-- Il lete li tamin.

-- Illiorina ti lamar...

Это только сон. В этих землях нет никого чужого. Вы спите тысячи лет и продолжаете спать. Дурной сон растает поутру как дымка тумана. Потревожившие вас тоже только сон. Спите, древние, спите... Это только сон. Вы спите и мы тоже только сон...

-- Получилось, -- сказал я, спиной чувствуя как тяжело дышит брат. -- До завтра Печать продержится.

-- Надо рассказать деду и отцу, -- сказал Ван. -- Они здесь наведут порядок.

-- Успеется, -- дёрнул плечом я, морщась от проснувшейся боли в ушибе. -- Это же земля Феникса, пусть он и разбирается. А то дедушка сначала с нами разберётся так, что демоны нам детской забавой покажутся.

-- Да уж, пусть Ветер сам решает, -- хмыкнул Ван, оценив такую перспективу.

Я поднял голову и вздрогнул. В десяти шагах от нас стояла замершая рыжая девушка.

-- Демоны меня раздери! Ван!

Он тоже увидел Маю и выругался.

-- Что это было? -- рыжая кивнула на медленно гаснущие нити Печати.

Мы с братом мрачно переглянулись.

-- Ты ведь знаешь, что здесь живут древние божества? -- изогнул бровь Ван, обратившись к девушке.

-- Да, -- кивнула она. -- Но причём здесь...

-- Каждый раз, приходя в эти развалины или к идолам, вы добровольно отдавали старым богам часть своих сил, -- перебил я. -- Мы с братом не собирались делиться с ними своими силами.

-- Делать нам больше нечего! -- фыркнул Апокалипсис. -- В гробу в белых тапках я видел всяких драных богов с демонами в придачу!

-- В общем, древние божества разозлились за наше к ним отношение и стали просыпаться. Они уже очень давно спят, -- продолжил я. -- И мы их убедили, что мы им только приснились.

-- Глюки-глюки, -- весело подсказал Ван. -- Древние глюки замшелых старых пней. Уходим, нам нельзя долго быть в этих развалинах.

-- Угу, -- согласился я, вставая.

-- Ты ничего не видела, -- предупредил Ван девушку.

Но она, конечно же, проболталась. Хорошо хоть не при всех, а только своему отцу.

По выходу из развалин глава этой миниэкспедиции допросил нас с пристрастием -- безопасно ли дальше ходить в развалины, что это вообще было и прочее. Профессионально состроив саму невинность, я убедил его, что опасности для ЛЮДЕЙ развалины, идолы и прочие не представляют. У людей во-первых несравнимо меньше внутренняя сила, из-за чего они и живут значительно меньше нас, во-вторых они даже если не захотят, не способные контролировать внутренние резервы, всё равно добровольно делятся с древними. Но я не стал говорить, что если через нас древние способны обрести более полноценную жизнь, то через людей -- дохлый номер.

В конце разговора человек, поначалу готовый подозревать нас с Ваном во всех смертных грехах был готов поверить любому моему слову и едва ли сознавал, что смотрит на меня, как на любимого внука. Да- да, обаятельная сволочь, помню. Что есть, того не отнять.

Я, Ван и Мая ушли по дороге вперёд, остальные несколько отстали. Иногда я замечал, как эльф хмуро косится на девушку, от которой я сам с трудом отводил взгляд. Она была очень маленького роста, всего только мне по плечо, совсем крошка, как феечка. Я думал, что киса маленькая, но Мая оказалась ещё меньше. Рыжие, вьющиеся крупными локонами волосы, лучистая улыбка, веснушки которые её ничуть не портили, синие глаза с весёлой смешинкой, хрупкая как тростинка фигурка. Мы шли и болтали обо всём на свете. Я рассказывал ей истории, она весело хохотала и рассказывала, что она ходит в художественную школу и пишет стихи. Я восхищался и просил обязательно дать мне увидеть её картины и услышать стихи.

Эльф ворчал что-то на староэльфийском о рыжих лисицах и крылатых идиотах. Ась? Это он о чём?

Мы сидели на пирсе в ожидании парома, я ловил брызги высоких волн уже промокшими рваными джинсами и кроссовками, а Ван возился со своим лейтэром.

-- Ван, я тут подумал...

-- Ты ещё не разучился думать? -- искренне удивился брат, не давая мне договорить.

-- Ну, кто-то из нас должен это уметь!

-- И этот 'кто-то' явно не ты.

-- Этот 'кто-то'... Тьфу, Апокалипсис, не сбивай меня с мысли! Я тут подумал о том, что нам домой на ночь являться не стоит, а то дед нас не выпустит без допроса с пристрастием. Это с папой можно спокойно поговорить, а деда...

-- А деда -- тиран, -- кивнул эльф. -- Переночуем у Макса, или у Маньяков.

Ночевать в гостинице было по нескольким причинам нереально. Во-первых, наличных у нас с собой было не так уж много, остальные деньги были на карточках, а во-вторых -- деда же сразу узнает где мы.

-- У Мани-Дани родня какая-то приехала. А у Глюка сегодня в виде исключения, вместо компа -- девушка. Остаётся только у Юльки, но... пошли, лучше, в клуб. Мы давно там не были. Тем более, сегодня Арина со своей группой выступает.

Апокалипсис сделал вид, что думает.

-- Ладно, пошли, -- кивнул брат. -- Маньяки и киса тоже захотят.

-- Мая, идём с нами, -- я повернулся к сидящей с другого боку девушке.

Она смущённо отвела глаза.

-- Меня могут не отпустить.

-- А ты бери с собой брата, -- подсказал я.

-- А это идея! -- Мая подскочила с места и побежала к отцу договариваться.

Пока рыжая Мая выпрашивала у родителя разрешение пойти с нами, я достал сотовый, снял отклоняющие блокировки на дедушкин и папин номера, и набрал номер отца.

-- Я тебя внимательно слушаю, сын! -- сразу же ответил папа, тоном 'начинай оправдываться, пока дедушки рядом нет'.

-- Э... ну... понимаешь, пап...

-- Пока что ничего не понимаю, -- хмыкнул отец. -- Но понять было бы неплохо!

-- Так ты на нас не злишься, папа?

-- Это всё пустое, сынок. Злиться на тебя занятие бесполезное. Так ты собираешься рассказать мне в чём дело?

-- Хых... помнишь, я рассказывал тебе о Ветре? Ты мне ещё не очень верил... -- и я, нервно расхаживая по пирсу, без лишних подробностей рассказал отцу про Феникса.

Папа молчал всё время рассказа, потом тяжко вздохнул и произнёс:

-- Почему я не удивлён?

-- Не знаю, пап. Наверное, потому что я постоянно вытворяю подобное?

-- Но в этот раз ты сам себя переплюнул, сын!

-- То ли ещё будет... Пап, мы, наверное, на завтрак не явимся. Пусть деда не бесится, но мы скорее всего в это время будем уже в пути на острова, если планы не изменяться.

-- Уж не на тот ли остров, про который Ледяной Феникс сказал тебе не соваться? -- по изменившемуся голосу папы, я ясно почувствовал, как он сощурился и начинает злиться.

-- Ну... всё возможно...

-- Ирдес! Маме позвоню! -- пригрозил отец.

-- Папа, не надо!!! -- запаниковал я, заметавшись по пирсу. -- Я обещаю не соваться на сам Авалон!