псевдоправительство Кузинен,[113] и когда финский народ отказался от какой-либо связи с этим правительством, дело дошло до ультиматума Финляндии и в конце ноября 1939 г. до вступления в Финляндию Красной армии. При заключении в марте финско-советского мира Финляндии пришлось уступить часть своих юго-восточных провинций, которые немедленно пали жертвой большевизации.
3. Несколько месяцев спустя, т.е. в июле 1940 г., Советский Союз предпринял акцию против балтийских государств. Согласно первому московскому договору, Литва принадлежала сфере германских интересов. По желанию Советского Союза германское правительство во втором договоре отказалось от своих интересов в преобладающей части этой страны в пользу Советского Союза, делая это, скрепя сердце, ради сохранения мира. Лишь полоса этой области оставалась еще в сфере германских интересов. После ультиматума от 15 июня вся Литва, т.е. также и остававшаяся в сфере германских интересов часть ее, без всякого предупреждения германскому правительству была занята Советским Союзом, так что с тех пор СССР оказался непосредственно у всей восточной границы Восточной Пруссии. При последовавших позднее переговорах об этом с Германией, германское правительство после затруднительных переговоров все еще стремилось к дружелюбному урегулированию вопроса и предоставило эту часть Литвы Советскому Союзу.
Вскоре после этого подобным же образом, путем злонамеренного использования пактов о взаимопомощи, заключенных с этими государствами, произошла военная оккупация Латвии и Эстонии. Весь Балтийский край – в противоречие определенным заверениям Москвы – подвергся большевизации и несколько недель спустя после оккупации был просто захвачен советским правительством. Одновременно с этой аннексией на всем северном секторе советских позиций против Европы имело место сильное сосредоточение Красной армии.
Приходится лишь вскользь упомянуть о том, что экономические соглашения Германии с этими государствами, которые по соглашению с Москвой не должны были быть изменены, были односторонне нарушены советским правительством.
4. В договорах с Москвой при разграничении интересов в бывшем польском государстве было определенно указано, что за этими границами не должна вестись никакая политическая агитация, но деятельность оккупационных властей обеих сторон должна быть ограничена работой, исключительно направленной на мирное строительство в этих областях. У германского правительства имеются неоспоримые доказательства того, что вопреки этому соглашению Советский Союз уже вскоре после оккупации этих областей не только разрешал антигерманскую агитацию в польском Генерал- губернаторстве, но и поддерживал ее наряду с большевистской пропагандой в Генерал-губернаторстве. Также и в этих областях немедленно после их оккупации были созданы сильные советские гарнизоны.
5. Еще в то время, когда германская армия на западе вела борьбу против Франции и Англии, последовала советская акция против Балкан. Несмотря на то, что советское правительство во время московских переговоров заявило, что оно со своей стороны никогда не проявит инициативу для разрешения бессарабского вопроса, германское правительство 24 июня 1940 г. получило от советского правительства сообщение, что оно решило силой решить бессарабский вопрос. Одновременно сообщалось, что советские требования простираются также и на Буковину, т.е. на область, которая принадлежала прежней Австрийской короне, никогда не принадлежала России, и о которой в Москве в свое время вообще не говорилось. Германский посол в Москве заявил советскому правительству, что это решение явилось для германского правительства совершенно неожиданным и должно привести к тяжелому нарушению германских экономических интересов в Румынии, а также и к нарушению течения жизни тамошних крупных германских поселений и всей группы германской национальности в Буковине. Г. Молотов на это ответил, что обстоятельство это имеет срочный характер, и что Советский Союз в течение 24-х часов ожидает ответа германского правительства на этот вопрос. Несмотря на такое грубое выступление против Румынии, германское правительство и на этот раз ради сохранения мира и своей дружбы с Советским Союзом поступило в интересах последнего. Оно дало румынскому правительству, обратившемуся к Германии за помощью, совет уступить и предоставить Бессарабию и Сев[ерную] Буковину Советской России. С положительным ответом румынского правительства советскому правительству была передана Германией просьба румынского правительства предоставить ему достаточно времени для эвакуации этих крупных областей и для обеспечения жизни и имущества местных жителей. Советское правительство снова поставило Румынии ультиматум и до истечения срока последнего, а именно 28 июня, начало оккупацию некоторых частей Буковины и непосредственно за этим всей Бессарабии вплоть до Дуная. Эти области были также немедленно присоединены к Советскому Союзу, подверглись большевизации и были тем фактически разорены.
Оккупацией и большевизацией всей сферы интересов, предоставленной германским правительством в Москве Советскому Союзу, советское правительство ясно и недвусмысленно действовало в противоречии с московскими соглашениями. Несмотря на это, германское правительство даже и тогда придерживалось своей лояльной позиции по отношению к СССР. Оно держалось совершенно в стороне от финляндской войны и от балтийского вопроса; в бессарабском вопросе оно поддерживало позицию советского правительства против румынской точки зрения и примирилось, хотя и скрепя сердце, с положением, созданным советским правительством. Сверх этого, для того, чтобы заранее исключить возможность столкновения между обоими государствами, оно произвело в широком масштабе выселение всех немцев из областей, занятых СССР, обратно в Германию. По мнению германского правительства, трудно найти лучшее доказательство его желания достигнуть мирного сожительства с СССР.
С проникновением СССР на Балканы поднялись территориальные вопросы в этой области. Румыния и Венгрия летом 1940 года обратились к Германии для разрешения своих спорных территориальных вопросов после того, как эти разногласия, разжигаемые английскими агентами, привели в конце августа к острому кризису. Предстояла[114] непосредственная опасность войны между Румынией и Венгрией. Германия, к которой Венгрия и Румыния неоднократно обращались за посредничеством в их споре, в стремлении сохранить мир на Балканах пригласила вместе с Италией оба государства на конференцию в Вену, и там по их просьбе 30 августа 1940 г. последовало решение Венского третейского суда. Последним была проведена венгеро-румынская граница, и, дабы дать румынскому правительству возможность оправдать перед своим народом принесенные территориальные жертвы и исключить возможность всяких споров в этой области на будущее время, Германия и Италия взяли на себя гарантию оставшегося румынского государства.
Так как советские требования в этой области были удовлетворены, такая гарантия никак не могла быть направлена против СССР. Несмотря на это, Советский Союз предъявил свои возражения и указал в противоречие своим прежним заявлениям, по которым приобретение Бессарабии и Сев[ерной] Буковины удовлетворяло его требования на Балканах, на дальнейшие свои интересы в балканских вопросах, которые он определит в будущем с большими подробностями.
С этого момента направленная против Германии политика Советской России сказывается все яснее. Германское правительство получает все более конкретные сведения о том, что уже долгое время тянувшиеся переговоры английского посла Криппса в Москве развиваются благоприятным образом. Одновременно германское правительство получило документальные доказательства об интенсивных военных приготовлениях Советского Союза во всех отраслях. Эти доказательства были, между прочим, подтверждены недавно найденным в Белграде докладом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 г., в котором, между прочим, говорится буквально: „По заявлениям из советских кругов, вооружение воздушного флота, танков и артиллерии на основании опыта настоящей войны идет полным ходом и будет в основном закончено к августу 1941 года. Это, по всей вероятности, крайний срок, до которого нельзя ожидать крупных перемен в советской внешней политике“.
Несмотря на недоброжелательную позицию Советского Союза в балканском вопросе, Германия делает новое усилие для соглашения с СССР – министр иностранных дел Германии в письме к г. Сталину всесторонне излагает политику германского правительства со времени московских переговоров. В этом письме особенно отмечалось следующее: при заключении Пакта трех держав между Германией, Италией и Японией было заявлено единогласно о том, что этот пакт никоим образом не направлен против Советского Союза, но что дружественные отношения трех держав и их договоры с СССР остаются совершенно
