Дхакан согласно кивнул.

— Земли вдоль границы не самые богатые во всей Треборее, поэтому мы никогда не придавали значения вопросу о том, кому они в действительности принадлежат. Кантонцы вторглись на наши территории вот здесь, с севера от озера, и у них внушительная армия наемных солдат.

— Конница или пехота?

— И то и другое, сержант.

— Известно ли вам, откуда пришли эти наемники?

— Трудно сказать, сержант. Большинство треборейцев не способны отличить арумца от кагверца.

— Я могу распознать их, если увижу, — Халор указал на три названия на карте. — Это города? Или просто деревни?

— Вообще-то это большие города.

— Они обнесены стенами?

Дхакан кивнул.

— Стены Кейдона и Мавора довольно внушительны, но в Поме они совсем обветшали. Формально эти три города входят в Остосский Союз. Несколько веков назад они были независимыми городами- государствами, но когда кантонцы впервые начали проявлять свои имперские устремления, мы все объединились для защиты от них. Властители этих трех городов до сих пор поддерживают видимость суверенитета, но по сути они подчиняются Остосу.

Халор покачал головой.

— В нижних землях политика еще сложнее, чем религия.

— Сложность — одна из радостей цивилизации, сержант Халор, — сухо сказал Дхакан. Затем его лицо помрачнело. — За последние несколько веков мы воевали с кантонцами много раз, и войны всегда концентрировались вокруг больших городов, потому что в них собраны все богатства. На сей раз — совсем иначе. Захватчики убивают всех, кого встречают на своем пути.

— Надеюсь, не крестьян? — воскликнула Андина.

— Боюсь, именно крестьян, моя эрайя, — ответил ей Дхакан.

— Но это идиотизм! Крестьяне не имеют никакого отношения к войнам между городами! Раньше никто не убивал крестьян. Они наше достояние. Если не будет крестьян, кто будет кормить нас?

— Похоже, завоевателей это не заботит, моя эрайя, — сказал ей Дхакан. — Разумеется, крестьяне в панике убегают, они заполонили уже все дороги по направлению к югу.

— Может быть, именно этого и добиваются захватчики, — в задумчивости произнес Халор. — Если к началу осады эти три города будут переполнены беженцами, еды надолго не хватит, и города тоже долго не продержатся.

— Это очень безжалостный способ ведения войны, сержант, — возразил Дхакан.

— Мы имеем дело с безжалостным врагом, лорд Дхакан, — Халор бросил взгляд на карту. — Дайте-ка подумать, милорд. Возможно ли, что во главе одной из нападающих армий стоит женщина?

— Откуда вы это знаете?

— Мы встречались с ней раньше. Ее зовут Гелта, а сама она называет себя Королевой Ночи. Она сумасшедшая фанатичка, у нее бычьи плечи, и она обожает вкус крови.

— И это женщина? — воскликнул Дхакан.

— Она не обычная женщина, милорд, — сказал Альтал, — и война не обычная. Эрайо Кантона всего лишь марионетка, а за ниточки его дергает кто-то другой.

— Мои войска уже в пути, лорд Дхакан, — сказал Халор. — Мне нужно взглянуть на эти города, но сейчас важнее подтянуть туда силы, чтобы задержать захватчиков и дать мне время позаботиться об укреплениях. Нужно, чтобы кто-то встал между Гелтой и этими городами. Я не хочу садиться обедать вместе с ней.

— Думаю, это будут Смеугор и Таури, — предложил Альтал.

— Нет, только не эти двое! — воскликнула Андина. — Они же предатели, Альтал! Они будут предавать нас при каждом удобном случае!

— Они будут пытаться предать нас, малышка, — ответил Альтал, — но мы будем всегда оказываться на несколько шагов впереди. Нравится это им или нет, Смеугору и Таури предстоит внести основной вклад в нашу победу.

— Какой ужасный мне приснился кошмар! — воскликнула на следующее утро за завтраком Астарель.

— Я тоже плохо спал, — признался вождь Альброн.

Двейя посмотрела на обоих, а затем сделала легкий жест рукой.