всего в моем варианте не замешан. Но на всякий случай сделаем крохотную зарубочку. Может быть, все- таки понадобится вернуться к этой кандидатуре. Хотя и вряд ли. А сейчас перейдем к следующему номеру.

Бретонский Адриан Стефанович. Именно Стефа-нович, сын Стефана, а не какого-то там Степы. Адриан. Мне казалось, что имя это выпало из обихода лет этак полтораста тому назад; однако же вот вам. Правовед, а помимо того, как ни странно, — доктор исторических наук. Известен главным образом своими трудами именно по истории. А вот место работы по новой профессии: юрисконсульт фирмы. Фирмочка какая-то занюханная, не из тех, что рекламируют себя по телевидению. Сорок семь лет. Семья?

Есть семья. Член Соловьевского общества. Какие мотивы участия в деятельности этой партии могут быть у Бретонского? Ну, они очевидны.

Неумирающая идея высокой миссии России на Востоке — любой ценой, хотя бы и такой. Тилингет, одним словом; так выговаривал в свое время один мальчик. Представитель вымирающей, да, по сути дела, уже вымершей категории российских интеллигентов.

Меня он интересует? Вряд ли. Хотя опять-таки… настолько типичен, что невольно начинаешь искать выглядывающего из-за кулис режиссера. Тут тоже сделаем засечку — но уже другого рода. В исполнители он никак не годится. А вот представителем некой организации вполне может оказаться.

Тут их должно быть по меньшей мере двое, если только не трое, но пока не обозначен ни один. Значит — возможный кандидат.

Дальше. Сергей Петрович Пахомов. Экономист, притом весьма известный.

Автор многих трудов и теорий. Россия вообще богата выдающимися экономистами. Это очень хорошо, плохо лишь то, что время от времени то один, то другой из них прорывается к власти. Зачем ему эта партия? Тоже никаких секретов: уж он-то понимает, что России для полного и небывалого расцвета нужны три вещи — деньги, деньги и деньги. Надежные.

Дорогие. Обеспеченные. Где лежат деньги, он прекрасно знает; помнится, одна из его работ как раз и посвящена была нефтяным капиталам Ближнего Востока и Латинской Америки. Ну, до Америки слишком далеко, а Восток — он на то и Ближний, чтобы находиться по соседству. Вот почему господин Пахомов среди руководителей партии. Ну и еще, разумеется, потому, что ему, как и Бретонскому, вовсе не безразлично, что, когда (и если) будет писаться история этой партии, его имя появится там уже на первой странице.

Меня Пахомов, откровенно говоря, совершенно не интересует; с моей точки зрения, это ноль без палочки. Хотя я сужу о нем, разумеется, не как об экономисте. Тем не менее контактировать придется и с ним. Как, впрочем, и с каждым из этого списка.

Позиция четвертая. Филин Сергей Игнатьевич. Уже два Сергея. Генерал-майор. До перевода в Москву командовал корпусом на Южном Урале. Иными словами, в окружении исламских земель: тут — Башкирия, там — Казахстан.

Понятно. В работе партии участвует, естественно, не просто как фигура, но как представитель военных слоев. Почему? Это ясно даже ученику начальной школы. Военным хочется, чтобы была могучая и первоклассно оснащенная армия. Для защиты страны. А при определенном стечении обстоятельств — и царя, и веры. Если партия реализует свое предназначение, то отношение к военным еще более изменится к лучшему.

Хотя уже и на сегодня сделано, скажем прямо, немало. На солдата на улице снова глядят с уважением. Как я слышал от деда, так в России любили военных сотню лет тому назад и еще раньше. И в армию просто хлынут добровольцы. Такая начнется идеология. Присутствие генерала среди учредителей партии — прекрасный знак для нее. Не забудем, что в России сейчас у власти вот уже восьмой год находится генералитет. Не формально, разумеется, но фактически. Значит — обладатели власти не против новой партии. Вот и чудесно.

Только мне Филин ни к чему. Ну что же, и ему спокойнее будет, и мне.

Полный о'кей.

Пятый. Веревко Андрей Андреевич. Председатель правления «Селфхелп-банка». Названьице… Впрочем, они его быстренько сменят, если понадобится. Англицизмы сейчас не в моде. Назовут его, скажем, «Арзак-банк» — а слово это в арабском означает «хлеб насущный», коим наделяет Дающий Пропитание; так, во всяком случае, сказано в Книге. Банк этот, правда, хлебом как раз не занимается; его интересы пахнут нефтью.

Газом, кстати, тоже. А уж раз тут прозвучало слово «нефть», то больше и не надо объяснять, почему Андрей Андреевич оказался в числе руководителей. Как выглядит наш банкир? Молодой, упитанный, взгляд несколько высокомерный… Очки — из дорогих, конечно же. Очки — значит, мне с ним делать нечего. Интересующие меня люди должны обладать хорошим зрением. И хорошо отлаженной нервной системой. Банкиры же, как правило, этим похвалиться не могут. Еще у себя в кабинете или на заседании правления — туда-сюда, но в нетривиальной обстановке…

Ладно, с ним мы побеседуем на приятные нефтегазовые темы. Не более того. А сейчас он меня больше не интересует, а семья его — еще меньше.

За нумером шестым числится у нас Сухов Петр Альбертович. Директор завода, а точнее сказать — за-родища, в свое время производившего танки, потом, в смутные времена, производившего танки, сейчас производящего танки и в будущем намеренного производить именно танки, а никак не инвалидные коляски. Пятьдесят два года. Оборонщик с младых ногтей. Хорошо известен на мировом рынке вооружений. До сей поры в политике не участвовал. Почему пришел в партию? Да потому, что заинтересован в развитии отрасли; если партия сделает по-своему — такие откроются рынки, такие перспективы!

Вот уже и половина моего списка просмотрена. Ни одной женщины. И не будет, кстати. Планы и намерения партии особой поддержкой у женщин вряд ли пользуются. По весьма понятным причинам. Это, конечно, создает некоторые трудности. Но вся кампания еще впереди. Поработать, понятно, придется.

Что же дальше? Дальше — Делийский Кирилл Максимович, философ, членкор РАН. Представляет науку, на которую в последние десятилетия ни у одного правительства — так уж повелось — денег не хватало. Как не хватало и почти на все остальное. Однако о науке разговор особый. Если, скажем, за бугор утекают танцовщики (как было модно в свое время), то это бьет, конечно, по престижу державы, ну и еще по интересам немногих балетоманов. Немногих — потому что их и на самом деле немного, таких, кто действительно любит балет и разбирается в нем, а не просто восклицает: «Ах, балет, ах, Большой!» — чтобы заронить в окружающих мысль, что и он не лаптем щи хлебает, но всю культуру превзошел. Что же касается науки, то тут страдает не одно лишь чувство здорового патриотизма. Утекают-то не просто люди, но идеи, а следовательно — разработки, а следовательно — патенты, то есть в конечном итоге — те витамины, без которых хиреет экономика и начинают подкашиваться ноги у обороноспособности. Чтобы вернуть исчезнувших головоногих на круги своя, им надо обеспечить не только заработок (хотя и это весьма немаловажно), не только тот уровень жизни, каким они пользуются на новом месте жительства, но и условия для работы не только не худшие, чем там, — не много найдется охотников менять шило на швайку, — но просто значительно лучшие. Строить институты, лаборатории, ускорители, телескопы — много чего. А это — большие деньги. Вот ученые мужи и стали поглядывать в сторону новой партии, которая сейчас представляется им единицей со множеством нулей справа. Интересно, что так оно, в общем, и есть на самом деле, а точнее — еще не есть, но обязательно будет в случае, если партия свое дело сделает. Правда, другие тоже обещают деньги, все обещают деньги всем, но никто, кроме этой возникающей партии, не может ткнуть пальцем и сказать: вот они, денежки, видите?

Вот тут они лежат, ими можно полюбоваться, даже осторожно потрогать пальчиком, можно попросить, чтобы их на ваших глазах пересчитали и пропустили через машинку, чтобы убедиться, что купюры не из ксерокса. И мало того — эти живые деньги можно получить в распоряжение своих отечественных банков, их можно просить у правительства, и оно даст, потому что денег столько, что даже родное государство всего не разворует, что-то останется и на дело. А для того, чтобы подобная райская жизнь наступила в действительности, надо сделать сущие пустяки: добиться выполнения одного условия. Потому что деньги приплывут не сами собой, их привезет один человек. Нужно только, чтобы человека этого не отвергли. Вот и пусть приходит. В России кто только не находился у власти, всех она, родимая, пережила — даст Бог, и при этом конец света не наступит, наоборот — настоящая жизнь начнется, и уже мы будем высматривать во всех уголках планеты, а не засветился ли там какой-то новый талант, и если