прежних экспедиций. Эпизоды с битвами космических кораблей были отсняты, скорее всего, во время столкновений между флотами гонтов и фурбенов. Такое объяснение представлялось всем в высшей степени логичным и правдоподобным.

А потом Диана вдруг заявила, что постарается найти видеокассету из числа тех, которые она записала прошлой осенью, когда работала с архивами Станции

Земля. Роботы Лабиринта столетиями наблюдали важнейшие события нашей истории, фиксируя сражения, работу ведущих ученых, разговоры политических деятелей.

Собирая материалы для докторской диссертации, Диана скопировала из бездонных банков памяти сотни часов различных эпизодов, — главным образом, беседы кремлевских вождей периода двадцатых — шестидесятых годов.

Сверившись с компьютерной базой данных, она уверенно сняла со стеллажа коробку номер двести пятьдесят семь. Запуская кассету, Диана комментировала:

— Сейчас мы увидим встречу на даче Сталина возле Мацесты осенью тридцать девятого. Кроме самого Хозяина я опознала Молотова, Ворошилова и Берия. Старик в морском мундире мне незнаком.

Не слушая ее, Матвей медленно поднялся с дивана и воскликнул, тыча пальцем в телеэкран:

— Это же мой дед!

На экране разворачивался напряженный диспут. Прямо за обеденным столом руководители государства и армии обсуждали подготовку к будущей войне, которая могла в скором времени перекинуться на советскую территорию — как на европейской арене, так и на Дальнем Востоке. Они долго говорили о подготовке сухопутных войск и производстве вооружений. Затем речь зашла о флотских проблемах. Под одобрительные реплики Сталина Биберев прочитал небольшую лекцию, чтобы объяснить не слишком сведущему в таких вопросах Лаврентию Павловичу, для чего нужны стране тяжелые корабли — крейсера и линкоры.

Наконец изображения давно умерших людей заговорили про судостроение. Нарком обороны доложил, что новые боевые единицы будут готовы слишком поздно — к середине сорок третьего года, хотя никто не сомневался, что война разразится раньше. И тогда Биберев осторожно предложил:

— Товарищ Сталин, можно попытаться купить за границей готовые корабли.

— Полагаете, империалисты согласятся помогать усилению нашего государства?

— ухмыльнулся Сталин, — Боюсь, ваше благодушие граничит с политической близорукостью.

— Возможно, товарищ Сталин, — сыграл покорность Биберев. — Но даже гитлеровцы почти согласились продать нам крейсер и крупнокалиберные морские пушки.

— Не «почти», а согласились, — самодовольно сообщил Молотов. — Они расплатятся за поставки нашего хлеба и нашей нефти техникой военного назначения.

Вскоре мы получим тяжелый крейсер «Лютцов», чертежи линкора «Бисмарк», пушки калибра пятнадцать и восемь дюймов, новейший истребитель Мессершмитта. И еще итальянцы строят для нас быстроходный эсминец.

— Вот видите, — обрадовался такой поддержке Биберев. — А в Америке кораблестроительная- промышленность так и не выбралась из кризиса. У них законсервированы очень неплохие корпуса, которые заложены еще в годы мировой войны. Уверен, американцы согласятся продать их по сравнительно низкой цене — лишь бы хоть какие-нибудь деньги получить.

Сталин окутался клубами табачного дыма, размышляя над услышанным. Затем спросил тоном, в котором засквозила несомненная заинтересованность:

— Какие именно корабли можно купить в Соединенных Штатах?

Старый моряк с воодушевлением стал отвечать: мол, у построечных стенок тихоокеанских верфей ждут советского покупателя вполне приличные линкоры типа

«Кентукки» и линейные крейсера типа «Лексингтон». Чем окончился этот разговор в 1996 году, так и не узнали, потому что эпизод оборвался буквально на полуслове и пошла запись совсем другой беседы — германский посол граф Шуленбург принес

Молотову письмо фюрера, в котором отставной ефрейтор предлагал советским руководителям организовать на Среднем Востоке совместную военную экспедицию против англичан.

— Почему прервалась запись? — возмущенно рявкнул Аркадий.

— А мне откуда знать… — Диана развела руками. — Обычно Мозг Станции сам прекращал трансляцию эпизодов, и я не интересовалась подробностями. Вы же помните, что видеоканалы время от времени переключались на новый объект.

Ехидно улыбаясь, Мальвина — Пасари объяснила, что роботы просто не захотели показывать землянам продолжение разговора, поскольку там упоминался линкор, который спустя два года примет участие в инциденте вокруг базы гонтов.

— Ты полагаешь, что Координатор сознательно закрыл для нас всю информацию о других инопланетянах? — переспросил Алексей. — Вот гад паршивый!

Они загалдели, возмущаясь коварством Координатора и прочих троклемских роботов, которые прикидывались Друзьями, а сами скрывали наиболее важные сведения о событиях недавнего прошлого. Их голоса перекрыл вопль Биберева:

— Люди, растолкуйте наконец, что здесь творится! Какой лабиринт, какие роботы, откуда взялась у вас цветная запись с моим дедом? В те времена не было видеокамер, тем более цветных! Кто снимал этот фильм на сталинской даче?!

Все недоуменно уставились на потрясенного полковника, потом Сергей захохотал:

— Черт побери, братишки и сестренки… Матвей же практически ни черта не знает о наших прошлогодних приключениях!

Полковник Абдулло Курбонбердыев, занимавший солидный пост в Министерстве безопасности, был прикомандирован к экспедиционной группе «Финиста». Таджикский офицер производил приятное впечатление, прекрасно владел обстановкой, не скрывал трудностей. Ответив на вопрос о своей службе в Афганистане, Абдулло добавил, что долгое время работал на Ближнем Востоке по линии разведки — был инструктором по военно-диверсионной подготовке в одной из палестинских группировок. Сегодня, когда арабская автономия на берегах реки Иордан обретала зачатки самостоятельности, во главе палестинской полиции встали многие ученики

Курбонбердыева.

Абдулло показал по карте общую ситуацию. Главные события разворачивались вокруг кишлака Равиль-Тепе. Отряды оппозиции под командованием моллы Салмон-аки, потеснившие батальон правительственной армии, овладели населенным пунктом и теперь контролировали стратегически важный мост через реку Сурхоб, перекрыв основное шоссе, соединяющее столицу с восточными районами республики.

Сосредоточенный западнее Равиль-Тепе батальон полковника Ярматова еще не оправился после поражения, был деморализован и нуждался в подкреплении.

— Дальнейшее понятно, — закончил Курбонбердыев. — Автотранспорт подан.

Через час выезжаем, к вечеру будем на месте. Проведем рекогносцировку и на рассвете нанесем удар. Какие будут соображения?

— Соображения будут, когда изучим обстановку на месте, пока задача кажется мне банальной. — Сергей лениво пожал плечами. — Какими силами располагает противник?

— От двух с половиной до трех сотен боевиков, два бронетранспортера, четыре миномета, несколько станковых пулеметов. Со стороны Горного Бадахшана движется подкрепление — сотни две стволов, но они пока далеко, подтянутся не раньше чем послезавтра.

— Плевать на них с бреющего полета… Я имею в виду: ударим с вертолетов прямо на марше — ни один не уйдет. Остальное обдумаем по дороге.