— А в какой области протекало это сотрудничество?

Вениамин Вениаминович посмотрел на меня долгим и почти добрым взглядом.

— Я надеюсь, мы можем говорить откровенно?

— Естественно. Если только вы не пришли ко мне для того, чтобы сознаться в убийстве.

Тогда я не смогу вас прикрывать, предупреждаю сразу, — и я даже улыбнулся, чтобы показать, что я, может быть, шучу.

— Что вы... Какое убийство? Наоборот, я пришел попросить, чтобы вы нашли убийцу.

Насколько я понимаю, вы уже заняты этими поисками?

— Не совсем так. Я нанят не для того, чтобы найти убийцу, а для того, чтобы доказать невиновность Александры Чанышевой.

— Но это же, как я понимаю, одно и то же?

— Вовсе не обязательно. Я уже почти доказал требуемое. Она не могла убить мужа по той простой причине, что не умеет обращаться с пистолетом, не знает, что такое предохранитель, и не понимает, для чего он предназначен. Выстрел был произведен с расстояния не менее трех метров. Александра не стремилась бы попасть в голову, даже если бы и стреляла.

Несомненно, стрелял человек, знакомый с оружием и умеющий сделать правильный, точный выстрел. Хладнокровный человек, не находящийся под воздействием наркотика.

— Вот и прекрасно, — Вениамин Вениаминович просто выплескивал обаяние и явное довольство моим отношением к делу. — Все ваши доводы говорят мне, что мы придерживаемся одного и того же мнения. Убийца — человек со стороны. И что-то этому человеку надо было от Чанышева. А Валентин, как я уже вам сообщил, тесно с нами сотрудничал.

— И я спросил, в какой области... И заверил вас, что умею молчать. Это необходимое для частного сыщика качество. Иначе у меня просто никогда не будет ни репутации, ни клиентов. Такая гарантия вас устраивает?

— Вполне. Я думаю, мы сможем договориться.

— Давайте попробуем. Итак, в какой области вы сотрудничали? В чем конкретно это сотрудничество выражалось? И, если можно, я хотел бы знать денежный эквивалент такого сотрудничества. Потому что не исключаю возможности простого ограбления.

— Может быть, сначала решим наши финансовые дела?

— Можно и так. Я к таким вопросам всегда подхожу трепетно.

— Вы же уже по этому делу работаете?

— Но от меня требуется иной конечный результат, так?

— Хорошо. Первоначальный аванс в тысячу баксов вас устроит?

Я сделал кислую мину, хотя мне захотелось подпрыгнуть до потолка.

— Две, — сказал Вениамин Вениаминович без раздумий. — А в дальнейшем гонорар будет зависеть от результата. Мы никогда не обижаем людей, с которыми сотрудничаем. Поверьте, это выгодно. Может быть, это будет не последняя наша с вами совместная работа...

И он без раздумий выложил на стол бумажник, из которого тут же отсчитал мне обещанный гонорар. Стодолларовые купюры приятно хрустели в пальцах, а мне осталось только удивиться — почему у нас в стране так не любят баксы другого достоинства? Большинство наличных расчетов почему-то производится непременно сотенными бумажками.

— Хорошо, — я согласился и убрал деньги в карман. Это дополнительный заработок за одну и ту же, уже оплаченную в агентстве, работу. И я думаю, что могу с чистой совестью потратить эти деньги на собственные производственные нужды. Сотовый телефон и компьютер, похоже, стали мне очень необходимы, чтобы обеспечить высокие производственные показатели. А уж Леву Иванова я как-нибудь перехитрю. — Теперь давайте перейдем ближе к делу. Итак, вы сотрудничали с Чанышевым.

В чем выражалось это сотрудничество?

— Он делал для нас некоторые, скажем так, нестандартные программы.

— Что такое “нестандартные программы”?

— Есть, предположим, программы бухгалтерского учета. Приходит с неожиданной проверкой инспекция, открывает компьютер — и видит все результаты на экране монитора.

А есть такие вещи, которые учитывать обязательно, но вовсе не обязательно показывать их налоговой инспекции. Для этого следует только ввести какой-то пароль, и можешь с этой программой работать.

— Программы-сателлиты?

Вениамин Вениаминович, видимо, этого термина не знал, но согласно кивнул. А я, похоже, значительно вырос в его глазах.

— Вот примерно такую работу он и выполнял. Или что-то подобное.

— И много он у вас зарабатывал?

— Около пятисот долларов в месяц. Порой и по тысяче, а то и больше... Но он не каждый месяц был занят. Иногда, правда, и еще кое-что ему приходилось делать...

— Что именно?

— Это была несколько более рискованная работа, и оплачивалась она по другим расценкам. Пару раз Валентин по нашей просьбе заглядывал в электронные платежи банка, чтобы проверить реквизиты — счета и адреса, по которым перечисляли какие-то суммы наши конкуренты. Но этого я вам не говорил, хорошо?

— Угу. Что это вам давало?

— Возможность привезти точно такой же товар, но по более низким ценам. Конкурентная борьба, сами понимаете — выживает тот, у кого лучше компьютерщик работает.

— Понимаю. Вы бывали на квартире у Чанышевых?

— Да. Много раз.

— Жили они не в роскоши. Скромненько.

— Даже на удивление скромно.

— И это при том, что Валентин весьма неплохо зарабатывал. При обыске значительных сумм в квартире не нашли. Корыстные побуждения могли быть причиной убийства, как вы считаете?

— Я думаю, что могли, но вы же сами видели дверь в их квартире — ее не выломаешь.

А хозяин гостей принимал очень придирчиво.

Я сам был свидетелем. Он не открывал дверь сразу, сначала долго выспрашивал, кто пришел и зачем. Это еще связано с его женой. Он не хотел, чтобы ее видели в том состоянии...

Ну, вы понимаете... Если только кто-то знакомый, кого Валентин сам пустил... Но это должен был быть очень близкий знакомый, который и жену хорошо знает.

— Или клиент. Заказчик. Он же не только для вас программы делал? Я так думаю.

— Возможно.

— Вы не знаете, у кого приобрел Валентин Чанышев пистолет?

— Нет, не знаю. Он спрашивал об оружии у меня. Но я такими делами не занимаюсь.

— А почему он у вас спрашивал?

Вениамин Вениаминович сделал лукавое лицо:

— Ну, вы же знаете, что наша фирма в городе считается чуть-чуть криминальной... Это из-за некоторых наших сотрудников, в том числе и руководящих. Прошлое у них такое, никуда от него не денешься. Но если человек и провел в тюрьме энное количество лет, то это вовсе не значит, что ему нельзя сейчас работать.

— Но вы пистолет у него дома видели?

— Нет. Я не настолько дружил с Валентином, чтобы он показывал мне оружие. Нет, это исключено.

— Хорошо. Делом этим я занимаюсь уже плотно. Если вам пока нечего больше рассказать мне, мы распрощаемся. Я буду держать вас в курсе событий.

— Я тоже буду вам позванивать...

Мы пожали руки, кажется, весьма довольные друг другом. Но, как только дверь за новым моим клиентом закрылась, я развернул лист телефонограммы. Так...