на ветре было видно крупное густое дождевое облако, которое угрожало шквалами с дождем. Море было почти спокойно, и все корабли держались отлично.

Так как «Odessa» с угольной баржей давал очень малый ход, то «Bodrog» взял их на буксир. Отряд, идя в 2―3 милях от побережья и вдоль него, около 13 ч 30 мин подошел на траверз Днестровского лимана. К этому времени ветер спал и при ярком солнце наступил полный штиль. Ввиду того, что тралы на мелководье часто рвались, их убрали. Так как не было никакой опасности ни от мин, ни от кораблей противника, то «Bosna» вышел вперед отряда, чтобы выбрать в Одессе места для швартовки и указать их по приходе остальным кораблям отряда.

Схема наружного вида монитора «Koros». 1917―1918 годы

В 19 ч последний из кораблей отряда ошвартовался в Карантинной гавани Одессы, защищенной от ветра и волнения. Сначала флотилия должна была оставаться в этом городе до конца разоружения его сравнительно беспокойного населения.

13 апреля была получена поздравительная телеграмма от командующего Дунайской флотилией.

19 апреля монитор «Szamos» в сопровождении группы сторожевых катеров вышел вверх по Днепру, где ему было приказано нести службу стационера в Херсоне. На пути туда кораблям пришлось преодолевать 4-балльный ветер и соответствующее волнение, несмотря на это корабли прибыли к месту назначения в указанный срок.

Поступившие сведения о беспорядках в Николаеве вынудили председателя «Натеко» отправить один монитор и в этот порт. «Koros» 21 апреля на рассвете вышел туда и прибыл в Николаев без всяких происшествий, где стал нести службу стационера. Группа сторожевых кораблей в тот же день вернулась из Херсона в Одессу. На пути туда и обратно она шла с тралами, но мин не обнаружила. 24 апреля «Koros» прикрывал разведку форта «Константин» в Николаеве австро-венгерским 27-м егерским батальоном, командир которого предполагал, что большевики спрятали там оружие.

Буксиры «Bessarabec» и «Odessa» были отданы для перевозок из Одессы в Сулин. 26 апреля сторожевые корабли вышли в разведку в Днестровский лиман.