на баб тратиться.

— На баб-то ты, может, тратиться и не привык, да только я не баба.

— А кто ты? Мужик, что ли? — злобно рассмеялся мой спонсор.

— Я леди.

— Кто?

— Леди. Ты что, не знаешь, кто это такая?

— Не переживай, знаю. Тоже мне леди нашлась, с дырявыми коленками. Ты на себя в зеркало смотрела?

— А это ты зря. Сегодня к вечеру я буду выглядеть на пять баллов. И знай, самое главное — быть леди в душе. Это образ жизни и стиль, у леди всегда развито чувство собственного достоинства.

— Ну ладно, не кипятись. Я действительно не привык на женщин тратиться. Они мне и так дают, — заметил Пётр и тут же добавил: — Шутка.

— Глупая шутка.

— Согласен.

— А ты еще мне рассказывал, что в Германии с девушкой познакомился, которая консумацией занимается. Мол, она тебя так на деньги развела, что ты чуть без штанов не остался. Врал ты все. Сочинял. Судя по твоему поведению, тебя без штанов оставить нельзя. А то такого наговорил! Все деньги на нее спустил, и даже секса у вас не было, — проговорила я язвительным голосом.

— Ничего я тебе не врал, все так и было.

— Да ты за копейку удавишься.

— Я тебе вон сколько накупил, а ты так со мной разговариваешь. Та девушка профессионально занималась консумацией, и у нее это очень даже искусно получалось. А тебе у нее поучиться надо.

— Я и так сейчас попрактиковалась прямо в магазине. Мне кажется, что у меня это хорошо получилось.

— Эх, если бы не было там продавцов, — закурил Пётр, — я бы тебе показал, чего стоит твоя консумация. Ею нужно так заниматься, чтобы мужик тратил деньги и его жаба не давила, чтобы эти расходы были ему в удовольствие.

— А такое бывает?

— Еще бы, конечно, бывает! Ты что, не видишь, что меня жаба давит? — честно признался Пётр.

— Да я не только вижу, но и ощущаю. Ты меня всю желчью забрызгал, в пору носовой платок доставать. Мне кажется, что всех мужиков жаба давит, если они женщинам что-нибудь покупают. У них это в крови.

— Я и жену-то никогда не балую. Она у меня в ежовых рукавицах. Вещи носит до тех пор, пока не изнашиваются. Очень экономная женщина.

— И это при таком-то муже, — разочарованно произнесла я.

— Женщин баловать нельзя, иначе они на шею сядут.

Пётр немного пришел в себя и заметно повеселел.

— Ладно, ты все равно мне все отработаешь. Можно сказать, что я тебе купил рабочее снаряжение.

— Вот это другой разговор. — Мне понравилось настроение Петра. — Вот это по-нашему. У меня прямо энтузиазм появился, хочется приступить к работе. Люблю настоящих мужиков, которые могут порадовать женщину.

— Да я и не только такие радости могу доставлять, — голос Петра стал еще добрее. — В магазине ты называла меня милым. Может, свернем куда?

— Куда?

— Где людей поменьше. Ты меня еще раз милым Назовешь.

— Ты что, хочешь, чтобы я за твои шмотки рассчиталась?

— Зачем ты сразу так грубо?

— А что вокруг да около ходить? Ты меня сам научил говорить «нет». Твоя школа.

— Так нет или еще не время? — рассмеялся Пётр и с издевкой спросил: — Ты хочешь, чтобы мы сделали это на пятом или шестом свидании?

— Нет, — вновь повторила я и подумала о том, что общение с Петром дает свои положительные результаты.

Я научилась говорить «нет» и раскручивать мужчин. Моя родная тетушка всегда говорила мне, что в этой жизни либо ты имеешь кого-нибудь, либо имеют тебя. Она говорила, что в отношениях между мужчинами и женщинами дела обстоят именно так. В любви проигрывает тот, кто больше любит и отдает себя без остатка. Нельзя любить мужчину больше, чем ты любишь саму себя. Я хорошо помню наставления своей тетушки и удивляюсь ее способности раскручивать мужчин. Она была замужем пять раз и всегда расставалась со своими мужчинами первой. Тетушка говорит, что если чувствуешь, что любовь умирает и отношения исчерпали себя, то не нужно дожидаться, когда тебя бросят, а надо уходить самой. Еще она говорила, что каждый новый мужчина должен быть намного лучше предыдущего, потому что женщина должна перенимать у него все самое ценное и знать, что ее спутник достоин такой женщины, как она. Сейчас она замужем шестой раз. Ее муж — добродушный и приятный человек. Он готовит моей тетушке завтрак, носит ей кофе в постель и, прежде чем совершить какой-либо поступок, спрашивает у нее разрешения. А ведь буквально год назад все было совсем по-другому. Ее избранник сопротивлялся и даже пытался сломить волевой характер тетушки. Но тетушку изменить невозможно, хотя бы по той причине, что она живет под лозунгом: «Ничего нет важнее меня самой!» И еще тетушка уверена в том, что все мужчины поддаются дрессировке и нужно действовать методом кнута и пряника. Сейчас ее шестой муж отлично выдрессирован. Моя мать попросила тетушку остановиться и больше никого не искать. Она уверена, что дядя Леня без нее не сможет прожить. Он стал такой несамостоятельный, что создается впечатление, если он выйдет без тетушки на улицу, то сразу заблудится. Моя мать называет тетушку типичной стервой, хотя считает, что у нее есть чему поучиться, да и стервам легче живется. Мать говорит, что так, как живет наша тетушка, жить нельзя, а тетушка считает, что нельзя жить так, как живет моя мать, потому что моя мать думает, что если нам дана одна жизнь, то в этой жизни должен быть всего один любимый мужчина. Когда я познакомила свою тетушку с Вадиком, так как считала его своим будущим мужем, и хотела узнать мнение тетушки о своем избраннике, она пожала плечами и равнодушно ответила, что первые браки всегда пробные и не нужно, чтобы я забивала себе голову тем, что мы обязательно будем счастливы и Умрем в один день. И вот когда я раскручивала Петpa в магазине, то почему-то вспомнила о своей любимой тетушке и подумала о том, что она одобрила бы мои сегодняшние действия и заметила бы, что в отношениях с мужчинами я на верном пути.

— Приехали, — прервал мои размышления Пётр.

— Куда?

— В кафе. Пообедаешь, познакомишься с персоналом и посмотришь, где тебе предстоит сегодня работать. Только не забывай, что на работе я — Пётр Петрович.

— Само собой, Пётр Петрович.

Владения Петра были довольно обширными и включали в себя красивое кафе, находящееся прямо на ялтинской набережной, и большую летнюю площадку. Разглядывая стильную обстановку кафе, я подумала о том, что Пётр Петрович — порядочный жмот, потому что при таком раскрученном бизнесе он в течение получаса возмущался по поводу купленных мне вещей.

— Ну как? — не без хвастовства спросил Пётр, когда мы закончили осматривать кафе.

— Впечатляет, — не могла не похвалить его я и чуть тише добавила: — У тебя такое кафе, а ты босоножки с сумкой зажал. Перед продавцами опозорился.

Оглянувшись по сторонам. Пето посмотрел на внимательно наблюдающих за нами сотрудников и