недвусмысленную картину этих обширных советских интриг. Общая картина неоспоримо доказывает, что из Советской России в широких[107] размерах велась противозаконная работа разложения, саботажа, террора и шпионажа по подготовке к войне в политическом, военном и экономическом отношениях.
Что касается советской работы по разложению, которая велась в Европе помимо Германии, она простиралась почти на все дружественные с Германией или оккупированные ею государства Европы. Так, например, в Румынии Германия в летучках,[108] доставленных коммунистическими пропагандистами из России, выставлялась ответственной за все затруднения с целью вызова антигерманского настроения. То же самое проявлялось с лета 1940 г. и в Югославии.
Листовки, распространяемые там, призывали к протесту против соглашения правительства Цветковича с империалистическими правительствами в Берлине и Риме. На собрании членов коммунистической партии в Аграме вся юго-восточная часть Европы – от Словакии до Болгарии – была провозглашена русским протекторатом, каким она стала бы после военного ослабления Германии, на которое они рассчитывали. В белградском полпредстве в руки германских войск попали документальные доказательства того, что эта пропаганда была советско-русского происхождения. В то время, как коммунистическая пропаганда в Югославии пыталась пользоваться националистическими лозунгами, она действовала в Венгрии главным образом среди русинского населения, которому она сулила предстоящее освобождение через[109] Советскую Россию. Особенно оживленной была антигерманская пропаганда в Словакии, где открыто проповедовалось присоединение к Советской России.
В Финляндии действовал известный „Союз мира и дружбы с Советским Союзом“, пытавшийся во взаимодействии с радио Петроской[110] внести разложение в эту страну, и при этом работал в определенно антигерманском духе.
Во Франции, Бельгии и Голландии велась травля против германских оккупационных властей. Подобная же травля с национальной и панславистской окраской велась и в Генерал- губернаторстве. Как только Греция была занята германскими и итальянскими войсками, советская пропаганда и там принялась за свое дело. Общая картина указывает на систематическую кампанию, которая велась Советским Союзом во всех государствах, направленную против стремления Германии установить прочный порядок в Европе.
Наряду с этим ведется прямая пропагандная[111] контракция против мероприятий германской политики с указанием антирусского характера этих мероприятий и со стремлением привлечь различные страны на сторону Советской России против Германии. В Болгарии шла агитация против вступления ее в Пакт трех держав и за заключение пакта о гарантии с Советской Россией. В Румынии, путем инфильтрации в Железную гвардию и злонамеренного использования ее вождей, между прочим, румына Гроза, был инсценирован путч 23 января 1941 г., подстрекателями которого являлись большевистские агенты Москвы. Германское правительство имеет тому неоспоримые доказательства.
Что касается Югославии, то у германского правительства имеются письменные доказательства того, что югославский делегат Георгевич еще в мае 1940 г. в Москве из разговора с г. Молотовым убедился, что там смотрят на Германию как на „завтрашнего сильного врага“. Еще недвусмысленнее была позиция Советской России по отношению к выраженным представителями сербской армии пожеланиям поставки для нее оружия. В ноябре 1940 г. начальник Генерального штаба советской армии заявил югославскому военному атташе: „Мы дадим все вами затребованное и даже немедленно“. Цены и сроки платежей были предоставлены белградскому правительству, и было поставлено только одно условие: сохранение тайны по отношению к Германии. Когда позднее правительство Цветковича сблизилось с державами Оси, в Москве стали замедлять поставку оружия, о чем было коротко и ясно заявлено югославскому военному атташе в советском военном министерстве. Инсценировка белградского путча 27 марта с.г. была кульминационным пунктом этой конспиративной деятельности сербских заговорщиков и англо-русских агентов против Германии. Сербский главарь этого путча, лидер „Черной Руки“ г. Симич, еще сегодня находится в Москве и еще теперь – в тесном сотрудничестве с советскими пропагандистскими инстанциями – ведет оживленную деятельность против Германии.
Все вышеупомянутые указания[112] являются лишь небольшим отрывком из обширнейшей пропагандистской деятельности СССР в Европе против Германии. Поэтому для того, чтобы дать внешнему миру общий обзор деятельности советских инстанций в этом направлении с самого заключения германо-русских договоров и дать ему возможность вынести свое суждение, германское правительство должно установить:
При заключении договоров с Германией советское правительство неоднократно делало недвусмысленные заявления о том, что оно не имеет намерения ни прямо, ни косвенно вмешиваться во внутренние дела Германии. При заключении дружественного пакта оно в торжественной форме заявило о своем желании сотрудничать с Германией, чтобы в интересах всех народов положить конец настоящей войне, возникшей между Германией с одной стороны и Англией и Францией с другой, и достигнуть этой цели как можно скорее. Эти советские соглашения и заявления в свете вышеупомянутых фактов, становившихся с течением войны все более ясными, оказались сознательным введением в заблуждение и обманом. Даже все преимущества, достигнутые лишь вследствие германской дружественной политики, не могли побудить советское правительство занять лояльную позицию по отношению к Германии. Наоборот, германскому правительству пришлось убедиться в том, что тезис Ленина, как он еще раз был явно выражен в „Указаниях коммунистической партии в Словакии“ от октября 1939 г., по которому „с некоторыми другими государствами могут быть заключены пакты, служащие интересам советского правительства и обезвреживанию противника“, оставался в силе и при заключении пактов 1939 г. Заключение этих пактов дружбы было, таким образом, для советского правительства лишь тактическим маневром. Настоящей их целью было достигнуть выгодных для России соглашений и одновременно подготовить дальнейшие выступления Советского Союза для усиления власти. Руководящей мыслью оставалось ослабление небольшевистских государств с тем, чтобы легче разложить их и быть в состоянии в надлежащее время вызвать их падение. С грубой ясностью это выражено следующими словами в советском документе, найденном в местном полпредстве при занятии Белграда: „СССР будет реагировать лишь в надлежащий момент. Державы Оси еще дальше разбросали свои военные силы, и поэтому СССР внезапно ударит по Германии“. Советское правительство в Москве не последовало голосу русского народа, желавшего жить в мире и дружбе с германским народом, но продолжало старую большевистскую политику двуличия и тем взяло на себя тяжелую ответственность.
Если пропагандистская работа разложения, которая велась Советским Союзом в Германии и в остальной Европе, не оставляет сомнений в его позиции по отношению к Германии, то позиция советского правительства по отношению к Германии в области внешнеполитической и военной со времени заключения германо-советских договоров говорит еще более красноречиво. В Москве при разграничении сфер интересов советское правительство заявило министру иностранных дел Германии, что оно, за исключением находившихся в то время в состоянии разложения областей бывшего польского государства, не имеет намерения ни оккупировать государства, находящиеся в сферах его интересов, ни большевизировать, ни присоединять их. На деле же, как показал дальнейший ход событий, политика Советского Союза была всецело направлена на одну лишь цель, а именно – распространение военной власти Москвы на пространство, находящееся между Ледовитым океаном и Черным морем, продвижение на запад везде, где это окажется возможным, и дальнейшее насаждение большевизма в Европе.
В развитии этой политики можно отметить следующие этапы:
1. Введением к этой акции явилось заключение так называемых пактов взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой в октябре и ноябре 1939 г. и установление военных опорных пунктов в этих странах.
2. Следующий советский шахматный ход был направлен против Финляндии. Когда советские требования, принятие которых нарушило бы суверенитет свободного финского государства, были отклонены финским правительством, советское правительство образовало коммунистическое
