Другой путь. Учение без знания.

* * *

Девять десятых Ома дремали под панцирем. Остальная часть дрейфовала, подобно туману, в истинном мире богов, который куда менее интересен, чем трехмерный мир, населенный по большей части людьми. Он думал: “мы — маленькая кораблик. Она, возможно, даже не заметит нас. Вокруг целый океан. Она не может быть всюду.” Конечно, у нее много верующих. Но мывсего — навсего маленький корабль… Он почувствовал мысли любопытствующих рыб, снующих вокруг винта. Это было плохо, ибо при нормальном положении вещей рыбы не славятся своим… — Привет, сказала Королева Моря. — Ах. — Вижу, тебе по- прежнему удается существовать, маленькая черепашка. — Я тут устроился, сказал Ом. — Нет проблем. Произошла пауза, которая, если бы это происходило между двумя людьми в людском мире, была бы потрачена на покашливание и удивленное выражение лица. Но боги никогда не удивляются. — Ты явилась, осторожно сказал Ом, за своей платой?

— Это судно и все, кто в нем, сказала Королева. — Но твой верующий может спастись, как обычно. — На что они тебе? Один из них — атеист. — Ха! Они все поверят, в конце концов. — Это ведь не слишком…-Ом заколебался, — справедливо?

Теперь приумолкла Королева Моря. — Что значит справедливо?

— Как… прописная истина? — сказал Ом. Он удивился, зачем он это сказал. — Звучит как человечье измышление. — Согласен, он изобретательны. Но я имел ввиду… я думал… они ничем не заслужили этого. — Заслужили? Они люди. Как это связано с заслужили?

Ом вынужден был сдаться. Он думал не по-божески. Это его беспокоило. — Это просто… — Ты слишком долго полагался на одного человека, маленький бог. — Знаю. Знаю. — Ом усмехнулся. Мысли перетекали одна в другую. Он слишком многое видел с человеческой точки зрения. — Хорошо, возьми эту корабль, если тебе надо. Я только хотел, чтобы это было… — Справедливо? — сказала Королева Моря. Она двинулась вперед. Он ощутил ее повсюду вокруг. — Такой вещи, как справедливость нет. сказала она. — Жизнь как морской берег. А потом умираешь. Она исчезла. Ом позволил себе удалиться под покров своего панциря. — Брута?

— Да?

— Ты умеешь плавать?

Сфера начала вращаться. Брута слышал, как Урн сказал: “Вот. Скоро мы двинемся.” — Да уж хорошо бы, сказал Симони. — Там виден корабль. — Эта штуковина движется быстрее, чем что угодно с веслами или парусами. Брута взглянул в сторону бухты. Узкий Омнианский корабль как раз проходил мимо маяка. Он был по-прежнему очень далеко, но Брута смотрел на него со страхом и ожиданием, которые увеличивали лучше телескопа. — Он быстро идет, сказал Симони. — Я не понимаю, ведь нет ветра. Урн оглянулся с непоколебимым спокойствием. — Ветер не может быть там и не быть здесь, сказал он. — Я спросил, ты плавать умеешь? — упорствовал голос черепахи в голове Бруты. — Не знаю, сказал Брута. — Ты сможешь быстро выбраться отсюда?

Урн взглянул вверх. — Ох, сказал он. Над Безымянным Кораблем собирались тучи. Было заметно, как они двигаются. — Ты должен знать! — кричал Ом. — По-моему, у тебя была отличная память!

— Мы плескались в большой бочке в деревне, прошептал Брута, но я не знаю, считается ли это!

Мгла покрыла поверхность моря. У Бруты заложило уши. А Омнианский корабль по-прежнему приближался, летя по волнам. — Как называется участок мертвого покоя, окруженный ветром…-начал Урн. — Уроган? — сказал Дидактилос. Молния протрещала между небом и морем. Урн рванул рычаг и опустил винт в воду. Его глаза светились почти так же ярко, как молния. — Вот это мощность! — сказал он. — Впрячь молнию! Мечта человечества!

Безымянный корабль рванулся вперед. — Да? Не моя мечта, сказал Дидактилос, — Я всегда мечтал об огромной колеснице, влекущей меня по полю, полному крабов. — Я имел ввиду метафорическую мечту, мастер. — сказал Урн. — Что такое метафора? — сказал Симони. Брута сказал: “Что такое мечта?” Колонна молнии врезалась в дымку. Следующие молнии отражались во вращающейся сфере. — Их можно получать из кошек, сказал Урн, заплутавший в мире философии, в то время как Корабль оставлял позади белый кильватер. Гладя их янтарной палочкой мы получим слабые разряды… если бы я сумел усилить это в миллион раз, ни один человек не был бы больше рабом, и мы могли бы поймать их в кувшин и отменить ночь… В нескольких ярдах ударила молния. — Мы находимся в корабле с большим медным шаром среди массы соленой воды, сказал Дидактилос. — Спасибо, Урн. — И святилища богов были бы великолепно освещены, конечно, быстро сказал Урн. Дидактилос постучал своей палкой по корпусу. — Это хорошая идея, но у тебя никогда не будет достаточно кошек, сказал он. Море взволновалось. — Прыгай в воду! — крикнул Ом. — Зачем? — сказал Брута. Волна почти перевернула корабль. Дождь шипел на поверхности сферы, отскакивая обжигающими брызгами. — У меня нет времени объяснять! Прыгай за борт! Это к лучшему! Верь мне!

Брута встал, держась, для устойчивости, за раму сферы. — Сядь! — сказал Урн. — Я просто выйду, сказал Брута. — Меня не будет некоторое время. Корабль закачался под ним, когда он наполовину выпрыгнул, наполовину упал в бурлящее море. Молния попала в сферу. Ударяясь о поверхность, Брута увидел, на мгновение, сферу, светящуюся белым калением и Безымянный Корабль, с винтом, почти что над водой, мчащийся, подобно комете сквозь туман. Он пропал среди облаков и дождя. Мгновением позже, покрывая грохот шторма, раздалось приглушенное 'бум'. Брута поднял руку. Ом всплыл на поверхность, выдувая морскую воду из ноздрей. — Ты говорил, что это к лучшему! — завопил Брута. — Ну? Мы по-прежнему живы! И держи меня над водой! Черепахи не умеют плавать!

— Но они могли умереть!

— Ты хочешь к ним присоединиться?

Волна накрыла Бруту. На мгновение мир стал темно зеленой занавесью, звенящей в ушах. — Я не могу плыть с одной рукой! — крикнул он, когда снова всплыл. — Мы спасемся! Она не рискнет!

— В смысле?

Следующая волна ударила Бруту в лицо, а абсорбция промочила его одежду. — Ом?

— Да?

— Я думаю, я не умею плавать…

* * *

Боги не слишком склонны к самоанализу. Это никогда не было необходимо для выживания. Способности угрожать, хитрить и пугать всегда работали достаточно хорошо. Когда можешь по своей прихоти сравнять с землей целые города, редко необходима бывает склонность к мирному размышлению и восприятию-вещей-с-точки-зрения-кого-то-другого. Это приводит к тому, что мужчины и женщины потрясающей яркости и способности к сопереживанию, по всему мультиверсуму, посвящают всю свою жизнь служению божествам, которые не смогли бы обыграть их в мирной игре в домино. Например, Сестра Сестина из Квирма пренебрегла яростью местного царька и прошла без вреда для себя по ложу из углей, и пропагандировала философию разумной этики от имени богини, которая в действительности не интересовалась ни чем, кроме причесок; или Брат Зефайлят из Клатча, покинувший свои обширные имения и свою семью, и проведший свою жизнь помогая больным и бедным от имени невидимого бога Ф’рума, который был бы вообще-то не способен, если у него и был зад, найти его обеими руками. Богам не обязательно быть очень умными, когда вокруг есть люди, которые делают это за них. Королеву Моря считали достаточно тупой даже остальные боги. Но в ее мыслях была явная логика, когда она двигалась глубоко под вздымаемыми ветром волнами. Маленький корабль был соблазнительной целью… но тут был другой, больший, полный людей, плывущий прямо в шторм. Это была честная игра. У Королевы Моря было внимание, величиной с луковицу баджи. И, в общем, она устраивала свои собственные жертвоприношения. Она верила в количество.