конца.
– Я… ух… ух, да пропади ты пропадом! Если тебе непременно хочется об этом знать, то я была вынуждена укрыться под кроватью там, наверху, в «покоях Джефферсона», пока он и его ненаглядная Люсиль на той же кровати занимались любовью однажды вечером. Поверь мне, это был один из самых ужасных моментов в моей жизни, и мне противно даже вспоминать о нем! Мне остается лишь благодарить судьбу за то, что они не заметили меня.
– Не хочешь ли ты сказать, что пряталась там и все слышала? – изумленно воззрился на нее Брент.
– И даже хуже того. Я случайно увидала их обоих – когда они были вместе!
– Святые угодники! – не выдержал Брент. – Так ты видела их… их…
– В чем мать родила? – неохотно закончила фразу она. – Да. И это был довольно неожиданный опыт, между прочим! Я тогда впервые увидала голого взрослого мужчину.
Он так и не сводил с нее взгляда, совершенно ошеломленный. Наконец, снова обретя дар речи, разразился гневной отповедью:
– Ну, моя милая, я даже не знаю, как мне реагировать на это. Мало того, что ты огорошила меня, сообщив, что видела обнаженным постороннего мужчину, – ты еще уверяешь, что тебе хватило наглости подглядывать, как он занимался любовью с другой леди!
– Мне не посчастливилось лицезреть сам акт, Брент, хотя слышала я действительно более чем достаточно, – презрительно фыркнула Андреа. – И Люсиль вовсе не леди. В ее словаре нет места славу верность. Учти, кстати, если она и дальше будет так пожирать тебя взглядом, то боюсь, что не смогу подавить в себе желания вцепиться ей в волосы.
– Ну, на данный момент, узнав то, что ты только что сообщила мне, я бы не очень-то доверял и Фредди, – хмуро возразил Брент.
– Если тебя это утешит, – отвечала Андреа, неожиданно улыбнувшись и лаская его взглядом фиалковых глаз, – я могу со всей ответственностью заявить, что ты сложен во сто крат лучше, чем Фредди. По сравнению с тобой этот бедняга просто пузатый хорек.
ГЛАВА 22
Вернувшись в тот вечер к Мэдди домой, Андреа извлекла из сумочки ожерелье из сапфиров и бриллиантов и вызывающе помахала им перед носом у Брента.
– Тебе, случайно, не знакома эта вещица, дорогой? – издевательски передразнила его она.
– Андреа! – ошеломленно пробормотал он. – Неужели ты…
– Ох, Андреа, – взвизгнула Мэдди, заламывая руки. – Люсиль обожает свое ожерелье! Да она же устроит страшный скандал, когда обнаружит его пропажу!
– И это будет ей достойным воздаянием за то, что она посмела так нагло флиртовать с Брентом! – заявила Андреа. – И к тому же, если все пойдет по плану, она вскоре получит его назад. После того, как Ральфа арестуют с этой штучкой в кармане.
– Тогда изволь объяснить, как тебе удастся приписать эту кражу Маттону, коль скоро миссис Хаффман с точностью до часа сможет назвать время пропажи. Я более чем уверен, что ей хватит ума связать кражу ожерелья с визитом во дворец, а уж туда-то Ральф Маттон вряд ли совал свой нос.
– Я позаботилась об этом, дорогой. Ведь, если быть точной, я сняла ожерелье в ту самую минуту, когда Люсиль усаживалась в экипаж и настоятельно потребовала обнять нас на прощанье – лишь с той целью, чтобы иметь возможность облапить моего мужа. А перед этим я случайно услышала, что они с Харольдом и добрым старым Фредди намерены прошвырнуться по магазинам, потом отправиться обедать, а потом поехать в театр. И когда она заметит, что ожерелья нет у нее на шее, ей придется обшарить пол- Вашингтона в его поисках, и уж наверняка она побывает и в тех местах, куда преспокойно мог заявиться и Ральф.
– И все равно ты не имела права так рисковать, – возмущался Брент.
– Твой друг от Пинкертона сам посоветовал мне поднабрать побольше побрякушек, – пожала она плечами с восхитительной безмятежностью. – И я не могла упустить такую великолепную возможность, да к тому же наказать эту шлюху за то, что она вешалась на тебя весь вечер. Если бы я не отвела душу, сняв у нее ожерелье, боюсь, что все же вцепилась бы ей в физиономию – и ужасно скандализовала бы Джулию, а этого мне хотелось бы меньше всего!
Наконец после ожидания, показавшегося им бесконечным, когда Андреа уже была близка к истерике, они получили долгожданное известие. Ральф прислал его в четверг с каким-то уличным бродяжкой, который уверял, что знать не знает того типа, что дал ему записку.
Послание было кратким и содержательным, но при этом абсолютно непонятным постороннему лицу – на случай, если попадет в чужие руки. Оно гласило:
– Ну же, не надо так расстраиваться, милая, – утешал ее Брент, обнимая и нежно прижимая к груди. – Я сомневаюсь, что он мог что-то заподозрить. Наверное, он просто старается быть осторожным, вот и все.
Кен, которого полученное послание обрадовало явно больше, чем Андреа, согласился:
– Я бы скорее предположил, что он выбрал субботний день на рынке для того, чтобы в царящей сутолоке и суматохе не привлечь ничьего внимания, когда будет обмениваться с вами ребенком и деньгами. По крайней мере он может на это надеяться. И, как бы то ни было, давая целых два дня на подготовку, он невольно позволяет нам набрать дополнительные очки. Теперь, зная заранее время и место, мы сможем разместить своих людей так, что Маттон не заметит их присутствия, и спокойно дожидаться, когда он пожалует в нашу ловушку. И тут я не могу не признаться, что меня весьма устраивает выбранный им час: середина дня, когда рынок так и кишит покупателями. Все это нам на руку. Для полного счастья мне не хватает лишь детального портрета этого типа. «Огромная отвратительная скотина» – вряд ли это назовешь профессиональным словесным портретом, Андреа.
– Прошу простить меня, Кен, – с неподдельным презрением фыркнула Андреа, – но у Лилли не было его фотографии, и мне как-то не пришло в голову попросить у него портрет на память, разве что на случай сообщить о нем в полицию. И хотя я понимаю, что вокруг рынка в субботний день могут слоняться десятки грязных патлатых толстопузых мерзких ублюдков – но многие ли из них будут тащить за собой ребенка? По-моему, этого достаточно, чтобы отличить его в целой толпе таких же выродков, как он.
– Да, конечно, но нам, возможно, придется подождать, пока он не вступит в контакт с вами, прежде чем мы уверимся, что это именно он. И к тому же он уже должен иметь при себе деньги и вещи из выкупа, когда будет арестован. Что, к сожалению, означает, что и вы, и мальчик будете подвергаться опасности до того момента, как к вам подоспеет помощь. Вам жизненно необходимо постараться сыграть свою роль без ошибок, дабы он не заподозрил нашего присутствия.
Неожиданно Андреа, в сотый раз перечитавшую записку, пронзила новая ужасная догадка. Руки у
