В этот момент на Квирине Пита переоделся, сменив рабочий комбинезон на обычные брюки и скету, вышел в просторный длинный холл института бытовой электроники. Майлик уже ждала его там.

В последнее время они здорово подружились. Муж Майлик был планетологом, и как это у них нередко бывает, сейчас ушел в длительную экспедицию, и должен был появиться только через полгода. Это сблизило Питу и его наставницу, относившуюся к ученику чуть свысока — ей уже стукнуло сорок, и старшему из семи ее детей было пятнадцать лет. Пита казался Майлик симпатичным умненьким мальчишкой, хоть по возрасту все-таки был ближе к ней, чем к ее детям. И все же он многое понимал... казалось, он понимал все — с ним обо всем можно было поболтать, как с хорошей подружкой.

У них уже вошло в привычку после совместной практики, три раза в неделю, заходить в одно из многочисленных маленьких кафе в Бетрисанде, благо, Институт располагался недалеко от парка.

— Слушай, — сказал Пита рассеянно, — а может, сегодня ко мне, а? Твой младший, ты говоришь, сегодня у бабушки...

Майлик подумала.

— А это удобно?

— А что, нас кто-то контролирует? — поинтересовался Пита. Майлик улыбнулась, пожала плечами.

— Ну что... пойдем.

Они вышли вдвоем, каблучки Майлик застучали по широким ступеням входа, облицованным камнем. Наставница была на голову ниже своего ученика. И совсем, подумал Пита, не выглядит на свой возраст. Ильгет, и то кажется старше, а ведь Ильке еще нет и тридцати. Она жутко изменилась на Квирине, лицо постарело, не понять, в чем именно это изменение — морщин нет, седины тоже, просто выражение глаз... А вот Майлик — еще совсем как девчонка, хоть ей и сорок. Маленькая, быстрая, стремительная, черные кудри коротко стрижены, и этот ароматный легкий пробор на макушке... Все в Майлик казалось Пите восхитительным.

Он не знал точно, когда возник этот интерес к наставнице. Долгое время он воспринимал ее как высшее существо, но сейчас-то оказывалось, что он куда способнее ее, и уже почти мастер, и наверняка превзойдет свою учительницу. Квиринская техника перестала быть для него мистической тайной. И однажды он заметил, что Майлик надела новое пестрое платье из легчайшей полупрозрачной ткани.

Так бывало уже не раз. Пита, еще ни о чем не думая, увлекался красотой, а ведь все женщины красивы по-своему. Такой, как Майлик — маленькой и темноволосой, у него еще не было. Однажды ему вдруг стало интересно, а как она будет выглядеть без одежды... а как ощущается ее кожа под рукой. Пожалуй, с этого момента и возникло настоящее влечение. Ильке еще была здесь. Питу всегда удивляло и возмущало ее неприятие подобных вещей, все это, конечно, от ее сектантской настроенности, жить нужно свободно, и любовь может быть только свободной, загонять самого себя в клетку — и ты потеряешь вообще всякий вкус к жизни. И какое право она имеет рассматривать его, как собственность? Это унижало Питу. Но с другой стороны, чтобы избежать скандалов, он решил ничего ей не говорить о Майлик, тем более, и говорить-то было нечего, между ним и Майлик ничего еще не случилось... кроме брошенных вскользь взглядов, касаний, откровенных разговоров. Он уже многое знал о Майлик. Он жалел ее — жизнь Майлик лишь внешне казалась красивой и благополучной. Уже третий раз она замужем... первый муж бросил ее, ушел к другой. Второй погиб, это на Квирине самый распространенный случай, погиб в Космосе, Майлик зареклась выходить замуж за эстаргов, но получилось так, что уже через год она сошлась с близким другом второго мужа. Тоже планетологом. Жили они не очень хорошо, главным образом, потому, что муж часто уходил в длительные экспедиции. Когда дети были маленькие, еще оставался дома, а вот теперь, похоже, она долго его не увидит. Да уже и не очень хотелось, привыкла как-то... Нет, у нее никогда не было друзей... в этом смысле... других мужчин. Ты что, Пита? Это невозможно. Большие темные, почти круглые глаза глядят с недоумением.

Они здесь, на Квирине, похоже все разделяют точку зрения Ильгет. Ну это мы еще посмотрим...

Пита ходил с Майлик в кафе и осторожно касался под столом ее руки — и будто ток пробивал. Она смотрела на него беззащитными, как у оленя, влажными большими глазами, и иногда казалось, глаза эти молили — что же ты делаешь со мной? Он знал, что ей уже хочется его видеть... каждый вечер они созванивались и болтали, часами. Неизвестно о чем. Лишь бы просто поболтать... посмотреть друг на друга.

... Дверь квартиры распахнулась перед Питой. Он пропустил вперед свою спутницу. Майлик осмотрелась.

Ничего особенного. Видно, жена Питы и вправду не умеет наводить уют. Довольно примитивная обстановка. Нет, Пита не жаловался на жену... просто почему-то ощущалось, что ему с ней плохо. Майлик знала таких женщин, всей душой в Космосе, дом и муж их совершенно не интересуют. Это же сразу видно, как только зайдешь в квартиру.

... Впервые они сидели вдвоем на диване. Майлик заказала блюда, которыми давно хотела угостить Питу, коквинер оказался стандартный, но она же программист. И после ужина так уютно, так хорошо было посидеть в бежевой гостиной со стаканчиком ву.

— Покажи мне ее снимки, — попросила Майлик, — ну, твоей жены.

Ее немного удивляло, что нигде в квартире не висит даже портрета Ильгет. Она всегда держала снимок мужа перед глазами. А здесь от нее остались разве что распятие на стене и картины.

Пита включил экран и вызвал фотографию Ильгет. Она сидела на каком-то белом камне, чуть вполоборота, ветер отдувал назад легкие медно-русые волосы. Здесь она была даже хороша, почти как раньше, на Ярне. Майлик внимательно рассматривала снимок. Казалось, она поражена.

Хотелось сказать, что жена у Питы красивая... но Майлик не могла так кривить душой. Даже удивительно, как такой человек мог жениться... вот на этом. Он ведь соблазнитель, самый настоящий, Майлик сейчас это понимала, и понимала уже, что погибла, но ей было все равно... лучше погибнуть, чем никогда в жизни не испытать ничего настоящего.

Ведь самое обычное лицо, и глаза эти... такое ощущение, что она старше Майлик. И вообще —