тот сладкими и льстивыми речами ублажил свое войско и двинулся на врагов-агарян, и не падало духом его войско, вело себя на чужбине как на родной земле. Никто не прятался, не пьянствовал, не покидал, как это бывает, строй, но все разом двинулись на врага, щитами оборонялись, копьями сражались и разбили агарян наголову. И можно себе представить, какой восторг и удивление вызвал у всех победоносный Никифор, изничтожавший и гнавший войска и отряды безбожного Хамвада, как славили и восхищались они удачей славного победителя, испепелявшего огнем города, села и земли, бравшего полон и заставившего агарян жить в мире с ромеями. Явившись же к верному Константину, он был удостоен от него похвал и почестей, кои в древние времена получали римские полководцы[34].
42. Царь Константин не дал рухнуть ни одному из отцовских строений, в том числе и большой бане, очень вместительной, истинному чуду в нашем государстве, сооруженной в Марине его отцом Львом[35]. Прежде она была заброшена и по небрежению и легкомыслию пришла в плачевное и жалкое состояние, так что кроме фундамента ничего уж и видно не было. Сей же Константин, находивший в отцовских деяниях такую же радость и усладу, как и в своих собственных, решил ее обновить, восстановил и не только возвел в прежнем виде, но соорудил много краше, всю ее разукрасил и доставил моющимся прежнее удовольствие. Она приводит в изумление чужестранцев и поражает своих.
43. Царь Константин назначает эпархом и отцом города Феодора Велону, мужа достойного и ученого, опытного в законах и одаренного. Его благочинием и справедливостью получали тяжущиеся хлеб без пахоты. [191]
44. Патрикия же и паракимомена Василия посылает Багрянородный с войском и множеством оружия в поход против безбожного Хамвада. Укрепленный его боговдохновенными советами, тот покинул царский дворец и Византии, явился в земли врагов Христа и прежде всего разрушил Самосату — город, издавна населенный сирийцами, расположенный на берегу Евфрата, нерушимый, многолюдный и богатствами изобильный. И двинулось на них войско во главе с предводителем варваров. Чванясь от врожденной наглости, варвары хвастались, что и без боя добудут победу. Но, сойдясь с ромейским войском, не выдержали его натиска, обратились в бегство, и всяк старался, как мог, унести ноги. И сняли ромеи доспехи с мертвецов, заключили в оковы пленных и много собрали всякой добычи. И все пошло на общий театр и триумф на ристалище[36].
45. Стратигом в Анатолик вместо его брата Никифора царь назначает сына магистра Варды Фоки патрикия Льва (мужа превосходного и в борьбе с врагами-агарянами отличившегося). Братья бились за христиан, шли на врагов, разили их, и не могли те вынести их натиска.
46. Случился большой и страшный пожар вблизи храма святого Фомы, так что сгорел портик, выходящий к Железным воротам. Самодержец же в великой своей доброте, любя и опекая граждан, как детей своих, всех утешил и восстановил сгоревшие здания. И граждане восхваляли и благословляли царя как нового Бога и благодетеля.
47. Тогда турки, совершая набеги на ромеев, в праздник святой пасхи подошли к городу, взяли в полон всех фракийцев и захватили большую добычу, царь немедленно послал преследовать их доместика экскувитов Пофоса Аргира с его тагмой, а также стратигов Вукелариев, Опсикия и Фракисия. Услышал Бог молитву Багрянородного, напали они ночью на турок, поразили их, победили, взяли добычу и полон. А те, устыдившись сокрушительного поражения и бегства, вернулись в свою землю.
48. Расскажем также об устрашающем знамении Божием и предвозвещании кончины Константина Багрянородного. Говорят, когда царь родился, на небе сорок дней звездой сверкала комета, а ныне, в то время как он болел и кончался, снова показалась звезда, на этот раз с тусклым и неярким свечением. В течение многих дней являлась она на небе и удостоверяла, что сотворен Багрянородный Константин высшей силой. И знают об этом многие из людей благомысленных, которые поведали об этом не ведавшим, что даже стихии удручены кончиной Багрянородного. Многие из царских деяний ускользнули от моего внимания, но прибавлю к сказанному только одно последнее и этим завершу повествование.
49. Питал царь желание и стремление посетить гору Олимп, взглянуть там на святых отцов, сподобиться их драгоценных молитв, переменой места и благорастворением воздуха поправить свое здоровье. А снедала царя тайная болезнь, из-за нее был предан заботам врачей и очень хотел посетить Олимп. Одержимый таким желанием, он, сев на дромон, отправился в Вифинскую землю и Приет (местные жители называют его Пренет, по имени исконного вифинского божества), а оттуда в Никею, город издревле богатый и многолюдный. Затем он приходит в лежащий у подножия гор монастырь имени почитаемого там мученика Афиногена. [192] Тамошний настоятель показал царю писанную киноварью грамоту его отца. При этом сказал следующее: «Благочестивый царь Лев останавливался в монастыре по пути к предгорьям Олимпа, чтобы помолиться о ниспослании ему сына- наследника, тогдашний настоятель монастыря Петр предрек ему рождение сына-наследника, и что его сын посетит Олимп под конец своей жизни». Багрянородный узнал руку своего отца Льва и сказал, что истинно было прорицание монаха. А оттуда царь пришел в предгорья Олимпа, того самого Олимпа, который прежде отдал во владение мисам[37], ибо издревле обитали на нем мисы. А оттуда с трудом пройдя по опасным, каменистым, извилистым тропам, добрался царь к кельям святых отцов, увидел их, обнял и, запасшись на дорогу их душеспасительными молитвами, отправился в Прусу, город древнего вифинского царя, соорудившего его в память подвигов и битв выдающихся царей того времени[38]. Недалеко от города он увидел теплые источники воды, в которые погрузился. В тех местах, как гласят мифы, блуждал Геракл в поисках Гила, чтобы отомстить кровью за совершенное Гилом убийство[39].
50. Узнав от святых отцов, что живет на вершине Олимпа старец — чудотворящий подвижник, царь поспешил к нему. Просветленный божественным озарением старец, зная, что идет к нему царь, вышел из своей кельи, пал ниц и сказал: «Благослови». А на вопрос царя, кто он, откуда и как здесь оказался, сказал: «Узнав, что шествует ко мне твоя царственность, поспешил к тебе». Понял царь, что старец — Божий посланец, запасся на дорогу его молитвами и, зная о скором конце своей жизни, вернулся в кельи святых отцов, откушал с ними и поспешно спустился к морю. И никто не заметил, что он болен. А его источала изнутри и терзала брюшная болезнь и лихорадка.
51. О законы смертной природы и перемены судьбы, к ним обращаю я свои плачи и сетования! Покинув кельи, он тотчас пустился в плавание и прибыл в царственный город весь в страданиях и мучениях от постигшего его недуга. Когда одолел грозного царя недуг и исчезли надежды на жизнь, не осталось никого, кто бы не оплакал и не пожалел Багрянородного — царя доброго, сладкого, приветливого, доступного, спокойного, какими еще словами назвать сего мужа тем, к кому он был душевно привязан. Находясь, по всей видимости, уже при последнем издыхании, царь назначил своего сына Романа самодержавным царем и поручил его заботам патрикия и препозита Иосифа, коего клятвами обязал оберегать сына своей опытностью и радением. А был сей муж ревностен, праведен и верен, в государственных делах — орла стремительней, что же до нелицеприятия — благочестив и справедлив как никто другой.
52. Августа Елена, ее дети, патрикий и паракимомен Василий и китониты, как увидели, что испускает дух и отходит царь Константин, с жалобами и стенаниями окружили его ложе, оросили его слезами и принялись оплакивать столь великого государя. Пользы от этого не было никакой, и они только омочили царское тело пустыми и никчемными слезами. Со всех сторон они окружали царское
