усилие, я приступила к поиску. Для начала перебрала все кассеты, которые сумела найти в квартире. Но, к моему отчаянию, моих там не было. Я присела на ручку кресла и задумалась. Они должны были быть здесь, я в этом была уверена. Но где? Слабый луч фонарика выхватывал из темноты только фрагменты интерьера — невозможно было окинуть взглядом всю квартиру целиком и прикинуть возможное место их нахождения. По некотором размышлении я сочла разумным начать просмотр всех кассет — решила, что Тимур мог передумать и замаскировать мои кассеты — надписать их какими-нибудь названиями фильмов… Я смотрела кассеты одну за одной, убеждаясь все больше и больше, что среди них тоже нет тех, за которыми я пришла. Помнится, в какой-то момент я вышла на кухню, выпила воды и вымыла за собой стакан… И снова смотрела, смотрела, смотрела — боевики, порнофильмы, мизансцены которых были мне отчасти знакомы — по моему собственному опыту…

Неожиданно я наткнулась на что-то знакомое: я увидела лицо Рональда… Ты знаешь, кто это? — обернула Александра свое невозмутимое лицо к Реми.

Тот кивнул.

— В таком случае ты понимаешь, что это могло меня сильно заинтересовать. Я продолжала просмотр этой кассеты и минут пять спустя с большим разочарованием — и почему-то с облегчением — убедилась в том, что это не моя кассета…

Меня, однако, это навело на мысль… Дело в том, что на только что просмотренной кассете Рональд возник минуты три спустя после начала фильма, а до того там шла какая-то стандартная порнуха… Из чего следовал вывод, что все кассеты придется прокручивать заново. Мне ужасно не хотелось задерживаться в квартире Тимура, но делать было нечего: я не могла уйти с пустыми руками. С немалым раздражением я вставила заново одну из кассет и нажала на кнопку пульта, проматывая пленку вперед, как вдруг…

Как вдруг я услышала звук ключа, поворачивавшегося в замке.

Тихий скрежет ключа прозвучал для Александры как гром среди ясного неба.

Вскочив с кресла, она растерянно замерла посередине гостиной.

Тихо проскрипел второй замок.

Александра быстро выключила телевизор и снова застыла в нерешительности. Что делать? Куда бежать?

Третий замок.

Она бесшумно скользнула в спальню, не посмев притянуть за собой открытую дверь.

Кто-то вошел в квартиру. Сначала в прихожей, затем в гостиной вспыхнул свет. Затаив дыхание, Саша прижималась к стенке, боясь выглянуть.

Человек что-то делал в комнате. Внезапно она услышала звук выдвигаемой кассеты из видеомагнитофона — она не успела ее вытащить сама и убрать на место, и пластиковая коробочка из-под фильма валялась на столике, — и на некоторое время все замерло.

Затем человек прошел на кухню. Александра осторожно выглянула, но разглядеть его в кухне не могла. Кассета, которую она смотрела, лежала на журнальном столике. А рядом с ней лежал небрежно брошенный… коричневый кошелечек-ключница Тимура!

С бьющимся сердцем она спряталась обратно, лихорадочно обдумывая способ бегства из этой квартиры. Может, надо прямо сейчас, пока он на кухне? Попытаться?

Александра снова осторожно высунулась. Он все еще был на кухне. От входной двери ее отделял небольшой коридор. Если сейчас сделать по нему несколько шагов до угла, от которого идет маленький коридорчик в сторону кухни, то можно будет увидеть, чем он там занимается… И, в зависимости от этого, либо быстро прокрасться к двери, либо бежать назад и снова прятаться в комнате.

Она осторожно ступила в коридор. Мягкие кроссовки скрадывали звук ее шагов. Медленно и бесшумно Александра заскользила вдоль стенки. Вот уже и угол в полуметре от нее…

За углом послышались шаги!

Саша попятилась задом и через долю мгновенья снова укрылась в спальне.

Она слышала, как Тимур что-то поставил на столик — звук стакана или чашки.

«Что же делать? — паниковала она. — Как выбраться из ловушки? Почему он не уехал? Не мог же Андрей меня обмануть! Да и Тимур дал понять, что в эти выходные уезжает и они, слава богу, не увидятся… Планы переменились? Да, но как же отсюда выбраться?!»

Не имея возможности наблюдать за его действиями, она была полностью скована в своих решениях. Александра уж отважилась было со всеми возможными предосторожностями выглянуть из своего укрытия и, дождавшись момента, когда Тимур прочно займется чем-нибудь, выскользнуть из спальни, добраться до двери и выскочить из квартиры…

Как вдруг услышала его голос.

— Мне всегда нравились твои духи… — произнес он и шумно потянул носом воздух. — Как они называются? «Аллюр», кажется? Как приятно вернуться к себе в квартиру, где витает облако этого чудесного запаха… Они тебе очень идут. В них, как и в тебе, есть тайна… Я тебе налил, Сашенька. Твой любимый джин-тоник со льдом и с лимоном. Иди сюда, давай выпьем. За любовь, а? За нашу с тобой любовь, Сашенька!

Александра похолодела. Нет, она не похолодела, она оледенела — от разрывающей душу ненависти и омерзения. Она замерла у стенки, не зная, что делать, что придумать. Выйти смиренно из своего укрытия и тем самым признать его очередную победу над ней?! Нет, о нет! Только не это! Сегодня, по ее замыслу, должен был наступить конец ее мучительной связи с Тимуром, и она была не способна продлить эти отношения не то что на один день — на один час! Она не позволит ему больше издеваться над собой!

— Ты кассетки свои ищешь? — донесся до нее его спокойный голос. — Плохо ищешь, радость моя. Они здесь, здесь, у тебя под носом, можно сказать. А ты не нашла! Ну, спрашивается, можно ли тебя отпустить, такую беспомощную, от себя? Ты нуждаешься в опеке, моя красавица. Тебе нужно рядом сильное, надежное плечо опытного мужчины… Как раз такого, как я. Ты ведь это понимаешь, моя сладкая? Ты ценишь опеку преданного тебе Тимура? Я знаю, ценишь… Ты знаешь, у меня когда-то была любовница — до тебя, конечно, тебе я верен, можешь не беспокоиться! Она меня звала «Тимурчик — мон амурчик» [13]. Почему бы тебе тоже не звать меня так? Ты ведь меня любишь, а, Сашенька? К тому же это звучит красиво на твоем любимом французском!

Судя по доносившемуся до нее голосу, Тимур пока не собирался идти в ее сторону. Он что-то делал в гостиной, ходил… Скоро она услышала, как скрипнуло кожаное кресло. Сел.

Но ведь рано или поздно он придет сюда! Если она не выйдет первая из своего укрытия — а выходить она не собиралась, — то Тимур придет к ней. И тогда?..

И что же она тогда будет делать?!

Александра судорожно оглядывала комнату, словно ища у нее помощи. Кровать, кресло. Шкаф. Залезть в него? Бред.

Книжные полки. Небольшой телевизор между ними, под ним видеомагнитофон. Проглядывал, стало быть, на сон грядущий фильмы… Возможно — кассеты с Александрой!.. Ее передернуло при этой мысли.

Но это все не то, это ей ничем не поможет! Что еще есть в комнате? На полу ковер, на ковре, возле шкафа, стоит раскрытая дорожная сумка со сложенными в нее рубашками — стало быть, действительно собирался уезжать в командировку, только почему-то не сегодня… У широкой кровати коврик на полу. На коврике гантели. Две гантели килограмма по три каждая…

В гостиной неожиданно резко прозвучал звонок телефона. Тимур разговаривал с кем-то неприветливо, сухо и категорично, что так не вязалось с его обычной мягкой, с задушевными интонациями речью.

— Нет, — говорил он, — не стоит труда. Повторяю, нет! Все уже решено. Надо было раньше думать. Есть вещи, которые я не прощаю. Предательство, к примеру…

«Предательство»! Александра почувствовала, как слабеют ее колени от страха. Ее визит с целью