Слова прозвучали, как удар хлыста. Филиппа вздрогнула, а потом упрямо сжала губы.

– Повторяю, вы можете думать все, что вам угодно, – заговорила Филиппа, судорожно сцепив пальцы, – но у меня есть документы, удостоверяющие законное рождение Кита. Если вы обещаете держать себя в руках, я покажу их вам.

– К дьяволу ваши документы! Думаете, меня хоть сколько-нибудь волнует то, что в них написано? Можно купить любую ложь…

Он взмахнул рукой. Филиппа отшатнулась, словно ожидала удара. Ее инстинктивный страх взбесил его еще больше.

– Ребенок мой! Достаточно посмотреть на него, чтобы понять это.

– Вы не хуже меня знаете, лорд Уорбек, что для суда имеют значение лишь доказанные факты. Вы говорите, что можно купить все. Нет, не все! Даже ваше пресловутое богатство здесь бессильно. Закон превыше всего, и он на моей стороне.

– Тогда к дьяволу и закон! – взревел Корт и ударил кулаком по столу. – Я отберу у тебя сына, Филиппа, чего бы мне это ни стоило!

– Мама!

Они вздрогнули и повернулись к двери. Это был Кит.

– Уходите! – сказал мальчик тонким голосом. Чувствовалось, что еще немного, и он заплачет. – Не смейте обижать мою маму!

Страх в его взгляде мгновенно отрезвил Корта. Гнев сменился сожалением. Меньше всего он хотел напугать того, к кому уже тянулся всем сердцем.

– И верно, что-то я сегодня раскричался, – произнес он со всем возможным раскаянием. – Неловко- то как! А все похороны, они ужасно нервируют. Я ваш сосед и хочу подружиться с тобой. Кит.

Филиппа следила за происшедшей с ним переменой чуть ли не с большим страхом, чем прежде.

– Если вы наш сосед, значит, вы были папиным другом? – спросил мальчик с недоверием.

– Конечно, – ответил Корт, чуть поколебавшись. – Я был его лучшим другом в то время, когда мы, малыши, играли в мушкетеров.

– В мушкете-оров… – протянул Кит, сдвигая брови и внимательно разглядывая незнакомца. – Ну, раз вы были папиным другом, то я тоже буду с вами дружить. – Он помедлил и закончил серьезно: – Только если вы обещаете не обижать маму.

– Конечно, он не будет ее обижать, – в библиотеку решительно вошла леди Гарриэт. – Кит, хочу представить тебе моего крестника, герцога Уорбека. Он немного шумный, но в душе добрый. Подойди поближе и пожми ему руку, как взрослый мужчина.

Несколько секунд мальчик стоял в нерешительности, переводя взгляд с бабушки на мать, потом все же шагнул к Корту.

Теперь все трое, включая Филиппу, смотрели на Корта. Он присел на корточки, не обращая внимания на боль, пронзившую раненую ногу, и, глядя в серебряно-серые глаза сына, протянул ему руку, как взрослому.

– Рад познакомиться с вами, signore, – вежливо и очень серьезно сказал Кит, вкладывая маленькую смуглую ручку в широкую ладонь Корта.

Некоторое время Корт мог только молча смотреть на детскую руку, совершенно потерявшуюся в его руке, потом заглянул мальчику в лицо, встретил его взгляд и узнал в нем себя. То же упорство и бесстрашие. Корт вдруг испытал настоящую отцовскую гордость. Это был его сын, не только внешне, но и в каждом поступке! Теперь целый воз документов не может поколебать его уверенности.

– Я тоже рад познакомиться с тобой, Кит. Филиппу охватило странное чувство. Она хорошо помнила минуту, когда ей принесли новорожденного, и то счастье, которое тогда испытала. А что же отец, настоящий отец ребенка? Она отняла у него сына. Между тем давним днем и днем сегодняшним лежало множество бессонных ночей, когда она безмолвно и одиноко страдала, раскаиваясь в своем поступке, но только сейчас, видя так близко друг от друга две черноволосые головы, Филиппа осознала, что совершила. Преступление.

И все же она не признается. Уорбек просто возьмет Кита за руку и уведет, и никогда она больше не увидит сына. Английский закон будет на стороне отца. И никто не поможет ей.

Еще мгновение – и Филиппа зарыдала бы, но, к счастью, в дверях появилась леди Августа. Она посмотрела на Корта, о чем-то вполголоса разговаривающего с Китом, потом перевела взгляд на Филиппу. Казалось, ее глаза говорили: «Я знаю, что передо мной отец и сын», – но не было в этом взгляде враждебности. Филиппа вспыхнула до корней волос: ей было стыдно, бесконечно стыдно, горько, больно.

– Кортни, дорогой мой, нам пора в Уорбек-Кастл, – послышался безмятежный голос леди Августы. – День выдался трудный, а я уже не так молода, как когда-то.

Голос леди Августы вырвал Корта из волшебного сна. Поднимаясь, он всем телом навалился на трость: нога затекла, и он ее почти не чувствовал. А мальчик с любопытством и сочувствием наблюдал за таким необыкновенным человеком. Корт улыбнулся сыну.

– Что ж. Кит, пора нам на сегодня сказать друг другу «до свидания». Но если хочешь, я могу приехать завтра.

– Нас не будет дома! – с истерической ноткой в голосе воскликнула Филиппа. – Леди Гарриэт пригласила нас с Кристофером на прогулку.

– Можно узнать, куда именно?

– Это вас не…

– Это будет даже не прогулка, а экскурсия, . – оживленно перебила леди Гарриэт. – Мы обследуем в Чиппингельме каждый уголок. – Она улыбнулась и подмигнула внуку. – А в конце мы зайдем в магазин игрушек и пообедаем на постоялом дворе. Будет даже веселее, если вы к нам присоединитесь.

– Только не я, – со вздохом сожаления ответила леди Августа. – В мои годы невозможно выезжать каждый день. – Она посмотрела на детские рисунки, которые держала в руках. – Кит, милый, я так тебе благодарна за подарок! Гондолы как настоящие. Одну я повешу над кроватью, а другую… хм… что ты скажешь, если другую мы подарим герцогу? Мне кажется, он обрадуется. Ведь ты обрадуешься, Кортни, дорогой?

– Вы можете взять второй рисунок, signore, если он вам нравится, – не ожидая ответа, воскликнул мальчик с видом монарха, раздающего награды. – Вы тоже никогда не видели гондолу?

– Боюсь, что нет, – признался Корт, и губы его тронула легкая улыбка.

– А я не только видел сто раз, но и сто раз плавал в гондоле! – похвастался Кит. Он расставил ноги, словно под ним находилась неустойчивая палуба, и поднял воображаемый шест. – Когда я вырасту, я буду лодочником.

– Тогда тебе самое время потренироваться, – сказал Корт, широко улыбнувшись. – Гондолу предложить не могу, но у меня есть парусная шхуна.

Не в силах больше выносить все это, Филиппа подошла к сыну и притянула его к себе.

– Кит еще слишком мал для этого!

– Почему же, мама! – запротестовал мальчик, вырываясь из слишком крепких объятий.

– А мне кажется, он вовсе не так мал…– начал Корт.

Не давая разговору перерасти в спор, леди Гарриэт подступила к Филиппе и вызволила мальчика из живой клетки.

– Хорошо воспитанные мальчики не спорят со своей мамой, – приговаривала она при этом. – У тебя будет время поплавать на паруснике моего крестника, а сейчас пойдем-ка спустимся к речке и посмотрим, как плавает форель.

Кит на пороге оглянулся.

– Ciao! – крикнул он, счастливо улыбаясь. – Приходите к нам завтра, signore!

Тем же вечером леди Гарриэт заглянула в спальню Филиппы.

– Вижу, ты не спишь, дорогая. Филиппа сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы.

– Не спится, – призналась она с грустной улыбкой. Леди Гарриэт едва заметно покачала головой и вошла в комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь. На ней было японское кимоно с богатой вышивкой,