священник торопливо направился к замку. В ту же минуту во двор ворвались двое шведов с криком, что горят окрестные леса. Стремясь увидеть пожар, солдаты ринулись на валы и смяли часовых, расставленных Бентом.

Среди возникшей суматохи Свен услыхал, как кто-то осторожно приоткрыл подвальное окно, и темная тень снова скользнула к собачьей конуре.

— Черти бы тебя взяли! — зашипел Свен. — Я же тебе сказал поджечь бараки!

— Тише! — отвечал Ивер. — Сегодня командую я. Выстрелы прогремят, когда придет время. Пистолеты у Абеля!

Верхние окна замка с каждым мгновением все ярче светились красноватым светом, и над валами то тут, то там вспыхивал багровый отблеск лесного пожара. Полковник Спарре велел двум драгунам сесть на коней и скакать в поселок, чтобы узнать, почему загорелся лес.

Среди нараставшего шума, когда внимание всех присутствующих было поглощено зрелищем лесного пожара, вдруг раздались два ружейных выстрела. Из собачьей конуры донеслось радостное рычание. У Свена лихорадочно застучало в висках, но он продолжал спокойно и недвижимо оставаться на месте — ведь всего в нескольких шагах от него стоял Бент Арвидсон, который с карабином в руках настороженно следил за ним. В следующее мгновение с заднего двора донесся пронзительный вопль:

— Бараки горят!

Солдаты ринулись с валов вниз к месту пожара. В свете пламени снег густыми клубами вился вокруг замка. Шум по-прежнему нарастал, со всех сторон неслись вопли, приказания и проклятья. Среди всей этой суматохи вдруг грянул ружейный залп, от которого задрожали свинцовые рамы на окнах. Барабанная дробь сливалась со стонами раненых. Сумятица достигла наивысшей точки. Солдаты побежали в караульню за оружием.

— Это энги! — на бегу кричали они своим товарищам, оторопевшим при звуках ружейной стрельбы. — Они заполонили задний двор и стреляют во всех подряд, да еще валом валят через замерзший ров!

Полковник Спарре стоял у подъемного моста, нетерпеливо ожидая возвращения драгунов. Заслышав стрельбу, он ринулся во двор и подбежал к Бенту, который среди всеобщей сумятицы все так же молча и недвижимо оставался на своем посту, не сводя с пленника внимательных глаз.

— Подойди к пленнику вплотную, — крикнул ему полковник дрожащими от бешенства губами, — и, если только он попытается бежать, стреляй в упор!

Затем он помчался к караульне, чтобы отдать команду солдатам, уже построившимся для атаки.

Залпы следовали теперь один за другим со все более короткими промежутками. После того как Спарре вывел своих солдат на задний двор, Бент Арвидсон и его пленник остались одни на площади перед замком. Этой минуты только и дожидался Свен.

— Хорошенько смотри за ним, а не то он сбежит! — послышался вдруг чей-то зычный бас, и в то мгновение, когда Бент изумленно повернул голову, у собачьей конуры выросла фигура Ивера. Ивер прицелился и одним выстрелом из пистолета отправил бедного солдата на тот свет.

Затем, подбежав к Свену, перерезал веревку, которой были связаны его руки. Друзья бросились к открытым воротам замка, и никто даже не пытался их задержать.

Чуть позднее на заднем дворе раздался пронзительный свист. Пальба утихла, и при свете огня было видно, как энги взбираются на валы и отходят к лесу. Однако шведы не могли преградить им путь к отступлению, поскольку защитой энгам служил огневой рубеж.

Однажды на рассвете у реки, берущей свое начало в озере Леккинде, о которой шла речь в связи с бегством Свена, закипела работа.

По льду сновало множество людей в крестьянской одежде, причем одни старались расширить прорубь, другие, просунув в уже готовое отверстие длинные лодочные багры, шарили по дну.

На берегу развели костер, за которым приглядывал один из крестьянских парней, и пламя отбрасывало красноватый отсвет на застывшую воду. Временами, когда пламя вздымалось кверху, оно освещало также берега, между которыми петляла речушка, и на высоких прибрежных холмах какие-то темные фигуры, которые можно было принять за часовых.

Впрочем, догадаться, зачем понадобились часовые, было мудрено: ведь всякий, увидевший этих людей, по их одежде да и по работе, которой они были заняты, рассудил бы, что перед ним рыбаки, воспользовавшиеся туманной ночью для ловли угрей и поторопившиеся развести костер, чтобы вернее заманить рыбу в прорубь. Свен-Предводитель с Ивером руководили ими. Лицо Свена выражало сильную озабоченность. Он усердно шарил лодочным багром по дну реки. Всякий раз, перед тем как закинуть багор в прорубь, он оглядывался на берег, стараясь держаться поближе к трем камням, о которых сказал Ивер, когда столкнул бочку в реку. Однако поиски его, судя по всему, были напрасны. Ивер вместе с другими рыболовами расширил отверстие проруби, чтобы Свен мог шарить багром на большем пространстве. Временами, сделав передышку, он тревожно оборачивался к Свену, но ни о чем не спрашивал, и долгое время работа совершалась в полном молчании. Вдруг Свен вытащил багор и бросил его на лед.

— Черт бы взял проклятого капрала! Из-за него мы потопили нашу прекрасную бочку! Мы провозились всю ночь, на востоке уже занимается заря, а по-прежнему никаких следов…

— Наверно, ее отнесло в сторону, — сказал Ивер, — надо еще расширить прорубь.

— На этот раз уже поздно! Сейчас шведские конники меняют дозоры и легко могут заподозрить неладное, увидев, как много нас здесь собралось. Поэтому нам лучше разойтись, а днем снова встретиться в пещере. Отзови часовых, Ивер!

Костер был погашен, и энги исчезли, разойдясь в разные стороны по Эрремансгордскому лесу.

Свен с Ивером остались вдвоем. Свен расположился на одном из трех камней, неподалеку от проруби. Он долго молча сидел в глубокой задумчивости, опершись подбородком на ладонь. Ивер не спускал с него глаз. Наконец, вскинув голову, Свен воскликнул:

— А что, если здесь уже побывали люди и достали нашу бочку из ручья!

— Бог с тобой, — отвечал Ивер, — не могло этого быть! А не то пропали наши бедные головушки.

— Что подумают о нас в Копенгагене?

— Только о тебе, дружище Свен! — возразил Ивер. — Обо мне, бедном оборванце, никто даже не вспомнит.

— Бочку надо найти! — властно сказал Свен. — Даже если для этого мне придется вычерпать весь ручей!

— А мне — выпить из него всю воду! — добавил Ивер, стремясь перещеголять Свена в красноречии. — Тсс, тише. Я слышу чьи-то шаги, — добавил он, положив руку на плечо Свена.

Оба притаились за камнем.

Скоро и впрямь послышались шаги, и Ивер увидел, как на тропинке между холмами появился человек в крестьянской одежде. Он то останавливался, то шагал дальше, озираясь по сторонам, и, наконец, направился к ручью, в том самом месте, где была прорубь.

— Кто же это? — спросил Свен. — Глаза у тебя зорче моих.

— Ей-богу, Свен, это Там. По-моему, нам нет нужды прятаться от него. А если он задумал сыграть с нами новую шутку, то у нас ведь уже готова могила, которая подойдет ему в самый раз.

С этими словами Ивер поднялся из-за камня и зашагал к ручью. Свен последовал за ним.

Там обернулся на звук их шагов. Он хотел было броситься наутек, но тут же одумался и остался на месте, словно поджидая друзей.

— Сдается мне, он пришел неспроста, — сказал Свен. — Давай-ка его допросим.

— Доброе утро, почтеннейший Там! — крикнул Ивер. — Чем это ты занят об эту пору дня?

Там ответил дрожащим голосом: