Он прекрасно знал, что ее песня достигла первой позиции в чарте продаж, чем не могли похвастаться даже Hootenanny Singers. Оркестр Энгхардта прибыл в парк Молиллы с большим опозданием, и первую встречу Бьерна и Агнеты едва ли можно назвать приятной. Hootenanny Singers были вынуждены начать выступление раньше запланированного времени в 21.30. «У нас сломался автобус, и они злились на то, что мы опоздали и им пришлось начинать вместо нас», — вспоминает Агнета.

Hootenanny Singers отнеслись к Агнете и ее оркестру с явным пренебрежением. «Мы считали себя артистами, а они были всего лишь танцевальным бэндом, который к тому же доставил нам неудобство. Нам хотелось отыграть выступление и побыстрее убраться оттуда, — Говорит Ханс (Берка) Бергквист. — Помнится, когда Агнета зашла к нам в гардеробную, мы встретили ее очень неласково: «Что тебе здесь нужно? Иди отсюда, певица с танцулек!»

Тем не менее она произвела на Бьерна неотразимое впечатление. «Он был настроен весьма решительно: «Это та девушка, которая мне нужна. Я обязательно займусь ею»,- вспоминает Ханси Шварц. — Он воспользовался первой же представившейся возможностью и поговорил с ней наедине».

Члены оркестра Энгхардта вспоминают, что Агнете тогда не понравились ни Hootenanny Singers, ни Бьерн. Их она называла самодовольными, его — льстецом и лицемером. Сама же Агнета говорит о своем первом общении с Бьерном совершенно иначе: «Я была на седьмом небе. Я видела его несколько раз по телевизору и испытывала к нему симпатию».

Незадолго до этого Бьерн выпустил свой первый сольный сингл «Raring», кавер-версию хита Бобби Голдсборо «Нопеу». Агнета попросила его прислать ей пластинку. «На следующий день мы пошли в музыкальный магазин, купили сингл и отправили ей по почте», — вспоминает Берка. Бьерн вложил в посылку письмо с просьбой о встрече. «Мы потом втайне от всех остальных ездили вдвоем на ее выступление».

В течение того года были и другие встречи: однажды Hootenanny Singers и Агнета принимали участие в одном телевизионном шоу. Но в то время у них было мало возможностей для развития романтических отношений. Кроме того, ее мысли и чувства принадлежали другому.

Дитер Циммерман приехал из Берлина через несколько дней после встречи Бьерна и Агнеты в Молилле и более двух недель ездил с оркестром Энгхардта по Народным паркам. Первый зарубежный сингл Агнеты «Robinson Crusoe» / «Sonny Воу» выходил в Западной Германии в ближайшее время. Они с Дитером решили обменяться песнями: она должна была записать его песню в Западной Германии, а он — попытаться устроить так, чтобы ее песни записала какая-нибудь немецкая певица.

«Robinson Crusoe» получилась довольно средним шлягером и не сумела стать хитом, но это, судя по всему, никак не отразилось на чувствах влюбленных. 22 июля Агнета и Дитер обручились в доме семьи Фельтскуг в Иончепинге. Помолвка была отпразднована кофе и шампанским, а Дитер остался в Швеции до середины августа. Известие об этом разбило надежды Бьерна. «Я стремился сблизиться с ней, но потом прочитал в газете о ее помолвке», — вспоминает он.

Менее чем через год после дебютной записи Агнеты ее мечта стать шведской Конни Фрэнсис, казалось, вот-вот воплотится в реальность. Она была успешной певицей и автором песен, и первый же ее сингл с собственноручно написанной песней поднялся на вершину чарта продаж. К тому же у нее имелся молодой, симпатичный жених, и перед ней открывались весьма заманчивые перспективы как в Швеции, так и в Западной Германии.

30 сентября закончился тур по Народным паркам, а вместе с этим завершилось пребывание Агнеты в составе оркестра Бернта Энгхардта, после чего их пути разошлись. Словно в честь обретения ею независимости ее пятый сингл «Allting har forandrat sig» («Все изменилось»), чье авторство принадлежало Карлу-Герхарду Лундквисту, стал крупным хитом в Svensktoppen и чарте продаж.

Агнета решила переехать в Стокгольм. Она остановилась в доме Ларса-Юхана Роундквиста, сына главы Cupol Records Хелге Роундквиста. «Мне было восемнадцать лет, когда я поселилась в столице, — вспоминает она. — Это был довольно отчаянный шаг, и сейчас я удивляюсь своей смелости. Откуда мне было знать, что все будет хорошо. Была ли это наивность? Однако я никогда не испытывала страха, приступая к работе. Один шаг естественным образом следовал за другим. Я была счастлива. У меня все получалось».

Агнета приняла участие в трехнедельном совместном туре с несколькими другими популярными шведскими исполнителями. Перед началом тура она записалась в школу актерского мастерства, дабы усовершенствовать свое искусство сценического движения. Во время тура был отснят короткий документальный фильм, и его кадры, на которых Агнета выступает в качестве бэк-вокалистки с одним из певцов, продемонстрировали, что она явно нуждается в этом. Она отдавала предпочтение волнообразным жестам руками, в то время как ее хореография оставляла желать лучшего.

Агнета с трудом приспосабливалась к жизни записывающейся звезды и профессиональной артистки. «Мои мечты сбылись, но я ежедневно следила за тем, чтобы мною не овладели самодовольство и успокоенность», — говорит она. Молодой девушке из провинции было нелегко вписаться в среду стокгольмского шоу-бизнеса. Многие его представители, обманутые наивной внешностью, поначалу обращались с Агнетой покровительственно, но, узнав ее получше, резко меняли свое отношение к ней.

«Невысокий рост и светлые волосы вовсе не означают, что девушка абсолютно глупа, — говорит она. — Люди качают головами и заявляют: «Ты так молода, едва ли в твоей голове есть что-нибудь». Я это очень не люблю». Ее также очень оскорбляло, когда кто-нибудь выражал сомнение в том, что она сама сочиняет песни.

Певец Hep Stars живо помнит свою первую встречу с Агнетой вскоре после ее переезда в Стокгольм. «Она разговаривала, как обычно разговаривают парни. В то время среди девушек не было принято ругаться и употреблять крепкие выражения. Помнится, я подумал: «Это действительно крутая девчонка, она сама знает, что нужно делать». Только будучи такой, как она, и можно было утвердиться в столь юном возрасте в музыкальном бизнесе».

Несмотря ни на какие трудности, Агнете нравилось быть знаменитостью. Она не переставала изумлять своих друзей, которые появились у нее во множестве. «Они водили меня на вечеринки и всячески помогали мне. Ходить на вечеринки — это очень важно. Нужно постоянно быть на виду, иначе люди забудут о твоем существовании».

На протяжении осени 1968 года, наряду с выступлениями тура и уроками в школе актерского мастерства, продолжались ее роман и сотрудничество с Дитером Циммерманом. В конце года вышел еще один немецкий сингл с пустой, бессодержательной песней «Senor Gonzales», которая спустя несколько месяцев ненадолго появилась в нижней части чартов. Агнета была озабочена по поводу своего немецкого материала. «Я старалась убедить немцев позволить мне записывать мои собственные песни, но они меня не слушали. Подбиравшиеся ими песни были просто ужасны, и ни одна из них не стала хитом».

В конце 1968 года Агнета выпустила свой первый альбом. Он включал материал с ее пяти шведских синглов и еще две песни. С точки зрения авторства это был впечатляющий дебют. В девяти песнях из двенадцати она выступала в качестве композитора или автора текста либо и того и другого. Три песни, сочиненные исключительно ею, принадлежали к лучшим на альбоме. При всей их наивности было очевидно, что они исходят от сердца. Однако четыре песни, написанные совместно с Дитером Циммерманом — его музыка, ее стихи, звучали весьма неубедительно: их мелодии напоминали традиционные немецкие шлягеры, а тексты были либо глупо-сентиментальными, либо откровенно фантастичными.

«Многие стихи просто отвратительны, — признавала она впоследствии. — Меня извиняет только моя молодость. Когда я слышу «Skal kara van» («Выпьем, дорогой друг») и «Snovit och de sju dvargarna» («Белоснежка и семь гномов»), мне хочется умереть, настолько ужасны их тексты».

Ей недоставало опыта, но таланта и энтузиазма было в избытке. На этом раннем этапе своей карьеры Агнета постоянно писала песни. «Идеи рождались всюду — в городе, в автобусе, едущем к месту очередного выступления. Я едва успевала доставать бумагу и ручку», — вспоминает она. Когда у нее бывало настроение, она зажигала две свечи — преимущественно красные — и садилась за фортепьяно. Это