— И вот это тоже ваше.

Мужчина принялся доставать из ящика часы “Ролекс”, бумажник, ключи и еще что-то.

Фрост взял в руку “Ролекс” и некоторое время смотрел на часы. Они шли и шли точно. Это весьма порадовало капитана.

— Мы хранили эти вещи для вас, — пояснил мужчина. — А часы я взял на себя смелость почистить и отрегулировать. Надеюсь, вы не обиделись?

— А заодно и проверить их, да? — улыбнулся Фрост. — Что ж, претензий я не имею.

— Слава Богу, — рассмеялся Бернс. — Мне сообщили, что вы были в контакте с агентом ФБР, мистером… э…

— О’Харой, — подсказал Фрост. — Да, точно. И вы говорили ему что-то насчет электродов и датчиков в мозгу, правильно?

— Вы проверили Алену Горину?

— Разумеется. Не сразу, правда, но наши медики сумели обнаружить небольшой шрам возле… Впрочем, вам ни к чему знать эти детали. В общем, мисс Горина согласилась на операцию, и мы извлекли из нее постороннее тело…

— Я бы сказал — потустороннее, — мрачно пошутил Фрост.

— Тело, — повторил Бернс, не улыбнувшись. — Оно находилось непосредственно в коре головного мозга. Врачи изъяли этот объект. Мисс Горина поправляется и чувствует себя хорошо. Должен, однако, признать, что наши эксперты так и не смогли определить назначение и функции этого предмета. Возможно, здесь вы могли бы нам помочь…

Фрост снова улыбнулся.

— Я уверен, что вы проверили меня в первый же день моего пребывания в вашей больнице.

— Да, естественно. И не нашли ничего подозрительного. Но вот что касается мисс Гориной, это уже другое дело. Что это за штука, капитан? Наемник нахмурился.

— Когда я был в том кагэбэшном медицинском центре, один из врачей — думая, что ничем не рискует — рассказал мне много интересного. Это новая программа, над которой сейчас работают многие ученые Советского Союза. Я тоже был похищен в связи с этим проектом. Целью разработок является борьба с политическими и идеологическими противниками советской власти. Коммунисты хотят поставить под свой полный контроль всех людей, которые до сего дня считались неблагонадежными, и сделать из них верноподданных граждан.

— Но при чем тут вы? На советского диссидента вы не очень похожи.

— Позвольте мне закончить. И учтите — я всего лишь повторяю то, что сказал русский врач. Итак, они намеревались поставить под контроль тех, кто мог представлять опасность для советского строя. С этой целью в мозг такого человека вводился специальный микроприбор, которым можно было управлять с помощью лазера на значительном расстоянии. Таким образом, объект с датчиком в голове становится послушным орудием своих хозяев, делает только то, что ему велят, и, уж конечно, не высказывает никаких крамольных мыслей. Врач упоминал об одной балерине…

— Мы разрабатываем этот след, — кивнул Бернс.

— Это хорошо. У меня такое впечатление, что, несмотря на незавершенность исследований, кагэбисты обработали подобным образом уже очень много людей. А потом они решили пойти дальше — поставить опыт на американце. Им удалось погасить политическую активность диссидентов, но теперь они хотели большего — создать человека — робота, безжалостного убийцу, который не задумывается над своими поступками и лишь слепо следует приказу. Такая “машина” способна совершать самые нелогичные поступки, и бороться с ней было бы чрезвычайно сложно.

— А почему вы решили, что мисс Горина тоже была подвергнута этой психоэлектронной обработке?

Фрост погасил окурок в пепельнице.

— Когда я общался с ней, у меня постоянно было чувство, что что-то здесь не так. Поначалу я не мог разобраться, в чем дело, но потом, когда мы отправились в наше путешествие… Ее поведение порой бывало просто необъяснимым, она часто жаловалась на сильные головные боли. Мне кажется, что она подсознательно пыталась сопротивляться психическому воздействию, которое на нее оказывал КГБ с помощью электродов, и иногда ей это удавалось. Отсюда и резкие перепады настроения. То она полна сил и энергии, а через минуту уже находится в глубочайшей депрессии. То она смело вступает в бой, то вдруг начинает просто дрожать от страха. Короче, я начал подозревать, что красные узнали, что она работает на вас, и решили этим воспользоваться. Ее схватили и…

— Насколько мне известно, не так давно мисс Горина лежала в больнице по поводу операции аппендикса. Но мы не думали…

— А вот и напрасно, — сказал Фрост. — Скорее всего, так оно и было. Каким то образом у нее вызвали приступ аппендицита, поместили в больницу и провели две операции вместо одной.

Бернс помолчал, нервно постукивая пальцами по столу. Наконец он поднял голову и взглянул на Фроста.

— Я хочу попросить вас об одной услуге, капитан. Вернее, это будет услуга не мне, а всей нашей стране.

— Чтобы я поехал обратно в Россию? И думать забудьте. Бернс рассмеялся. “Слишком уж добродушно”, — подумал Фрост.

— Нет-нет, капитан. Все гораздо проще и совершенно безболезненно. И может даже оказать положительное воздействие на ваш организм. Другими словами, я хочу, чтобы вы добровольно согласились подвергнуться сеансу гипноза. В процессе этого вы, возможно, вспомните какие-то Детали, которые сейчас находятся на дне вашей памяти и без посторонней помощи не могут всплыть наверх.

Нас интересуют не только то, что касается этой программы КГБ и электродов, но и все остальное, что вы видели или слышали в Советском Союзе. Вы ведь могли столкнуться с чем-то, что является недоступным даже для наших лучших агентов. Ну, например, та ферма, о которой вы говорили мистеру О’Харе. Я имею в виду женщину, спасшую вам жизнь. А велик ли у нее участок? Что там растет? Вы заметили это?

— Я не обращал внимания. Мне было не до того, — раздраженно ответил Фрост.

— Ну, вот видите. Вы не обращали внимания, но ваше подсознание наверняка зафиксировало какие-то детали, которые могут представлять для нас интерес. Мы сможем проанализировать их и прийти к каким-то выводам. Это и есть работа разведчика.

— Но и слова врача вас тоже интересуют?

Бернс молча кивнул.

— А какая у меня будет гарантия, — заговорил капитан, — что бы не попытаетесь провернуть какой-нибудь фокус? Ну, например, заставите меня вообще забыть все, что я видел и слышал в России?

Мужчина улыбнулся одними губами.

— Я думаю, мы уже дали вам такую гарантию, хотя и не намеренно. Находясь на борту подводной лодки, вы постоянно общались с агентом О’Харой и наверняка многое ему рассказали. А ФБР никогда не позволит нам допрашивать своего человека, разве что в присутствии еще одного представителя Бюро. Поэтому мы не можем стереть из памяти О’Хары все то, что он от вас услышал. Таким образом, нет смысла подвергать подобной процедуре и вас — все равно ведь останется кто-то, кто владеет информацией.

Бернс достал длинную сигару из деревянного ящичка, который стоял на столе, и принялся вертеть ее в пальцах.

— Что еще? — спросил Фрост. Сотрудник ЦРУ достал из кармана небольшие ножнички на цепочке, отрезал кончик сигары и сунул ее в рот.

— Я попросил бы вас, — заговорил он, — больше никому не рассказывать о ваших советских впечатлениях. О’Хара уж ладно, он все-таки в какой-то степени наш коллега, но остальные… Особенно это касается вашей знакомой мисс Столмен, журналистки.

— Еще чего, — засмеялся Фрост.

— Но она ведь работает в средствах массовой информации!

— Ну и что? — пожал плечами Фрост. — То, что говорится между нами, между нами и остается.