заявления по этому поводу — легендирование испытаний баллистической ракеты?
Чтобы ответить на этот второй вопрос, взглянем, чем располагает Пхеньян в плане ракетной техники.
Первоосновой ракетной программы КНДР, как и большинства дружественных СССР стран, стали мобильные оперативно-тактические ракеты Р-17, широко известные в мире под названием «Скад» (точнее, Scud-B). Северокорейцы освоили их серийное производство, а впоследствии модернизировали, доведя дальность до 500 км за счет увеличения длины баков и продолжительности работы двигателя. С 1987 г. КНДР стала эти ракеты экспортировать.
В 1993 г. КНДР испытала ракету «Нодон» (Nodong — «Труд»), дальность которой, по некоторым данным, может достигать 1000–1300 км (хотя в первом испытательном пуске она пролетела всего 500 км). Предполагается, что «Нодон» тоже может стать (или уже стал) экспортным товаром. В частности, объявленные характеристики новой пакистанской ракеты «Гаури» (Ghauri) с дальностью полета до 1600 км и боевой частью массой 700 кг соответствуют параметрам «Нодона».
Следующим шагом должны были стать ракеты средней дальности «Тэпходон-1» (Taep'odong; 1500– 2000 км) и МБР «Тэпходон-2». Эти наименования условны — они даны зарубежными наблюдателями по названию района, связанного с ракетной программой КНДР. Спутниковая съемка северокорейской стартовой площадки показывает весьма примитивные пусковые сооружения и средства обслуживания.
Анализ снимка стартующей «космической» ракеты, опубликованного северокорейским информационным агентством ЦТАК, позволил американскому эксперту Дж. Пайку предположить, что:
1. изображение ракеты «наложено» на изображение местности (цветовой анализ показывает кусочно-прямоугольную рамку вокруг изображения ракеты и выхлопа);
2. изображение сжато по горизонтали примерно на 1/4, в результате чего ракета выглядит неестественно тонкой. Если растянуть картинку от исходного размера 301х397 точек до квадратной (397х397), то конфигурация ракеты совпадет с реконструкциями «Тэпходон-1», выполненными Национальным центром анализа разведывательной информации США и Федерацией американских ученых.
По версии некоторых специалистов, северокорейцы вполне могли осуществить запуск носителя, имеющего третью ступень с РДТТ. Но реально ли такой ракетой вывести на орбиту спутник?
Предположив, что ракета, стартовавшая 31 августа 1998 г., состояла из «Нодона» в качестве первой ступени и модифицированного Scud-B c удлиненными баками в качестве второй, можно оценить потребные параметры третьей ступени для разгона ПГ до первой космической скорости.
Предполагается, что первые ступени носителя — управляемые, а третья стабилизируется вращением. Согласно официальной циклограмме, она работала всего 27 сек. В расчет заложены характеристики РДТТ, достигнутые на западных РН в конце 1950-х годов.
14 сентября 1998 г. на страницах газеты ЦК Трудовой партии Кореи «Нодон синмун» была опубликована фотография объекта, названного «северокорейским спутником». Внешне он весьма напоминает первый китайский спутник, запущенный 24 апреля 1970 г., но северокорейский ИСЗ должен быть намного меньше.
Было также объявлено, что спутник получил название «Кванмёнсон-1» (Kwangmyongsong-1, «Яркая звезда»).
Вашингтон потребовал от Пхеньяна прекратить ракетную программу; КНДР согласилась при условии, что ее расходы на разработку ракет будут компенсированы ежегодными выплатами в 1 млрд $ в течение трех лет. Подобный расчет не устроил руководство США, которое использовало сложившуюся ситуацию как доказательство необходимости создания национальной системы противоракетной обороны «от подобных Северной Корее государств-изгоев».
4 июля 2006 г. КНДР провела очередную серию ракетных испытаний, одно из которых в США идентифицировали как первый пуск ракеты «Тэпходон-2». По заявлению официальных представителей Белого дома, полет МБР закончился аварией на 42-й секунде после старта.
Северная Корея использует каждый успех своей ракетно-ядерной программы как предмет политического торга с США, Японией и Южной Кореей — и мы видим, что «торг уместен». Время покажет, насколько он продуктивен…
Бразильские «фальстарты»
Бразильское правительство и общество настойчиво стремятся к созданию национальной ракетно-космической промышленности, связывая с ее появлением новые возможности по освоению природных ресурсов, совершенствованию телекоммуникационной сети, решению задач по охране окружающей среды и метеообеспечению. Кроме того, присоединение Бразилии к «клубу космических государств» рассматривается как важный фактор повышения авторитета страны в региональном и международном масштабе[40].
Исследования по космической тематике начались в Бразилии в конце 1950-х годов, когда в ВВС страны была сформирована целевая аэрокосмическая лаборатория.
В 1965 г. совершила первый полет национальная исследовательская ракета Sonda, которая подняла на высоту 64 км полезный груз 4 кг. Успехи в осуществлении данной программы стали возможны вследствие тесного сотрудничества бразильцев с США и Францией. Отметим, что эти работы проводились в течение 25 лет (создано пять модификаций твердотопливной ракеты Sonda на базе американской технологии).
В стране появились квалифицированные инженерно-технические кадры, авиакосмические НИИ и предприятия. Это позволило, начиная с 1979 г., приступить к реализации Автономной космической программы (Missao Espacial Completamente Brasileira), которая предполагала проектирование, изготовление и вывод на околоземную орбиту КА на основе достижений национальных научных центров и промышленности.
Создание первого бразильского ИСЗ было поручено Национальному институту космических исследований INPE (Instituto Nacional de Pesquisas Espaciais) в г. Сан-Жозе-дус-Кампус. К концу 1980-х годов
