окну, Каростин изо всех сил оттолкнул лестницу.

Переодетый милиционером бандит с воплем упал на брусчатку. Упавшего немедленно окружили то ли красноармейцы, то ли другие бандиты, нарядившиеся красноармейцами.

За спиной вскрикнула Рая. Михаил повернулся, но успел лишь увидеть, как подстреленный им уголовник в телогрейке, прихватив саквояж с бесценной находкой, хромает к выходу. Пока Михаил менял обойму, бродяга отпер дверь торчавшим из замка ключом и вывалился в коридор, но там вдруг остановился и, подняв руки, задним ходом вернулся в номер. За ним вошли Рунгулов, два офицера НКВД, вооруженные короткоствольными автоматами, и давешняя знакомая Наталья Петровна.

Тетка сразу бросилась успокаивать Раю, а старший майор и другие чекисты занялись обыском раненого бандита.

Каростина вдруг пробрала нервная дрожь. Он жадно выпил стакан воды из стоявшего на тумбочке графина и только после этого сказал:

— В коридоре целая толпа была.

— Одного вы ухлопали, двух других мы скрутили, — весело сообщила Наталья

Петровна. — Гестапо и СД не жалеют кадры.

Старший майор приставил ствол пистолета к виску арестованного и поинтересовался:

— Где, когда и кому ты должен был передать этот саквояж? Бандит прошипел что-то невразумительное, однако, получив удар по лицу, ответил громко и разборчиво. Рунгулов моргнул чекисту, носившему петлицы с капитанской «шпалой», и тот бросился к дежурной по этажу, чтобы по ее телефону доложить руководству.

Другие оперативники увели арестованного.

— Вы тоже из НКВД? — только теперь сообразила Раиса, странно поглядывая на недавнюю попутчицу.

— А как же, — хохотнула Наталья Петровна. — Смешные вы люди. Книжки про шпионов читать любите, а в жизни — бдительности ни капли. Или ты думала, что такой груз без охраны возить можно?

— А что за груз? — насторожилась аспирантка. ~ Неужели наша находка имеет такую ценность?

— Именно такую, — с напускной суровостью сказал Рун-гулов. — Поэтому в пути вас сопровождала лейтенант Аверченко и еще два наших сотрудника ехали в соседнем купе… Ну, теперь можно отвезти товарища Воронину домой. Уверен, вам больше ничего не угрожает.

По дороге в Москву старший майор посетовал, что пришлось передавать срочную информацию по обычному городскому телефону. Можно было, конечно, позвонить в наркомат по спецлинии из райотдела, но пока доберешься — опять же время терять.

Каростин поделился профессиональным наблюдением из своей недавней поездки за океан: уже второй год автомобили американской полиции оснащаются портативными радиотелефонами, которые обеспечивают двустороннюю связь с центральным участком.

— Вы бывали в Америке?! — воскликнула девушка. — Ой, как интересно!

С каждой секундой она нравилась Михаилу все сильнее, но их путешествие скоро закончилось у подъезда старинного дома в Кривоколенном переулке. Он помог

Раисе поднять чемодан к дверям квартиры Ворониных. Девушка нажала кнопку звонка, потом бурно здоровалась с бабушкой и отцом, который оказался дома, потому что грипповал и сидел на бюллетене. Михаила она представила домочадцам как чекиста, рисковавшего жизнью, чтобы спасти ее от банды грабителей. Воронины громко ахали и приглашали запросто заходить в любое время.

— Завтра, если не возражаете, — сказал он. В отличном настроении Михаил вернулся в машину. Рунгулов приказал шоферу гнать на площадь Дзержинского.

Откинувшись на кожаные подушки сиденья, Карости смешливо осведомился:

— Баул, который мы героически обороняли, был пуст?

— Проницательный ты у нас… Не совсем пуст. Мы кое что положили туда для веса. А настоящие экспонаты везли в Москву самолетом. Позавчера.

— Могли бы хоть предупредить. Старший майор повернулся к нему с переднего сиденья и сказал ровным голосом:

— Тебе пора понять специфику нашей работы. Мы должны были вскрыть их агентурную сеть. Любой ценой… Эта задача успешно решена, а все остальное не важно. Кстати, за риск ты получаешь очень солидный оклад как член комиссии. — Он снова сел прямо. — Сейчас приедем в наркомат — посмотришь, что твоя красавица на

Таймыре откопала.

Извлеченные из сейфа предметы сразу внушили Каростину почтительный трепет — он впервые держал в руках творения чужого разума. Впрочем, экстаз быстро улетучился, когда стало ясно, что назначение этого творения определить не удастся.

Здесь было несколько оплавленных кусков непонятного материала, — скорее всего, пластмассы. Рядом лежал покореженный ударами и чудовищным жаром тонкий металлический лист. Рунгулов пояснил: химики определили состав этого лоскута — сплав титана, вольфрама и рения. Самым крупным фрагментом погибшего аппарата была массивная платиновая спираль около двух килограммов весом. Свернутый тугими кольцами стержень был прошит тонкими короткими спицами того же драгоценного металла.

Со вздохом отложив спираль, Михаил осторожно взял двумя пальцами последний предмет — полупрозрачную пластину, покрытую тончайшим серебряным узором. До взрыва это был, вероятно, квадрат с ребром около восьми сантиметров. Никогда прежде Михаил не видел ничего подобного и не мог даже представить, для чего может применяться такое устройство. Он сказал недоуменно:

— Почему нет никаких радиодеталей? Я не вижу реле, ламп, сопротивлений, даже проводов. Эти автоматические корабли-роботы должны быть набиты электронной начинкой.

— И тем не менее ничего такого здесь нет, — констатировал Рунгулов. -

Может быть, на других планетах на учились делать аппаратуру из других деталей?

Каростин засмеялся и произнес назидательным тоном:

— Ничем нельзя заменить лампы, резисторы, конденсаторы, а тем более провода. Такого просто не может быть.

Он с трудом дождался следующего дня. Отпросившись со службы, Михаил около половины второго подошел к знакомому зданию в Кривоколенном. Сердце колотилось так яростно, будто не было за плечами тридцати четырех лет и он спешил на первое в жизни свидание.

Поначалу все устроилось просто отлично. Рая оказалась дома, а бабушка дремала в своей комнате и не мешала их беседе. Обрадовавшись гостю, девушка забросала его вопросами про странные штуки, найденные археологами в таймырской тундре. Услышав, что Каростин не знает ответа, она произнесла обиженно:

— Так бы и сказали, что не имеете права говорить. Наверное, это очень секретное дело.

— Вы действительно прикоснулись к великой тайне, — согласился он, глядя на девушку откровенно влюбленными глазами. — Но, честное слово, Раечка, я не знаю, как работают эти детали… Поверьте, мне больно делать такое признание.

Потом беседа переметнулась на его поездку в Америку. Михаил рассказывал о телевизорах и других технических диковинах, которые прочно вошли в быт за океаном. Они говорили о кино, театре, книгах и песнях. Их вкусы удивительным образом совпадали, словно молодые люди самой судьбой были предназначены друг другу. Небольшая дискуссия возникла, лишь когда обсуждали романы самого

Каростина — Рая высказала множество претензий к сюжетам и образам героев, но была при этом предельно доброжелательна. И наконец наступил момент, когда Михаил неловко заговорил о своих чувствах.

Рая потупилась и пробормотала в ответ, что не стоит касаться этой темы. У нее был жених, некто Дима Суханов — тоже историк и тоже аспирант, только с другой кафедры. Скоро, сразу после Майских праздников, должно было состояться бракосочетание.

— Если я правильно понял, мне уже надеяться не на что? — глухо спросил

Михаил.

Не поднимая взгляда, она отрицательно покачала головой и, запинаясь, проговорила: