ее чем-то неправильным, но оттого, что был убежден: тлетворное воздействие из духовного мира человеку необходимо исцелять личным покаянием, Таинствами Церкви и трудом по исполнению Христовых заповедей. Хотя он и не отрицал пользы, которую может принести участие в молебнах с заклинательными молитвами, но скорбел, что те, кто приходят на отчитки, хотят исцелиться, не приложив собственного труда. А такого в духовной жизни не бывает .

***

Отчитка — это не только очень тяжелое, но и весьма опасное дело. Как-то мне, послушнику, довелось быть на приходе у отца Рафаила (Огородникова) на престольном празднике его деревенского храма, дне памяти святителя Митрофана Воронежского. Ко всенощной приехали несколько священников из соседних приходов. Между ними был батюшка, удививший меня. Во?первых, у него был полный рот золотых зубов. А во?вторых, когда мы укладывались спать в единственной комнате — кто на кроватях, кто на полу, он, сняв свой священнический подрясник, надел специально привезенный с собой особый белый подрясник для сна. На мой недоуменный вопрос батюшка серьезно сообщил, что это я, мальчишка, могу спать в трусиках и в маечке, а он, священник, должен отходить ко сну в подряснике. Вдруг именно в эту ночь будет Второе Пришествие Иисуса Христа? Что же, ему, иерею Божию, встречать Господа в трусах? Мне тогда очень понравилась такая его вера.

Еще интереснее было происхождение золотых зубов батюшки. Вообще-то у священников это редкость. Ну ладно — один-два зуба, а тут полон рот… В общем, кто-то не удержался и спросил, откуда у него такая красота. И вот священник, усевшись с ногами на кровати в своем белом подряснике, при свете ночника поведал собравшимся свою историю.

До священства батюшка заведовал областной киносетью. На этой высокой должности он и позолотил от души себе уста. Нравилось ему так. Но несмотря на род деятельности, он был очень набожным, жил вдвоем с маменькой, и был у них духовник-старец где-то в Белгородской области. Пришло время, и старец благословил ему готовиться к принятию священного сана. Через год его рукоположили и назначили настоятелем в деревенскую церковь неподалеку от райцентра.

Так прослужил он десять лет. Похоронил маменьку. Время от времени наведывался к своему духовнику и к старцам в Псково?Печерский монастырь. Однажды из райцентра к нему привели бесноватую девочку. Сначала священник ни в какую не соглашался совершить отчитку, заверяя, что не готов к такому великому делу. Но в конце концов мать девочки и прочая ее родня батюшку уговорили. Понимая, что дело предстоит серьезное, священник посвятил целую неделю посту и молитве и тогда только, впервые в жизни, совершил положенный чин. Девочка исцелилась.

Священник очень обрадовался. И за девочку, и за себя. За девочку потому, что дитя и в самом деле перестало мучиться, страдать за грехи родителей. А за себя — поскольку почувствовал, что и он не так прост!

Прошло недели две. Как-то раз после обеда батюшка уселся в кресле у окошка и раскрыл областную газету ознакомиться с новостями. Дочитав увлекательную статью, он опустил газетный лист и… окоченел от ужаса. Прямо перед ним стоял — он. Тот самый, кого удалось изгнать из девочки. Просто стоял и внимательно смотрел батюшке прямо в глаза.

От одного этого взгляда священник, не помня себя, выскочил в окно и бросился бежать напролом неведомо куда. Батюшка был человеком грузным и совершенно не спортивным, но начал он приходить в себя лишь пробежав несколько километров. Не заходя домой, он направился во Псков, занял у друзей денег и поехал к своему старцу-духовнику.

Для начала старец как следует отругал свое чадо за самочиние. К таким делам, как отчитка, нельзя приступать без особого благосло вения и молитв духовника. Этим наш священник самонадеянно и легкомысленно пренебрег. Так же, как нельзя после временных побед, дающихся не за наши достоинства, а по благодати Божией и молитвам Церкви, расслабляться, почитывать газетки, а особенно в глубине души тщеславиться и умиляться своим несравненным духовным подвигам. Старец напомнил слова преподобного Серафима Саровского, что дьявол, если бы ему было попущено Богом, мог бы по ненависти своей мгновенно уничтожить мир. В конце беседы старец предупредил свое духовное чадо, чтобы тот был готов к новым испытаниям: одним лишь лицезрением врага рода человеческого его приключения не закончатся. Дьявол обязательно найдет время жестоко отомстить самонадеянному, но духовно весьма еще слабому батюшке, вступившему неподготовленным в открытый бой с силами зла. Старец пообещал молиться и отправил его восвояси.

Минуло месяца полтора. Священник уже стал подзабывать о случившемся, как вдруг однажды ночью к нему в дом постучали. Священник жил один. На вопрос, кто пришел столь поздно и что посетителям надо, из-за двери ответили, что приехали звать его в соседнее село к умирающему — причастить. Батюшка открыл дверь, и на него сразу набросились несколько человек. Били его жестоко. Выпытывали, где он хранит деньги. Священник показал им все, кроме места, где хранил ключи от храма. Взяв, что смогли, злодеи напоследок клещами вырвали у батюшки золотые зубы.

Прихожане нашли своего священника еле живым. От боли во рту он даже не мог кричать, лишь стонал. В больнице батюшка провел несколько месяцев. А когда бандитов нашли и пригласили потерпевшего для опознания, он, увидев их, не выдержал и заплакал как ребенок.

Но не зря говорят: время лечит. Священник поправился и снова стал служить в своем храме. А прихожане, благодарные за то, что священник не выдал, где хранит ключи, и геройски сохранил невредимым их храм, собрали деньги батюшке на новые зубы — снова золотые. То ли вкус у них был такой, то ли священник уже не мыслил себя без золотых зубов.

***

Сам я только однажды брался за подобное дело. Но, конечно, не отчитывал, а лишь восполнил до конца Таинство крещения одного мальчика, сокращенное когда-то неизвестным мне священником.

Служил я в то время в Донском монастыре. Как-то ко мне пришел мужчина лет сорока, подполковник милиции Валерий Иванович Постоев. Он был неверующим и даже некрещеным, но, кроме как в Церковь, идти ему было некуда. С его единственным десятилетним сыном Валерой творилось немыслимое. В присутствии мальчика стали загораться вещи. Сами по себе. При появлении Валеры горело все — холодильники, подушки, стулья, кровати, шкафы. В гости семейство Постоевых уже не ходило: пожар был обеспечен в течение двадцати минут. В школу мальчика по той же причине не пускали.

Валеру осматривали врачи и экстрасенсы, сотрудники ФСБ и еще каких-то особо закрытых учреждений — все было бесполезно. В нескольких газетах вышли сенсационные репортажи с фотографиями мальчика и пожарищ. Но родителям было не до славы. На всякий случай они окрестили сына. Однако все вокруг горело по-прежнему. Отчаявшийся подполковник забрел в Донской монастырь — кто-то посоветовал ему помолиться у только что открытых мощей святителя Тихона. Здесь мы и встретились.

Я не мог взять в толк, почему после крещения пожары не прекращались. Пока не задал вопрос: сколько времени продолжалось крещение ребенка? Подполковник ответил, что меньше получаса. Обычно крещение одного человека происходит гораздо дольше. И сразу стало понятно: священник, совершавший Таинство, пропустил особые, древние молитвы, которые в Церкви называют заклинательными. Их всего четыре, и некоторые довольно длинные. К сожалению, бывает, что священники, особенно, как сейчас говорят, модернистски настроенные, пропускают эти молитвы, считая их ненужными. А именно в них Церковь властью, данной ей от Бога, просит об избавлении человеческой души от гнездящегося в ней древнего зла. Но нашим модернистам все это кажется курьезным и архаичным. Они боятся показаться несовременными и смешными в глазах прихожан. Хотя я ни разу не видел, чтобы при крещении это вызывало хотя бы усмешку у людей даже малоцерковных.

Я написал про Валеру Постоева отцу Иоанну, и тот ответил, что надо восполнить не прочитанные над мальчиком заклинательные молитвы. Так мы и сделали в храме Донского монастыря. С этого дня пожары закончились. Подполковник Валерий Иванович окрестился, а все его домашние стали нашими прихожанами. Мальчик давно уже вырос и тоже стал майором милиции. Сейчас он преподает в Московской высшей школе милиции и вспоминает о прошедшем по сохранившимся в семейном архиве фотографиям квартирных пожарищ.