— Вы видели какого-то человека в саду? Видели. Соня тоже видела. Кто может утверждать, что это был Пьер? Ни вы, ни его собственная жена не можете.

— Стало быть, вы не думаете, что убийца — Пьер.

— Не припирайте меня к стенке, господин режиссер. Я ничего такого не говорил.

— Не говорили. Но, похоже, так думаете… У него есть алиби?

— Нету. Вы не знаете, что такое французские ярмарки? Кончена ярмарка — все разъехались. Ищи- свищи теперь свидетелей. Торговцы, конечно, зарегистрированы в мэриях, можно их разыскать, но это дело долгое. Полиции недосуг этим заниматься. Если он действительно искал подарок своей жене в часы, когда было совершено преступление, то ему не позавидуешь. Остается надеяться, что у него хороший адвокат, который сам подсуетится на предмет алиби господина Мишле.

— Ну признайтесь, Реми, вы ведь не верите в то, что Пьер — убийца?

— Между прочим, в его машине тоже никаких следов нет.

— Вы не ответили на мой вопрос. Признавайтесь!

— Ладно, вы меня достали. Не верю.

— Почему? Ведь все против него! Вся эта ночная история…

— Все это хорошо для полиции. Они там исходят из того, что чужая душа — потемки и всякий и каждый способен на все. Я придерживаюсь несколько иного мнения. Для меня психология и логика — не последнее дело. Заметьте, кстати, что в моем подходе есть свои недостатки, мне случалось сильно промахнуться с моим «психологическим» подходом. Я, сказать вам честно, не силен в тех случаях, где логика вместе с психологией помещаются на кончике полового члена. И, знаете ли, занятная закономерность: чем меньше член, тем меньше психологии…

— А Пьер тут при чем? У него тоже проблема маленького члена?

— Не могу вам сказать, как у него обстоят дела в этой области. Во всяком случае, особых комплексов я не приметил… Не у всех же, согласитесь, менталитет определяется размером детородных органов.

— Так почему вы думаете, что это не он был?

— Я же вам говорю: логика с психологией. Начнем с последней: Пьер — человек «правильный», негибкий, слишком хорошо воспитанный, склонный делать все как надо. Выпускник НЕС'.

— Это еще что такое?

— Это очень привилегированная и очень дорогая высшая школа, из которой выходит наша элита… Если ее выпускники и балуются играми с законом, то на уровне финансовых или политических махинаций. Причем так умно и профессионально — образование-то не зря получили! — что у следствия уходят десятки лет на сбор доказательств.

— А разве наш случай — не умно и не профессионально? Вся эта история дьявольски закручена!

— То-то и оно, что закручена. Тут видна рука большого фантазера, бессонными ночами вынашивающего планы… А Пьер — человек, лишенный воображения.

— Насчет воображения — согласен.

— К тому же если он и любит страстно антиквариат, то он не менее страстно любит свою жену…

— Вы мне это уже говорили.

— Я просто рассуждаю вслух, — сделал невинные глаза Реми. — Свою роль мужа он видит в обеспечении легкой и спокойной жизни для Сони… И столик, какой бы он ни был замечательный, вряд ли стоит в его глазах того, чтобы разрушить созданную им хрустальную башню для Сонечки. А умение взвешивать последствия своих поступков — это и есть логика. И Пьер ею владеет.

Остатки шукрута шипели на блюде, под которым синел огонек спиртовки.

Реми накрыл огонек металлической шапочкой и довольно откинулся на стуле.

— Кофе? Десерт? — спросил он Максима.

— Кофе.

Музыканты исполняли тирольскую песенку. Пышнобюстая певица глубоким голосом выводила рулады. Зал шумел, подпевал и веселился, на белых скатертях трепетали синие огоньки под блюдами с дымящимся шукрутом, пенилось темное пиво в огромных кружках. «Алари-ри-ха-ха», — громко и не в такт подпевал оркестру за соседним столом пьяный краснощекий немец, размахивая своей салфеткой.

— И все-таки я не понимаю, — сказал Максим, размешивая кофе. — Если это не Пьер, то кто же? Реми пожал плечами.

— Никто не укладывается в схему преступления лучше, чем он! — настаивал Максим.

— Отчего же? Ксавье тоже неплохо вписывается.

— Хорошо. Смотрите: Пьер знал о предстоящих съемках, Арно рассказывал в подробностях. Так?

— Так. Ксавье тоже знал, от Мадлен.

— Допустим, что Пьер хотел непременно заполучить столик любой ценой, даже ценой убийства… И он задумал это хитроумное преступление.

— Или, допустим, Ксавье, узнав правду от Мадлен, решил исполнить наконец свою угрозу убить Арно, которого он уже и так давно ненавидел, а тут еще и такой удар: его дочь — а что у него, собственно, есть, кроме дочери? — оказалась не его дочь, а Арно! И он задумал это хитроумное преступление.

— Ксавье, на мой взгляд, слишком много пьет, чтобы хорошо соображать.

— Ксавье последнее время не пил — помните, что Мадлен сказала? А для осуществления такого плана нужно не столько соображение, сколько воображение: у кого его больше? Кто мог задумать убийство на съемочной площадке — финансовый деятель или актер?

— Ну, это достаточно спорно…

— Спорить не будем. Что там у вас дальше?

— Пьер съездил на место будущих съемок и нашел подвал. План моментально сложился в его уме.

— Или в уме Ксавье.

— В день съемок Пьер приехал туда заранее и просидел в подвале до тех пор, пока не услышал «Снято!».

Тут он выбрался и встретил Арно с кинжалом. Затащил тело в подвал, переоделся и ушел в дядиной куртке. Уехал на его машине и оставил ее недалеко от дома Ксавье, чтобы бросить на него подозрение. Кинжал ему не составило труда вернуть на место.

— А почему он отпечатки не вытер? — с хитрым видом спросил Реми.

— Почему не вытер? А зачем? Ведь он хозяин, он прикасается к своему оружию, это нормально, что там его отпечатки!

— Убийца кинжал мыл, причем очень тщательно. Отпечатки Пьера, должны были тоже смыться! Другое дело, если убийца нарочно позаботился о том, чтобы они остались на рукояти.

— Может, Пьер просто держал его за рукоять, когда мыл?

— Допустим. Но ведь мог и Ксавье войти в гостиную через сад, в тот момент, когда там никого не было, и повесить кинжал на место.

— Потом Пьер разыграл нас всех по телефону — не он сам, а нанял кого-то, чтобы выиграть время, чтобы никто не бросился искать Арно в тот же вечер — ему нужно было еще вывезти тело с места преступления. Что он и сделал в одну из последующих ночей. Правда, непонятно, на какой машине, раз в его машине следов нет. Но ведь и в машине Ксавье следов тоже нет.

— Машину полиция ищет. Я вот думаю, не та ли это самая, которая вас пыталась сбить…

— Хм, надеюсь, что ее скоро найдут. На чем я остановился? Итак, Пьер забрал в одну из ночей тело и закопал его в саду. И очень может быть, именно его я видел ночью у Сони в саду в четверг.

— Может быть, его. А может быть, Ксавье.

— Кто-нибудь проверил, был ли Пьер в клубе в ту ночь?

— Пока еще не успели. Но проверят, конечно.

— Дальше Пьер решил, что тело надо перепрятать…

— А зачем ему было вообще закапывать тело в собственном саду? — перебил его Реми.

— А зачем Ксавье нужно было закапывать тело в саду у Пьера?