— Позвоните в полицию. Скажите, что комиссар Мегрэ просит прислать сюда людей, желательно Люкаса и Жанвье. Запомнили имена?

— Из-за этого бродяги?

— Это уже не важно.

После бурного часа аперитива наступил полный штиль.

Рыжеволосый не шелохнулся. Женщина в черном костюме перевернула страницу газеты. Второй официант глядел на Мегрэ с откровенным любопытством. Тоскливо текли минуты, по капле сочились секунды.

Официант подсчитывал выручку, шуршали бумажки, звенело серебро. Вернулся тот, что бегал звонить.

— Сказали, что будет сделано, — шепнул он комиссару.

— Спасибо.

Хрупкий табурет скрипел под комиссаром, он курил одну трубку за другой и машинально прихлебывал виски. Он совсем забыл, что не завтракал.

— Дайте кофе со сливками.

Голос раздался из того угла, где сидел рыжеволосый. Официант посмотрел на Мегрэ, удивленно пожал плечами и кивнул в окошечко.

— Один кофе со сливками! Потом тихо сказал комиссару:

— Теперь будет сыт до самого вечера. Он вроде той барышни… — И подбородком указал на русскую.

Прошло еще минут двадцать. Эртен, видимо, устал, он остановился у края тротуара. Мужчина, садившийся в машину, принял его за нищего и протянул монетку. Отказаться Эртен не осмелился. Осталось ли у него что-нибудь от двадцати двух франков? Ел ли он с тех пор, как убежал из «Белой цапли», спал ли?

Бар почему-то привлекал Эртена. Он опять и опять подходил к дверям, боязливо следя за официантами и швейцаром, которые уже не раз прогоняли его. Сейчас, когда публика схлынула, Эртену удалось подойти к окну. Он прижался лицом к стеклу, нос его уродливо расплющился, маленькие глазки тревожно обшаривали зал бара. Рыжеволосый пил кофе и даже не глядел в сторону окна. Но почему в его глазах Мегрэ вновь почудилась насмешка?

Мальчишка-рассыльный заорал на Эртена, и оборванец послушно отошел, волоча ноги. Из подъехавшего такси вышел бригадир Люкас, удивленно осмотрелся, вошел в пустынный бар и с недоумевающим видом приблизился к Мегрэ.

— Вызывали, шеф?

— Что будешь пить? — спросил Мегрэ и добавил шепотом: — Посмотри на улицу.

Несколько секунд Люкас всматривался в силуэт оборванца, лицо его просветлело.

— Ну и ну! Неужели вам удалось…

— Ничего мне не удалось. Бармен, коньяку! Русская сказала с сильным акцентом:

— Официант! Дайте мне «Иллюстрасьон». И еще «Боттен».

— Выпей рюмочку, старина Люкас. Ведь тебе придется походить за ним, не так ли?

— А вы не думаете, комиссар, что было бы вернее… — Люкас похлопал себя по карману, где лежали наручники.

— Нет, еще рано. Ступай!..

Мегрэ сохранял невозмутимый вид, но волновался так сильно, что чуть не раздавил рюмку, из которой пил.

Рыжеволосый, по-видимому, не собирался уходить. Он не читал, не писал, и казалось, ничто не интересовало его. А на улице по-прежнему топтался Жозеф Эртен.

К четырем часам положение нисколько не изменилось, если не считать того, что беглец отошел от двери и уселся на скамью, не спуская глаз с бара.

Справочник «Весь Париж».

Мегрэ без аппетита съел сандвич. Русская тщательно подкрасилась и ушла.

Теперь в опустевшем баре оставался один рыжеволосый. На женщину Эртен не обратил никакого внимания. В баре зажгли свет, хотя на улице фонари еще не загорались.

Из магазина привезли ящики с вином, официанты поспешно подметали пол.

Внезапно из угла, где сидел рыжеволосый, донесся резкий стук ложечки о блюдце. Бармен и Мегрэ удивленно переглянулись. Даже не пытаясь скрыть презрения к бедному клиенту, один из официантов крикнул, не вставая с места:

— Йогурт и кофе со сливками? Три и полтора, всего четыре пятьдесят.

— Простите, еще не все. Подайте мне сандвичей с черной икрой.

Голос рыжего звучал спокойно. В зеркало Мегрэ увидел его полузакрытые насмешливые глаза.

Бармен подошел к окошечку:

— Один сандвич с черной икрой!

— Нет, три, — поправил его рыжий.

— Три сандвича с черной икрой!

Бармен недоверчиво посмотрел на клиента и язвительно спросил:

— И русской водки?

— И водки, разумеется.

Мегрэ силился понять, что случилось. Рыжего нельзя было узнать, от его неподвижности не осталось и следа.

— И принесите сигарет! — крикнул он.

— «Мэриленд»?

— Нет, «Абдуллу».

«Он закурил и в ожидании водки и сандвичей принялся что-то рисовать на пачке сигарет. Когда принесли заказ, он уничтожил его так быстро, что официант не успел даже дойти до своего места. Рыжеволосый поднялся.

— Тридцать франков сандвичи, — считал официант, — двенадцать франков водка… Двадцать два — сигареты… Плюс четыре пятьдесят за кофе и простоквашу…

— Пожалуй, я заплачу вам завтра.

Мегрэ нахмурился. Со своего места он видел Жозефа Эртена, по-прежнему сидевшего на скамье.

— Подождите! Вам придется сообщить это управляющему.

Рыжеволосый поклонился, сел и стал ждать. Появился управляющий в смокинге.

— В чем дело?

— Этот господин хочет расплатиться завтра. Три сандвича с икрой, сигареты «Абдулла» и прочее. Шестьдесят восемь франков пятьдесят…

Рыжеволосый не казался смущенным. Он снова поклонился, как бы подтверждая слова официанта, глаза его насмешливо блестели.

— У вас нет при себе денег?

— Ни сантима.

— Вы живете в этом квартале? Я могу отправить с вами рассыльного.

— Зачем? У меня нет денег и дома.

— И вы заказываете черную икру?

Управляющий хлопнул в ладоши. Подбежал мальчишка в униформе.

— Позови полицейского.

Все шло спокойно, без скандала.

— Вы уверены, что у вас нет денег?

— Я уже сказал вам…

Услышав это, рассыльный умчался. Мегрэ не двигался с места. Управляющий стоял у окна, равнодушно глядя на толпу, которая текла по бульвару Монпарнас.

Бармен расставлял бутылки, хитро поглядывая на Мегрэ. Не прошло и трех минут, как возвратился