Женя проглядела статьи. Тексты выглядели добротно, но — чертовски убого. Написаны на уровне первого курса жургиска. Ни забойного начала, ни эффектных концовок. А заголовки — вообще хоть плачь: «Рождение кумиров», «Музыка на „отлично“… Хорошо хоть фактура в статейки втиснута по максимуму. Правда, в строгом соответствии с тем, что говорилось на пресс-конференции: „Легкие наркотики являются абсолютно безопасной субстанцией. Их употребление мы приравниваем к употреблению пива“. Вот дурищи! Мало того, что пишут дрянь, — еще и лексикон, как в диссертации: „субстанция“, „приравниваем“…

Женя подавила желание раздраконить снулые, бесцветные тексты. Во-первых, некогда. А во-вторых — неразумно: она в начальниках первый день… Женя сдержанно сказала:

— По времени вы уложились… Спасибо. Правда, тексты… Перекиньте их на мой компьютер, я кое- что подправлю.

— А что не так? — нахмурилась одна из менеджериц. «Все — не так!» — подумала Женя. Но вслух произнесла:

— Да мелочи. Я вам потом покажу.

Возвращаясь в свой кабинет, она думала: «Нет, так не пойдет. Я же не могу все делать сама! Или — могу? Мне ведь все равно недолго осталось работать в „Глобусе“…»

Она ускорила шаг. Время близится к обеду — тексты, что она обещала Дубову, не готовы. И с газетчиками она сама не поговорила.

Женя немедленно взялась за исправление статей. Ее пальцы летали по клавиатуре. Одновременно, прижимая к уху телефонную трубку, она убалтывала журналистов, согласных разместить «заказуху»:

— Нет, пятьсот долларов никак не могу… Откуда я их возьму? От спонсоров?! Да какие у них спонсоры? Это же совсем молодая группа, студенты-первокурсники… Кстати, талантливые до жути! Жаль, вас не было на пресс-конференции, мы вам и подарочек приготовили. А музыкантов — только это строго между нами, — вдохновенно врала Женя, — мы раскручиваем в виде шефской помощи… Между прочим — бесплатно, а вы не хотите помочь нам, вашим старым друзьям.

В дверь кабинета осторожно постучали.

— Открыто! — громко крикнула Женя.

На пороге стоял бухгалтер Федор Степанович. Женя сделала ему извинительный жест. Одновременно закончила и телефонный разговор, и правку одной из статей. Устало положила трубку. Выдохнула:

— Ф-фу, запарка… Проходите, Федор Степанович! Рада вас видеть!

Главбух остался стоять на пороге. Произнес:

— Пошли, Женечка, пообедаем! Она только вздохнула:

— Да какой уж тут обед… У меня завал — полный. Раньше в таких случаях бухгалтер только вздыхал и потерянно бормотал: «Ну хорошо, в другой раз!» Но сегодня Федор Степанович проявил упорство:

— Пойдем, пойдем… уже два часа.

— Никак не могу! — развела руками Женя. — На мне еще четыре текста висят. И плакаты.

Федор Степанович подошел к ее столу и доверительно сообщил:

— Олег Петрович отъехал. Вернется только к пяти…

Женя заколебалась. Несмотря на хорошее кресло и большой монитор, у нее уже ломило спину и щипало в глазах. Может, и правда — сходить пообедать? Хоть полчасика отдохнуть?

Федор Степанович заговорщицки улыбнулся:

— Если не пойдешь — наличку тебе на «джинсу» не выдам…

Женя рассмеялась:

— А вы, оказывается, шантажист!

— Да ты, Женечка, худеешь на глазах, — вздохнул он. — Совсем отощала. Прямо кентервилльское привидение.

Женя понизила голос:

— Дубов точно раньше пяти не вернется?

— Точно, точно. Пошли. В столовке сегодня салатик из мидий с помидорчиками, домашние щи, курочка в кляре…

Женя выключила компьютер. Сказала укоризненно:

— Искуситель вы, Федор Степанович…

Женя с бухгалтером вошли в гостеприимно распахнутые двери кафе. Синхронно принюхались к божественным запахам домашней пищи. Женя с чувством произнесла:

— Спасибо вам, Федор Степанович, что вытащили… Я, считай, только здесь и питаюсь.

— А дома ты разве себе не готовишь? — искренне удивился бухгалтер.

— Не-а, — улыбнулась Женя. — Неохота. Да и некогда.

— Нельзя так, Женечка, — озабоченно проговорил он. — Я в молодости тоже кое-как питался. Вот и язву себе заработал…

— Язва — это не от пищи, — авторитетно сказала Женя.

— А отчего же? — улыбнулся Федор Степанович.

— От нервов… Ох, до чего же есть хочется! Буду салат, первое, второе! И два компота! — заявила Женя.

Они заказали по полному обеду. Бухгалтер к приему пищи подготовился, как всегда, основательно: снял пиджак, разложил перед собой ровным рядком очешник, дискетницу, портмоне — все из одинаковой кожи.

Когда пенсионерка, заправлявшая на кухне, принесла салатик из мидий, главбух ко всему потребовал десерт — мороженое.

Женя прищурилась на Федора Степановича:

— Ну-у, мороженое — это уже перебор. В такую-то погодку… — За окном сыпал снег. — Бр-р… — Она зябко повела плечами.

— А я мороженое в любое время года ем. В пятом классе десять стаканчиков на спор съел… Меня после этого даже прозвали — Ледяной. Так до десятого класса с этой кликухой и ходил… Ледяной да Ледяной…

Женя не удержалась:

— Ой, а можно я вас тоже буду так называть?

— Пожалуйста!

Федор Степанович понизил голос и добавил:

— Это все же лучше, чем Хилый Босс. Женя покраснела:

— А откуда вы это знаете?

— Знаю. Да не бойся, не скажу я Дубову, не скажу.

«Поосторожней надо, — укорила себя Женя. —

Бритвин вон тоже клялся, что никому про кличку Дубова не скажет. А главбух все равно как-то узнал…»

Они с аппетитом набросились на обед.

Экзотический салат из маринованных мидий, пахнущие свежим укропом щи и нежнейшая курочка были уничтожены в момент.

— Пошел за кофе. Между прочим, с мороженым… — проинформировал ее Федор Степанович.

Он отправился к стойке бара. А Женя склонилась к его пиджаку. Интересно, от какой фирмы у бухгалтера пиджак? Женя скосила глаза на лейбл — «Хьюго Босс». Ну, чего же еще ждать от главного бухгалтера мафиозного рекламного агентства? Из внутреннего кармана пиджака выглядывал «Монблан».

— Вы — истинный бизнесмен, Федор Степанович, — обратилась она к вернувшемуся бухгалтеру. — Настоящий «Босс», настоящий «Монблан»…

Бухгалтер смущенно зарозовел. Но видно было, что комплимент ему приятен.

— А вам, Женечка, — задушевно сказал он, — очень идет эта кофточка. В ней вы выглядите так… так…

— Молодо? — кокетливо предположила она.

— И молодо, и красиво! — с жаром произнес бухгалтер.