— Вот еще одна странная вещь, — вспомнила я. — С каких это пор эта аллея заканчивается тупиком? Разве она не вела раньше на Хлебную улицу?

— Ясное дело, вела, — согласилась Полилло. — Не знаю, что произошло. Я чуть не взбесилась. Но это еще ничего. Я тут бродила по городу. Некоторые здания совсем исчезли. Улицы ведут не туда, куда раньше. Я иногда ночью глядела в окно, и, клянусь, мне казалось, что из Ориссы ушли все жители, чтобы подшутить над нами. Такая тишина! Ни тебе ссорящихся супругов, ни плача детей, которых заставляют идти спать, даже старики не храпят.

Она отпила из бутыли еще.

— И я могу задать тебе тот же вопрос, что ты задала мне, капитан. Какой бог проклял нас?

— Что бы это ни было, — ответила я, — наши мудрые руководители считают, что это не архонт.

Полилло поперхнулась. К тому времени, когда я рассказала ей, что происходило на слушаниях, ее рот открылся очень широко.

— Не надо быть Серым Плащом, — сказала я, — чтобы понять, кто, кроме архонта, может наводнить город демонами! Кто, кроме архонта, хочет расправиться со всем участниками экспедиции. Не знаю, что еще происходит, но за всем стоит архонт.

— Почему же воскресители его не чувствуют? — спросила Полилло.

— Не знаю, — ответила я. — Но каждую ночь огни горят только у воскресителей. Поэтому я предлагаю немного прогуляться под луной, милая Полилло. И если мы случайно побродим рядом с их храмом, в этом ведь нет ничего плохого?

Полилло шаловливо ухмыльнулась.

— Минутку, капитан, дай-ка я достану топор.

Она вытащила его из-под матраса. Сталь мертвенно сверкнула, отражая огонь светильников. Полилло грустно посмотрела на свое оружие.

— Я-то думала, что он отдохнет. Что воинам, возвращающимся с войны, дадут отдохнуть. Все приветствуют героев! Ура!

И я сама не знаю, что ожидала найти в храме Воскрешения той ночью. Мои нервы были напряжены до предела, как перетянутые струны лиры. Храм возвышался над нами, сверкая окнами, но никаких других признаков жизни в нем не было, только равномерный машинный стук, шедший из-под земли.

На холме было трудно спрятаться, мы перебегали от дерева к дереву. Я уже начинала жалеть, что мы пришли. Можно было бы с помощью магии притушить наши ауры, чтобы демонам, если они рыскают вокруг, было трудно нас найти, но со зловеще-ярким лунным светом ничего поделать было нельзя. Даже когда мы наконец оказались в тени храма, я не почувствовала облегчения. В воздухе серно пахло магией, по коже у меня бегали мурашки, волосы стояли дыбом. Меня почему-то даже не обрадовало, что, хоть главные ворота окружавшей храм стены и были закрыты, никто их не охранял.

Мне стало еще более неуютно, когда мы скрючились за большой клумбой маргариток и я попыталась прощупать, нет ли впереди магического полога. Я ничего не обнаружила. Наши воскресители славились своей замкнутостью и осторожностью; думаю, если бы я почувствовала впереди хоть какое-то противодействие, я бы немедленно повернула назад. Защиты у храма никакой не было, но это только усилило мои подозрения. Я все не могла решиться.

Полилло шепнула мне на ухо:

— А что, если нас поймают?

Еще бы недавно — до того, как Амальрик изменил порядки среди воскресителей, — нас бы предали ужасной смерти. Однажды они ложно обвинили моего брата Халаба в ереси и казнили его, поэтому у Антеро были причины опасаться воскресителей. Но новое поколение наших магов должно было придерживаться тех же законов, что и простые люди. Что они могут сделать с героиней Ликантианской войны, победителем архонтов? Разве что публично осудить ее? По крайней мере, мне хотелось на это надеяться. Поэтому в ответ я пожала плечами — откуда я знаю? Я все еще рассуждала как законопослушная гражданка. Я думала, что на следующий день я могу представить магистрам и воскресителям новые доказательства — убийство Исмет и других стражниц. Некоторые из нас собственными глазами видели демонов, которые их убили. Или говорить с нашими руководителями — безнадежное дело?

И тогда я увидела пантеру. Она затаилась у главного входа, вглядываясь сквозь решетки ворот. Потом она повернула голову и посмотрела на меня, ее глаза сверкнули в лучике лунного света, прорвавшегося сквозь тень. Я почувствовала внутренний импульс — как телепатическое послание. Пантера встала, прошла сквозь ворота и пропала из виду. По молчанию Полилло я поняла, что она пантеру не видела. Я толкнула ее локтем, и мы поползли к воротам. Остановившись около них, мы еще раз осмотрелись — нет ли где часовых, — но все было спокойно. И тут я заметила, что на решетке зацепился клочок черного меха. От него сильно пахло кошкой. Я сняла его и хотела выбросить, но потом что-то заставило меня опустить его в карман. Затем я кивнула Полилло — пора.

Она подняла меня, и я забралась на ворота. Пока я балансировала там, она подпрыгнула, ухватилась за верхнюю перекладину, подтянулась и ловко перевалилась на другую сторону. Восхищаясь необычайной силой подруги, я спрыгнула к ней. Она поймала меня и мягко опустила на землю. Я улыбнулась ей — все как в старые времена! Она подавила смешок, стукнула меня по спине, и мы осторожно пошли по дворцу.

Сбоку я снова увидела пантеру. Она притаилась около небольшой арки, скрытой за колонной. Когда я повернулась к ней, она исчезла внутри. Полилло была удивлена не меньше, чем я, когда, подойдя к арке, мы увидели, что там нет двери — только дверная коробка, — словно плотник забыл доделать работу. Мы долго ждали снаружи, опасаясь засады. Я пыталась прочувствовать, что было впереди, но никакой магической угрозы не обнаружила. Полилло приготовила свой топор, а я вытащила меч. Потом я ей кивнула, и мы вошли в длинный темный коридор. В этот момент у меня мелькнула мысль, что, если нас поймают, надо будет притвориться пьяными. Кто станет сомневаться в словах солдата, если она скажет, что слишком много выпила?

Стены коридора были гладкими, сделанными из какого-то темного металла. Мы шли осторожно. Странно было то, что ни дверей, ни других каких-либо отверстий в стенах не было. Понимая, что отступать в случае чего можно только назад, мы нервничали.

Коридор привел в огромный зал, освещенный только холодным лунным светом, лившимся из высоких окон. Я оглядывалась в поисках опасности и одновременно думала, почему здесь так темно, ведь снаружи храм ярко освещен! Я еще больше удивилась, поняв, что зал пуст — ни стульев, ни картин на стенах, ни даже камина, чтобы погреться зимой. Из зала был второй выход — как раз напротив дыры, через которую мы вошли, — он таращился на нас как глазница черепа. Мы направились к нему, прижимаясь к металлической стене. Когда мы проходили под окном, Полилло внезапно схватила меня за плечо. Я остановилась, приготовившись либо бежать, либо драться за свою жизнь. Полилло ткнула пальцем в окно. Я видела, как расширились от удивления — или от страха — ее глаза. Я поняла, что она хочет, чтобы я выглянула наружу. Я не могла — было слишком высоко, Полилло доходило до подбородка. Она сцепила руки стременем, я встала на эту надежную опору, и она подняла меня.

Сначала я не поняла, на что смотрю. Потом я едва не вскрикнула от ужаса, когда я поняла, чего я не вижу перед собой. За окном должна была быть мирно спящая Орисса под неусыпным оком возвышающегося на холме храма Воскрешения. А вместо этого я увидела мертвый пейзаж. Передо мной был пустой двор замка, за ним — высокие ворота из черного железа. Высунувшись из окна подальше, я увидела высокие черные стены, а с каждой стороны — знакомые ужасные башни. Я едва не закричала, когда поняла, где мы очутились. Это был не храм Воскрешения — снаружи был просто фасад, обман. Мы вообще были не в Ориссе, мы попали в черный замок архонта.