можете также сказать, что Джейс Коннерли был личным другом шерифа Хаскелла. А теперь я должен оставить вас и встречусь с вами, когда можно будет что-нибудь опубликовать. Всем вам, девочки и мальчики, огромное спасибо и... всего хорошего.

На верхнем этаже «Голубого Джека» в комнатах Франсуазы Бриджеман шериф вел серьезный разговор.

— Поверьте, я ничего не имею против вас, Франсуаза, — в четвертый раз повторил он, между тем как она молча грустно слушала его.

— Но на самом деле многое говорит о том, что некто, человек или животное... как я знаю, убил, а потом скрылся, опустошив карманы Джейса и взяв ценности. С тех пор прошло немного времени. Но согласитесь, что животное, которое выбрасывает в лесу пустой бумажник... было на двух ногах. Это логично?

— Кажется, да, — сказала женщина устало.

— Конечно, мне все ясно! — продолжал шериф. — Скажите, посылали ли вы Джейса ночью с каким-нибудь поручением в то время, когда Кивер искал его, чтобы проводить домой?

— Я полагаю, что Джейс снова захотел увидеть меня, — воскликнула она, — я всегда это чувствую.

— Не хотите ли вы сказать, что он наконец понял; что вы не хотите выйти за него замуж?

— Может быть.

— Вы что, его не любили?

— Это не имеет отношения к делу, — сказала она.

— Ну да, конечно! Вам в тот вечер не нравился Джейс, не важно почему, но вы поссорились. Я уверен в этом. Он был в плохом состоянии духа и напился так, каким я его никогда не видел. Это с ним бывало крайне редко. Он, несомненно, рассказал вам, что его карманы полны денег. И в продолжение четверти часа или чуть меньше, а это было приблизительно половина одиннадцатого, — никто из находившихся в комнате не сможет доказать своего алиби; вы тоже не можете доказать, что в это время были дома. Вы могли пойти с ним в лес и продолжить ссору. Может быть, он, пользуясь вашим доверием, обманом взял ключ от комнаты или что-то в этом роде, и это погубило его. Он оставил вам деньги, бумажник, и вы одна пошли в лес, а возможно он был с вами, что более вероятно. В любом случае он передал вам деньги в полное распоряжение. Вы выбросили бумажник, а когда возвратились, ранили его. Вы утверждаете, что были довольны им, но ведь это тоже надо доказать.

Он пронзительно посмотрел на женщину. Франсуаза отвела взгляд и сказала:

— Фантастика! Эд Хаскелл, я могу за одну минуту добиться, чтобы вас вышвырнули из округа и бросили в тюрьму! Немедленно убирайтесь!

Из горла шерифа вырвался нечленораздельный звук, он поднялся и неровной походкой приблизился к двери. Помолчав, он спросил:

— Если вы взяли деньги, то у вас также должна находиться расписка Табора. Вы ее уничтожили?

Она ничего не ответила.

Уже на пороге он услышал голос женщины:

— Эд, вы не оставите меня, если деньги окажутся здесь?

Шериф повернулся, с его языка готовы были сорваться грубые слова, он был вне себя от бешенства, но взял себя в руки.

— Франсуаза, вы не отдаете отчет своим словам, — он вышел, демонстративно хлопнув дверью.

Метрдотель Арди Легрелл лично принес Франсуазе поднос с едой.

— Войдите, — сказала она.

— Я хочу поговорить с вами, — сказал Легрелл. Она не возражала.

— Послушайте, Франсуаза, мы должны вместе подумать. С «Голубым Джеком» покончено, мы должны принять это как свершившийся факт. Кивер допустил неверный шаг, пригласив Дэвиса. Джейс умер, и пресса испортит вам репутацию по всей стране. Я как-то говорил, что без ума от вас, и сейчас я влюблен в вас. Не уходите, Франсуаза. Выслушайте меня. У меня есть деньги, уедем отсюда вдвоем. Откроем какое-нибудь заведение, и нам будет хорошо вместе. У вас ведь тоже есть деньги. Я знаю. Уедем отсюда, а потом подумаем, как нам объединиться.

— Оставьте здесь поднос. Я одеваюсь.

— Не делайте такое презрительное выражение лица, — воскликнул он. — То, что я предлагаю, самое благоразумное.

Она прошла в спальню к туалетному столику и стала причесываться. Легрелл стоял сзади.

— Ты сводишь меня с ума! — громко сказал он и положил руки ей на плечи.

— : Успокойтесь!-заметила она.

Франсуаза с неприязнью посмотрела на мужчину в зеркале, ее глаза встретились с его взглядом. Он быстро повернул ее к себе, заключил в объятия, приближаясь к губам. Женщина с силой вырвалась, и ее руки заколотили по его лицу.

Его лицо горело от боли, пылало, он взглянул в зеркало. Глубокие царапины на носу и на щеках набухали кровью. Испуганный, он опять взглянул на Франсуазу. На него напал страх. Те царапины! Это ее пальцы! Когти зверя!

В ужасе, который, его буквально парализовал, Легрелл отстранился от женщины и попятился. Он почти достиг двери, как вдруг ощутил, что его движения скованны и медлительны. А если она будет преследовать его? Он растерялся, у нее был такой свирепый взгляд, что его ноги будто прилипли к полу. Горло перехватило, дыхание стало хриплым, он задыхался. Но женщина осталась неподвижной.

Его пальцы никак не могли дотянуться до ручки двери, все тело тряслось от сильнейшего напряжения.

— Убийца! — просипел он и выпрыгнул за дверь. — Это те когти! — повторял он, Словно сумасшедший. — Ясно, что это она убила Джейса. И она убила бы и меня тоже, если бы успела схватить. Я должен сейчас же бежать отсюда!..

Обезумевший Легрелл начал укладывать свои вещи в два чемодана, кровь капала на одежду. Он бросился в ванную и чуть не упал в обморок, когда увидел в зеркале свое лицо. Чем можно остановить кровь? Заклеить пластырем? Но раны останутся надолго! Квасцы? Это приостановит кровотечение... Позвонить в полицию? Ни в коем случае, если они приедут, тогда нельзя уехать, он не сможет с ними договориться. Дождаться темноты? Нет, нельзя ждать столько времени. Полиция заподозрит его. И так они уже четыре раза о нем спрашивали. Пока они не нашли его дубинку и его тоже. Кроме того, после наступления темноты может прийти еще и тот соседский боксер, чтобы свести с ним счеты. Надо немедленно сматываться.

«Такие же раны на лице, как и у Коннерли, — думал он. — Как я остался жив? Когда наступит моя очередь?»

Сердце Легрелла бешено билось. Двадцать минут ушло, на то, чтобы остановить кровь и привести, себя в порядок. Немедленное бегство стало для него главной целью. Он сложил одежду, закрыл чемодан, высунул голову за дверь, осмотрелся, взял свои вещи и во весь дух помчался вниз по ступенькам.

Внизу он столкнулся с шерифом Хаскеллом. Ярость охватила Легрелла, ведь он был совсем готов к отъезду.

— Что происходит? — спросил шериф. — Почему такая спешка? И этот багаж? Вы что, думаете уехать отсюда? И что это у вас с лицом? Вы только посмотрите на себя.

— Мне надо срочно уехать, — ответил Легрелл, стараясь оставаться спокойным. — Я вернусь на днях.

— Да, я надеюсь вас увидеть, — сказал Хаскелл сухо. — И попозже, и сейчас. В полиции мне- сообщили одну историю, о которой вы хорошо знаете. Вы служили в Шори Таверне? Пожалуйста, вспомните. Это правда, что вы там убили человека?

— Но это не было преступлением! — закричал Легрелл. — Он угрожал мне пистолетом.

— Я это знаю. Но так или иначе этот человек погиб. Это квалифицировали как непреднамеренное убийство в целях самообороны. Но вы его убили ударом резиновой дубинки в затылок. А наш судебный врач